«Плата за счастье»

Она тихонько прикрыла дверь в ванную, чтобы не побеспокоить только что уснувшую маму, и перевела дыхание. Поставив бутылку водки на машинку, шагнула к раковине и достала из шкафчика новое лезвие в бумажном конвертике. Открыла кран, направив струю воды в ванну, заткнула отверстие пробкой, и обессилено опустилась на бортик, прикрыв глаза. Протянув руку к бутылке, отвинтила крышку. Задержав дыхание, прямо из горлышка сделала пару крупных глотков, задохнулась от обжигающей горло жидкости и, закашлявшись, кинулась под струю воды, жадно глотая тёплую воду. Немного придя в себя, вернула бутылку на место и села, уронив голову на руки и упёршись в раковину. Голова тут же закружилась, и внезапно накатила такая усталость, что принятое решение виделось сейчас единственно правильным.

Хотелось ли ей жить? Конечно! Молодая, красивая, образованная, умная, в конце концов! Но… Она так дико устала от проблем, свалившихся внезапно и не дающих продохнуть, что сейчас ей хотелось просто лечь и уснуть. Не так, как мама – забывшись на час-полтора от обезболивающего, а – навсегда. Просто не осталось уже сил бороться. Бороться с несправедливостью, с людской подлостью, жадностью, и предательством людей, которых любишь. За что это ей всё? Чем заслужила? Татьяна снова и снова задавала себе этот вопрос, вынимая из бумаги острое лезвие.

Внезапно сквозь шум воды ей послышался тихий оклик. Резко повернув кран, перекрывая воду, Татьяна прислушалась. Так и есть: мама отчего-то проснулась, и сейчас тихо и протяжно звала её из глубины квартиры:

- Дооочка… Танюююшаа…

Вылетев из ванной, Татьяна бегом кинулась в спальню, туда, где на кровати лежала тяжело больная мать. Упав на колени возле кровати, она схватила сухую материнскую руку и прижалась к ладони губами:

- Мамочка! Мамочка, что с тобой? Что ты, что ты! Я – рядом, я здесь… - бормотала Татьяна, вглядываясь в лицо матери и дожидаясь, пока та откроет глаза.

- Больно... Больно мне что-то… - еле выговаривая слова, прошелестела мать.