«Добрые боги»

Екатерина Годвер

Добрые боги

Чужак вошёл в Малые Вражки вскоре после полуночи. Он плёлся через деревню нетвёрдой походкой, собаки брехали на него — как с ума посходили.

Встречать незваного гостя отправился Луших Рябой. Не по обязанности и не от храбрости: просто кобель у Лушиха был дурной, если разошёлся — пока палкой не огреешь, не утихнет. А раз всё одно вставать — так отчего бы заодно другим не подсобить, не разобраться?

Луших вышел из дому на крыльцо в одних подштанниках, заправленных в дырявые сапоги. Зевнул во весь рот, пошарил вокруг взглядом: ночь стояла светлая. Луших разглядел чужака — мужчину средних лет и крепкого сложения, — ругнулся, дал пинка неугомонному псу и, прихватив от сарая дубину, вышел со двора на улицу. Там он в два счёта догнал незнакомца и перегородил ему дорогу.

— Ты чего тут ходишь? — спросил Луших, не придумав ничего лучше.

— Что? — Тот уставился в ответ осоловелым взглядом, словно только сейчас очнулся. Луших аж присвистнул: по всему было видно — чужак побывал в переделке. Левая рука у него висела плетью, волосы налипли на лоб, перемазанные чем-то тёмным.

— Чего ходишь тут, ась? — повторил Луших.

— А-а. — На помятом лице чужака промелькнуло понимание; он улыбнулся широко и беззаботно, как слабоумный. — Кобыла моя там осталась. — Он махнул здоровой рукой в ту сторону, откуда пришёл. — Недалеко. Нужна — забирай. Только воды дай. И свежую лошадь. — Он пошатнулся и сплюнул кровью на утоптанную землю.

Луших опёрся на дубину, почесал в затылке. Одна лошадь, другая — всё это спросонок казалось ему какой-то бессмыслицей; к тому ж, говорили они в аккурат около общего колодца: пей — не хочу.

— А по роже тебе ещё разик не вдарить? — сердито сказал Луших. Ему всегда не нравилось, когда он чего-то не понимал. — Всех добрых людей в округе перебудил, демон! Кто ж по ночам ходит?

— Я не демон. Времени нет. Пожалуйста… — пробормотал чужак и, не окончив фразы, повалился на дорогу без сознания.