«Люди Красного Яра»

Кирилл Богданович

ЛЮДИ КРАСНОГО ЯРА

Сказы про сибирского казака Афоньку

Зачин

малой горнице воеводских хором сидят двое — приказной подьячий Красноярского острога Зиновий Лопатин, недавно прибывший в острог вместе с новым воеводой Мусиным-Пушкиным, и рядовой казак пешей сотни Афонька Мосеев, меньшой внук старейшего на остроге казака Афанасия Мосеева.

Зиновий Лопатин еще совсем молод, лет ему двадцать пять. У него русые волосы, большие серые глаза под темными бровями и небольшие усы. А бороды нет, подбородье скоблено наголо. И то дивно Афоньке. Говорят, новый государь, царь Петр Алексеевич по иноземному обычаю повелел всем боярам, дворянам и иным знатным людям бороды брить. А кто волен бороду ростить — тот пошлину должен платить. Только черным людям да купцам, да попам с монахами дозволено бороды носить. Одет Лопатин тоже не как иные. На нем ладно сшитый черный кафтан, отороченный серебряным позументом. Из-под расстегнутого воротника кафтана видна белая верхняя сорочка, отделанная кружевом. Из-под рукавов кафтана выбиваются такие же снежнобелые кружева.

Афонька Мосеев одет в обычный свой казацкий кафтан. Он постарше подьячего. Ему уже за тридцать. Светлые волосы его стрижены в кружок. Афонька теребит темную окладистую бородку и синими глазами поглядывает то на подьячего, который сидит за небольшим столом на резном стуле с высокой спинкой, то на стол.

На столе в ряд разложены чиненые гусиные перья, стопа чистой резаной в четверть бумаги, песочница с мелким сухим песком, чистая тряпица, чтоб вытирать перо, ножичек в чехольчике — перо новое зачинить, медная чернильница с уже откинутой крышкой. Чернильница занятная. Это маленькая острожная башня. На ней даже изображена каменная кладка, а крышка сделана, как шатровая кровля с остроконечной маковкой. Изладил эту затейливую чернильницу посадский умелец, бронник Ивашка.

Все приготовлено, чтобы писать.

Вот подьячий тонкой белой рукой с длинными гибкими пальцами берет из стопы лист бумаги и кладет перед собой, макает перо в чернильницу-башенку и, оставивши его там, говорит:

— Ну что же: начнем? — и вопросительно смотрит на казака.