«О тёмных властелинах»

Анатолий Махавкин

О тёмных властелинах

Обычно Барра старался не вмешиваться в детские игры и разговоры, когда его оставляли старшим после занятий. Старый чародей тихо сидел в плетёном кресле-качалке, под дырявым навесом и посасывал пустую трубку. Думы его перемежались попытками вспомнить вкус табака с примесью заморских пряностей, как умела смешивать одна Лимма. Временами чародей дремал и лишь особо громкие возгласы спорящих детей или оглушительный рёв кого-то, из младших, вынуждал его покидать насиженное место, чтобы навести временный порядок.

Однако, в тот день, всё сразу пошло наперекосяк. Начиная с того, что по графику дежурить должен был не он. Но Марруна Зи, с трудом скрывая раздражение, как это бывало всегда, когда им случалось общаться, попросила подменить её. Со слов старой рыбины, её трактат об этике и морали степных племён Средней Пустыни пребывал «на пике кульминации, а важная мысль может быть утрачена в любой момент». Барру подмывало сказать, куда чародейка может засунуть, никому не нужную, писанину, но через пару недель начинался жор на Берестянке и ему позарез нужны были свободные дни. Поэтому он лишь пожал плечами, заработав шипящее: «Благодарю», брошенное сквозь острые зубы, напоминающие клыки акулы.

Итак, был не его день. И этот день оказался пасмурным, с яростными порывами холодного ветра и крупными каплями редкого дождя, нахально ныряющими за ворот. Никто из десятки учеников не выказал радости от подобного поворота, но никто особо и не расстроился. Кратковременным, но мощным натиском, они вынудили старшего открыть двери в лекторий. Здесь, в отличие от библиотеки и медитария, было, где разгуляться. Про лабораторию, естественно, никто даже не упомянул: нос Чеддура до сих пор щеголял жёлто-зелёными пятнами.

Итак, было не его место. Кроме того, маг куда-то засунул свою трубку, а память радостно демонстрировала летний вечер в Моршаанском порту пятьдесят лет назад, но наотрез отказывалась показать сегодняшнее утро. Естественно — лучше вспоминать, как целуешься на пляже с грудастой рыбачкой, чем вновь испытывать боль в суставах, натягивая дырявую рубаху на трясущиеся руки. Разумно, иначе не сказать, но курить хотелось просто неимоверно. Приходилось думать, чем занять голову, в попытках отвлечься от злосчастной трубки.