«След сломанного крыла»

Седжал Бадани

СЛЕД СЛОМАННОГО КРЫЛА

Моей семье, без которой меня здесь не было бы.

Благодарю вас за то, кто я есть.

Я люблю вас.

Голос матери звучит издалека, точно эхо. Слова рвутся из телефонной трубки, и с каждым словом, будто облака, отраженные в осколках битого стекла, наплывают воспоминания. Надо выключить телефон, но руки не слушаются. Мамин голос становится громче, и наполняющее его отчаяние просачивается сквозь туман, клубящийся в моей голове.

Удивительно, что голос одного из семи миллиардов населяющих землю людей может произвести такой эффект. А мне-то казалось, что я стала сильнее и более жизнеспособной, чем раньше. Что это я — хозяйка собственной судьбы, а все остальные лишь пешки в моей игре, и никак иначе. Но если уж покерной фишкой вновь оказалась я сама, стоит подождать и посмотреть, как пойдет игра. Хуже всего неизвестность, правда? Поэтому мы и стремимся самостоятельно управлять своими мирками: это единственная возможность придать жизни хоть какой-то смысл.

Через открытое окно доносится шум города. Моя квартира находится на десятом этаже, но гудки автомобилей и звуки шагов людей на улицах слышны очень хорошо. Хотя зима уже наступила, среди стен небоскребов Манхэттена о ней напоминают только теплые куртки да запах соли, смешанной с остатками снега на мостовых. Жизнь здесь продолжается в одинаковом темпе и зимой, и летом. Жизнеспособность этих горожан восхищала меня с самого приезда.

Я оглядываю комнату и упираюсь взглядом в фотографии в рамках, заполняющие мое временное жилище. Каждое место, где я побывала, запечатлено на глянцевой бумаге. Сквозь призму объектива я видела красоту мира. Памятники, созданные людьми, соперничают с гениальными творениями природы. Каждый снимок служит напоминанием о том, что свет сияет для всех. А я, как бы далеко ни убежала, остаюсь рабой своей тени.

— Возвращайся домой. Пожалуйста! Ты нужна мне. Твой отец, Брент… он… — голос моей матери Рани дрожит. Женщина, которая в моем детстве говорила редко, теперь не может остановиться. — Соня, он в коме. Я не знаю, сколько он в ней пробудет.