«Норматив попаданца»

Новообращенный

Норматив попаданца

Отказ от прав:

Персонажи, фракции и топонимы рассказа принадлежат Маргарет Уэйс, Трэйси Хикмен, Поле Смит, Цудзуки Маки, Хирано Кота, Кавахара Рэйки, Акамацу Кэну, Хидеаки Анно, Анеко Усаги, Юмидзуру Идзуру, Яги Норихиро, итальянскому и норвежскому языкам, а также коллективному бессознательному.

Реклама порошка принадлежит Domestos.

Концепция попаданца принадлежит Джонатану Свифту и Марк Твену.

Азбука принадлежит Кириллу и Мефодию…

Черт возьми. Вот так напишешь нетленку — а потом выясняется, что ты тут вообще не причем.

Дальше лезть в эти дебри не будем — а то, неровен час, аж до статьи 1259 ГК России доберемся…

Каждый попаданец должен хотя бы раз спасти мир — меня же разбудили буквально за миг до подвига. В голове звенят колокольчики — кто-то пересек охранный периметр. Агрессии вроде не ощущалось, так что посох остался стоять у изголовья; отчаянно зевая, натягиваю повседневную серую хламиду, продираю глаза. Рановато сегодня. Берусь за ручку двери… Блин, опять перекосилась. Учитель вновь заведет шарманку о безрукой молодежи, не знающей, с какого конца браться за молоток. Все старики горазды брюзжать и вспоминать «вот в наше время» — сенсею недавно стукнуло тридцать, так что ничего удивительного. У нашего уличного стола хлопотала дочь деревенского старосты, рыжая и синеглазая в прабабку-эльфийку. Когда я выходил, она как раз тянулась к дальней тарелке, выставив радующую глаз задницу в мою сторону. Ох, и повезет же кому-то. Точно не мне.

— Доброе утро, засоня! И куда это мы пялимся?

Наглые белки подошли к самому столу — клянчить подачку. При моем появлении пушистые сдали назад, но не то чтобы далеко.

— Привет, — сдержал зевок я. — В тарелку, конечно. Пахнет вкусно.

Истинная правда, между прочим. Рыжая сама вызвалась готовить и стирать для колдунов. Кажется, извращенка положила глаз на сенсея, ко мне же относится, как к младшему брату — хотя у нас всего полгода разницы. Жалко девчонку. Нас тоже жалко — готовить поначалу «сестренка» не умела, так что первые недели две были суровыми. Сейчас — совсем другое дело.

— Я починила твою мантию. Как ты умудрился ее так прожечь? Сам-то не обгорел?