«Хазарский пленник»

Хазарский пленник

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

НОЧЬ В СТЕПИ

Обоз охранялся толково. Хоть до Киева однодневный переход, не поленились соорудить полукруг, привычно скрывая купцов за тяжкими повозками. Костёр едва заметен, караульные бодрствуют, но за высокими травами не разглядеть рдеющих углей, лишь изредка взметнутся к небу лёгкие искры, вращаясь светлячками над колыбелью, даровавшей им краткую жизнь.

Со стороны степи слышится негромкий шум. Караульные, переглянувшись, поспешно отодвинулись в темноту. Так и есть: путник направляется к лагерю, тащится медленно, напевая себе под нос, может, борется с дремотой, может, надеется предупредить стражей. Ночью недалеко до беды, стрела не разбирает, кто с миром, кто со сварой.

К всаднику, ведущему усталого коня за узду, подскочили с двух сторон, угрожая лёгкими копьями, наказали стоять, вопрошали: кто такой да откуда. Но страха не было. Чего бояться дурачка, который заплутал в степи? Видно, едва ноги волочит, да и конь бредёт тяжко, придавленный тушей косули. Охотник!

Сели к костру, слушая сбивчивые пояснения, надеясь, что вдоволь наедятся свежего мяса, ночь короче за разговором, да и нежданная добыча в радость. Ему-то всё едино, на жаре мясо стухнет, до города не довезёт. Кромсали свежую тушку, аромат смаженины тянулся над стоянкой, слушали, как молодой княжич, ишь ты, самого Святослава сын, увлёкся погоней и потерял спутников, посмеивались. Но смешного мало, кто не плутал в степи, кто не сталкивался с бессильем человека, теряющего ориентиры в море степных трав? Эх-х, степь, степь, место охоты, место страстных сеч, раздолье, которому нет предела, желанные выпасы, вожделенные богатства разнотравья. Сколько войн ведётся за это богатство, сколько народов, вытесняя друг друга, катят в повозках, перегоняя стада от колодца к реке, от озера к колодцу! А сколько ещё будет кровавых схваток, столкновений, войн? И с молодым охотником тоже не просто. Сидит у костра, радуется, что не один, а не может смекнуть очевидного: в караване у купцов-рахдонитов[1] не только шкуры да меха, не только мёд — есть и рабы. Чем он, молодой да статный, не добыча? Пусть спит, утром купцы решат судьбу потерявшегося. Пусть успокоится, наестся досыта, а там...