«Суровые будни (дилогия)»

Друзьям-однополчанам, летчикам 7-го гвардейского

ордена Ленина краснознаменного Севастопольского

штурмового авиаполка посвящается.

Автор

– Есть! – с восторгом воскликнул летчик‑истребитель, снимая пальцы с гашеток пулеметов. «Юнкере», пораженный в бензобак, вошел в свое последнее пике. Летчик взглянул мельком на черный дымный след и с каким‑то бесшабашным озорством вычертил в небе замысловатую фигуру. Враг списан в расход. О, это был матерый воздушный волк!

«Однако где же Черенок?» – тревожно зарыскал по небу истребитель. В сутолоке боя проносились самолеты, но 217‑го не было. «Скандал. Потерял ведущего!» – подумал он с досадой. Но тут же успокоил себя: «Все будет в порядке. Внизу свои. Главное сделано – фашист сбит. Первая личная победа!» – и он дал ракету, обозначая себя.

Но торжествовать победу было рано. Раздался глухой удар. Машину тряхнуло. Мелькнули выдранные клочья хвоста. Земля опрокинулась, закувыркалась. Изувеченный самолет, сверля воздух, падал в пропасть. Скорость стремительно росла. Бронеплитка за сиденьем давила на позвоночник с такой силой, словно вся тяжесть машины повисла на спине. Летчик ухватился за кольцо парашюта, напрягся, вынес ногу за борт и, сгибаясь под бешеным давлением встречного потока воздуха, оттолкнулся от сиденья. Навстречу с невероятной быстротой неслись дымящиеся здания города. Рев мотора пропал. Летчик рванул кольцо. Сверкнули. стропы парашюта, и тут же прямо над головой послышалось басовое гудение, похожее на жужжание шмеля. Летчик поднял голову. Шелковый купол сиял ослепительной белизной, а из‑за него выплывало торпедообразное, облизанное тело бомбардировщика. Бомбардировщик вдруг словно отряхнулся, и блестящие капли бомб полетели вниз. И сразу раскаленным, невидимым прутом прожгло бедро летчика.