Часть 1. Кай
- Отпусти, Кай, мы не можем... Теперь ты мой сводный брат, ты слышал моего отца.
Но он только крепче стискивает меня в своих объятиях.
- Так нечестно, я первый тебя увидел. Но ты можешь уйти, если не хочешь, - пожимает плечами и нагло улыбается.
- Но это ты меня держишь, Кай. Отпусти, пожалуйста...
Наклоняется к моим губам и смотрит затуманенным взглядом:
- Не могу, балеринка, я бы хотел отпустить, но не могу...
Отец и дочь. Мать и сын. Их жизни переплетутся. Но каждому придется сделать нелегкий выбор.
… в жизни нет героев, в жизни нет злодеев,
Есть только дорога и повод, что-то сделать.
— Почему на тебе эта рубашка?
Десятая неделя, папа.
Сильнее кутаюсь в безразмерную фланелевую рубашку и не могу произнести ни слова. Только не отцу.
— Юля, ты меня слышишь? Ты ведь знала, что сегодня мы собираемся в ресторан. Я понимаю, что за время изоляции ты отвыкла выходить в свет, но, проклятье, это очень важный вечер для меня. Почему ты выбрала именно эту рубашку?
Отец смотрит на меня ярко-зелеными глазами. Я знала, что он будет возмущен моим внешним видом, но оказалось, что вся моя одежда ужасно тесная и неудобная. А еще я не успела заехать домой. Сойдя с московского поезда, я сразу поехала в ресторан, надеясь не растерять решимости.
Я совершенно не помню маму, и только благодаря фоткам знаю, что мы с ней совершенно не похожи. Я вылитая копия отца.
Раньше я не особенно скучала по маме. Папа сделал все, чтобы я не чувствовала себя обездоленной или одинокой. Чтобы у нас, путь и вдвоем, была настоящая семья.
Но сегодня, когда я вышла из клиники, я впервые поняла, насколько одинока. Если бы ты только была жива, мамочка, я бы не села на поезд до Москвы (1), глядя только на флаер, который мне спешно сунули в руки в клинике «Помощь подросткам в трудной ситуации»…
Без тебя, мама, помощь искать пришлось очень далеко. При взгляде на Ксению Михайловну (2) из московского центра я думала только о тебе, мама. Она была очень внимательна и накормила меня булочками.
