«Колосок с Куликова поля»

Когда Самолет только вывелся, он ничем не отличался от своих братьев, пушистых несмышленых комочков. Высиживала утят не утка, а курица. И все-таки утята, когда немного подрос­ли, каким-то чудом разузнали, что недалеко от дома, за доро­гой, находится старый илистый пруд. Целыми днями они стали пропадать там. А курица, побегав дня два вдоль берега, снова стала нестись.

Вот тогда-то и случилась беда. Однажды теплая гладь пру­да запузырилась от налетевшего хлесткого дождя. Кинулись утята на берег, зовут свою приемную мать-курицу, а ее нет. И не добраться бы маленьким желтым комочкам до дома, не подоспей к ним на выручку Манюха. Быстро покидала она мок­рых, обессилевших утят в лукошко, накрыла маминым фарту­ком — и в избу. Лукошко поставила на печку — отогревайтесь, гулены!

Обсохнув, утята снова стали беззаботными и шустрыми. Только один из них никак не мог прийти в себя: крылья рас­пустил, глаза прикрыл синими пленками — вот-вот умрет. Его и молоком поили, и ночевать посадили в отдельное лукошко, чтоб не затоптали ненароком беспокойные братья.

— Не жилец он больше, что вы его мучаете — сердито ска­зала вечером мама.

Но утенок ожил. Утром он уже пил молоко, ел пшенную ка­шу и вперевалочку ходил по избе. Только маленькие крылья его были опущены. Как ни старался он их поддергивать и уклады­вать на место, они все равно сползали и торчали в стороны. С тех пор и прозвали его Самолетом.

За те несколько дней, пока отхаживали утенка, Карабчик очень привязался к нему. Может быть, потому, что он сам в это время болел ангиной, на улицу его не пускали, и Самолет был ему вместо товарища. Мальчик сажал его к себе на коле­ни, и утенок, пригревшись, дремал и забавно, тоненько чиликал.

Рос Самолет значительно медленнее своих непоседливых братьев, поэтому и места у корытца с кормом ему не всегда доставалось. Кто-нибудь, да ототрет в сторону. Так было и на этот раз.

— Подожди, Самолет, — ласково сказал ему Карабчик, — не лезь ты к этим нахалам. Я тебя сейчас отдельно кашей по­кормлю.

Он быстро нырнул в избу и заглянул в чугунок. Но каши не было. Карабчик совсем забыл, что еще утром они с Манюхой съели все до крошки.

И тут он увидел, что с полки свисает край полотенца. В не­го мама обычно завертывает хлеб. В доме у них к хлебу отно­сятся все уважительно и строго. Мама за обедом аккуратно отре­зает три ломтя, причем, себе всегда чуть потоньше, а остальной убирает на полку.