«Феликс и Незримый источник и другие истории»

Описание

Впервые на русском три повести Э.-Э. Шмитта из знаменитого цикла Незримого, посвященного мировым религиям. Эти тексты продолжают линию таких произведений, как «Оскар и Розовая Дама» и «Мсье Ибрагим и цветы Корана». «Феликс и Незримый источник» раскрывает тайны анимизма, силу верований и удивительно поэтических обрядов Африки, а «Мадам Пылинска и тайна Шопена» дает ключ к пониманию великой силы музыки – универсального языка души. В повести «Миларепа» рассказывается о знаменитом тибетском отшельнике XI века.

1 страница из 157
читать на одной стр.

Настроики

Фон текста:

Текст
Текст
Текст
Текст

Аа
Roboto
Аа
Garamond
Аа
Fira Sans
Аа
Times

Эрик-Эмманюэль Шмитт

«Феликс и Незримый источник» и другие истории

Éric-Emmanuel Schmitt

FÉLIX ET LA SOURCE INVISIBLE

MADAME PYLINSKA ET LE SECRET DE CHOPIN

Издательство Иностранка®

О цикле Незримого

Повести Э.-Э. Шмитта, публикуемые в этой книге, входят в цикл Незримого – серию произведений, сюжетно не связанных друг с другом, но посвященных поискам смысла жизни. В каждом из них герой сталкивается с одним из ключевых моментов существования – смертью, разлукой, болезнью, войной – и обретает в этой ситуации силы идти вперед. Встреча с очередной проблемой – это одновременно встреча с духовностью.

Так, в повести «Миларепа», с которой и начался цикл, рассказывается о тибетском буддизме. В повести «Мсье Ибрагим и цветы Корана» – об исламе, вернее, об одном из его течений – суфизме. В «Оскаре и Розовой Даме» говорится о христианстве, а в «Детях Ноя» – об иудаизме. «Борец сумо, который никак не мог потолстеть» повествует о дзен-буддизме. «Десять детей, которых никогда не было у госпожи Минг»[1] – это история конфуцианства. «Мадам Пылинска и тайна Шопена» посвящена музыке. И наконец, «Феликс и Незримый источник» знакомит нас с тайнами анимизма.

Эрик-Эмманюэль Шмитт относится с подлинным гуманизмом к духовным исканиям человека, считая их прежде всего сокровищами мудрости и поэзии, помогающими жить.

Феликс и Незримый источник

Тот, кто смотрит зорко, в конце концов увидит.

– Ты не замечаешь, что твоя мать мертва?

И дядя указал на Маму, стоящую у раковины, – высокую, статную, но какую-то землисто-бледную; она только что кончила вытирать посуду, поставив последнюю тарелку на стопку остальных.

– Мертва? – прошептал я.