«Стриптизёр»

Сергей что-то рассказывал, идя со мной по парку и, обнимал за плечи. Эта его привычка иногда лезть обниматься, безумно меня раздражает.

— Серый, я тебе сейчас в пятак дам, прекрати меня лапать, — строго сказал я.

— Хах, Макс, если то, что я тебя по-дружески обнял, расценивается как приставание, то тебе не двадцать пять лет, а десять. И потом, что это за слова для взрослого мужика. В пятак он мне даст. Хах, напугал ежа колючкой, — смеялся друг, прикуривая сигарету.

Я сморщился и увидел, как мимо прошёл какой-то молодой мужик. Он злобно скривился, глядя на нас.

— Кто это? Он тебя знает? — удивился я.

— Знает, как же. Одноклассник Женька. Мы с ним на ножах. И раньше друг друга терпеть не могли, ладно хоть не дрались. А в одиннадцатом классе казус случился. Витёк тогда с родаками на два месяца укатил куда-то. В сентябре появился только первого числа на линейке. Ну, потом потащил меня в туалет, зажимать начал, целоваться полез. Типа, соскучился, терпежу нет. А сам, идиотина, щеколду на кабинке плохо защёлкнул. Тут такой рывок и Женькина охуевшая рожа в дверном проёме. Ох, и досталось от меня тогда Витьке. Раньше мы себе в школе такого не позволяли. Нет, разумеется, мы не трахалась, но эти красные, опухшие от поцелуев губы и испуганные моськи, говорили сами за себя. Женя тогда сказал, что никому не скажет, но и руки больше не подаст. И на этом спасибо. Ты же знаешь, у нас городок маленький. Вся школа бы кроссовками метелила, начиная с первоклашек.

— Знаю, Серый. Только на меня не дыми.

— Ой, сам-то давно бросил? — усмехнулся он, бросая окурок в урну.

— Да уж полгода как. И знаешь, больше не тянет. Это Машка орала, чтобы бросал. Что со мной как с помойной ямой целоваться приходиться. Ну, бросил я с большим трудом, а через пять месяцев, она укатила в Москву с каким-то хмырём и помахала мне ручкой.