Александр Покровский
Единый учебник новейшей истории
Всякий новый труд писателя приводит читателя-ненавистника в суматошливое неистовство.
M. E. Салтыков-Щедрин
Перед тем, как начать, небольшое посвящение:
Пишу я, в основном, для себя. Я понимаю мир, когда пишу. Чем больше я пишу, тем меньше мир понимает написанное.
Посвящается мне.
Не понимаю, почему я до сих пор не богат. Господи, это просто какой-то недогляд, я считаю. Ты за мной не доглядел, вот я и остался ни с чем. Хотя, творчество, конечно… «У попа была коза, трахались мы оба…» – вот видишь, что с голоду пишется?
«Ил однажды утром обрезал всю свою армию!» – вот так иногда бывает, совершил-таки Ил обрезание, но не в одиночку, а, стало быть, всем обществом.
Интересно, а кто такой Ил?
А, впрочем, какая разница – генерал, он и в Африке генерал. Полагаю, сразу же после этого действия они стали резво бегать.А воевать? Не мешало ли им эта операция воевать?
Видите ли, генералы, они сначала действуют, а потом историки усматривают в их действиях скрытый смысл.
Хотя, возможно, это было решение полевого суда.Чему я теперь посвящен? Я посвящен изысканиям. Я отыскиваю изыски. Они у нас всюду. Надо только наклониться к какой-нибудь луже, вооружившись глазом, и увидеть в ней чудище. Это чудище и будет изыск.
Моими уединенными ночными занятиями заинтересовались. Все спрашивают: что вы, как вы, где вы и как там в ночи? Отвечаю: в ночи отлично, тишина и пустыня. Иногда ржут кони, но то они и кони, чтобы ржать, а так – ни ветерка, ни дуновенья. Такое впечатление, что чиновники просто все сдохли. Хорошо-то как!
Ум мой необходим мне только изредка. Когда в нем является нужда, он немедленно возникает неоткуда, унося меня в некуда.
А у нас теперь новый фарао
Комментарии к книге «Единый учебник новейшей истории», Александр Михайлович Покровский
Всего 0 комментариев