«Мотив»

МОТИВ

Повесть

Часть первая

ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Мне хорошо запомнился тот момент, когда я почувствовал, что отныне и, может быть, навсегда Сашка Моряков невзлюбил меня. И невзлюбил крепко, настойчиво — как способен невзлюбить сильно обиженный самолюбивый человек.

В тот день мы узнали, что Анатолий Петрович Милюков заболел гриппом и химии не будет. А раз так, решил староста класса Герка Башмаков, то до отъезда на картошку надо закончить с жесткой. Мишени есть. Жестку не забыли?

— Как можно? — отозвался Сашка Моряков и, вынув из нагрудного кармана замшевой куртки жестку — кусочек овчины с пуком шерсти с одной стороны и с оловянной бляшкой с другой, — подбросил ее и стал ловко перекидывать со стопы на стопу, поглядывая то на меня, то на черноглазую, всю в смоляных колечках Валю Коничеву.

Увлечение жесткой было повальное. Сражались в нее на пару, впятером и даже больше — как придется. Наконец, было разыграно первенство класса. В финал вышли двое: Сашка и я. Но мы так наловчились обращаться с жесткой, даже и не следя за нею, что было решено: чемпионом будет объявлен тот, кто больше наколотит в пулевую мишень, приколотую к потолку.

Выудив из бокового карманчика вельветки две спички, Герка отломил у одной из них головку, спрятал руку за спину и, наклонив голову к левому плечу, что делал всякий раз, когда хотел что-нибудь скрыть или кого-нибудь запутать, оповестил, что короткая начинает.

Сашка потянул первым и вытянул длинную спичку. Удовлетворенно хмыкнув, он перекинул жестку мне. Я подбросил ее на ладони. Жестка была увесистая — значит, бить по ней надо сильно, но коротко.

Встав под мишенью и мельком взглянув на Валю — она с любопытством посверкивала темными глазами, — я поддал под жестку. Прямехонько, будто по нитке, она взмыла к потолку и смачно влепилась в центр мишени. Затем точно соскользнула на стопу. Почти уверенный в своей победе, я стал раз за разом, как автомат, лепить в центр, и только в центр.

— Вообще-то, — неожиданно проговорил Сашка, — кому это нужно? Чемпион по жестке — смешно.

— Да ну? — усмехнулся Герка. — Чего же ты раньше-то помалкивал?

Я оглянулся посмотреть, какое выражение было на лице Сашки — насмешливо-пренебрежительное, — и упустил жестку.

— Тридцать четыре, — объявил Герка мой счет и взглянул на Сашку.