«Последний довод королей»

Джо Аберкромби

Последний довод королей

Joe Abercrombie

THE FIRST LAW

BOOK THREE: LAST ARGUMENT OF KINGS

Copyright © 2008 by Joe Abercrombie

First published by Victor Gollancz Ltd, London

Данное издание посвящается памяти критика и редактора Андрея Зильберштейна (1979–2017)

© О. Орлова, А. Питчер, Н. Абдуллин, перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Четырем читателям — вы знаете, кто вы

Жизнь как она есть — всего лишь мечта об отмщении.

Грязный торг

Наставник Глокта стоял посреди огромного пустынного холла. Томясь в ожидании, он вытянул изогнутую шею в одну сторону, затем в другую; привычно хрустнули позвонки, по изувеченным мышцам между лопаток растеклась привычная боль.

«Зачем я делаю это, если мне больно? Зачем мы себя мучаем — трогаем языком язвочку, сдираем волдырь, сковыриваем с раны подсохшую корку?»

— Зачем? — еще щелчок.

Мраморный бюст у подножия лестницы хранил презрительное молчание.

«Как знакомо… Иного я и не ожидал».

Глокта зашаркал по плиткам пола, подволакивая безжизненную ногу; под сводчатым лепным потолком звонким эхом разносился стук трости.

Среди дворян открытого совета лорд Ингелстад, хозяин этого в высшей степени роскошного холла, занимал в высшей степени скромное положение. За последние годы дела благородного семейства серьезно пошатнулись, от былого богатства и влиятельности не осталось и следа.

«И чем ничтожнее человек, тем на большее притязает. Почему они вечно не могут понять? Неужели не ясно, что на фоне большого ничтожное выглядит еще ничтожней?»

Где-то в сумраке невидимые часы исторгли из механического чрева несколько гулких ударов.

«Как уже, оказывается, поздно. Чем ничтожнее человек, тем дольше заставляет ждать. Это греет ему душу. Но я умею быть терпеливым, когда нужно. На пышных приемах без меня не скучают, восторженные почитатели у порога не толпятся, прекрасные женщины не высматривают с замиранием сердца мой силуэт… Благодаря заботам гурков из императорских тюрем все это осталось в далеком прошлом».

Прижав к пустым деснам язык, Глокта переставил ногу и застонал — в спину как будто вонзились сотни игл, от боли задергалось веко.