«Не доноси!»
- Вы верите в Бога? - спрашивали меня дети с явным желанием получить ответ: «Да, а как же по-другому?». Но я неизменно уклонялся:
- Точно знаю, что в чёрта не верю!
Детские вопросы были не совсем праздные: о Боге в те времена было говорить и страшновато, и легкомысленно, а, в обход, о нравственном кодексе на каменных скрижалях – десяти заповедях – говорить решались, и дети, которых я просвещал законами Ньютона и Архимеда, знали об этом много, и даже участвовали в диспуте со мной «Чего человек не может». В душе я всегда сожалел, что не случилось, чтобы я обрёл истинную веру, а ведь был случай...
Июль сорок первого...
Надо ещё осмыслить размеры катастрофы начала войны,но то,что через считанные дни-часы начала немецкого вторжения в «неприступный» Союз, наш, не западный, городок был уже под властью немецкой жандармерии и местной полиции, и еврейские портнихи бывшей артели «Дружба народов» по лучшим советским лекалам уже срочно строчили повязки и нагрудные тряпки с яркой жёлтой звездой Давида для идентификации евреев –было совершившимся фактом.
Слухи – один страшнее другого – леденили души обитателей гетто, оставив на второй план проблемы питания , здоровья и передвижения... Но были и совсем неожиданности: однажды бесконечная вереница подвод избавилась от своего груза – десяти тысяч депортированных румынских и венгерских евреев, истерзанных, измученных бесконечной дорогой, которых жандармы неведомо как втиснули в жалкие «хоромы» обитателей гетто...
Впрочем, ужасная скученность не была детям в тягость, легко сближала, обновляла мир детских интересов и вопросов. Я завороженно наблюдал, как вся семья дантистов – наших новых соседей – дружно со знанием дела собирала бормашину из кусков, которые они гениально заблаговременно заготовили перед депортацией. Скольких и сколько раз эти предусмотрительные люди спасли от голодной смерти...
А мне, кстати, доставалось намного больше: я поставлял им клиентов – местных жителей за пределами гетто с проблемами зубов, которых находил путём опроса, проводил в гетто к нашему соседу Оскару, который обычно удалял пульпитный зуб с безукоризненной анестезией – на «крикаине», а я непременно получал своё вознаграждение: хлеб, сало, картошку. К салу, впрочем, которое обожал ран
Комментарии к книге ««Не доноси!»», Семен Эзрович Рудяк
Всего 0 комментариев