«Услышать зов»

Бранд Алекс

Услышать зов

Рассказал сказку и тебе поверили? Делай ее былью - или умри, пытаясь.

Холодно... Как же здесь холодно, он не помнил такого. От постоянного ощущения зябкой дрожи не спасал ни добротный полушубок, ни поток теплого воздуха из зарешеченного отверстия системы вентиляции. В прошлый раз такого комфорта не было, но и холода - тоже. Почему? Возможно, это ощущение просто в голове. В сердце. И сколько ни гляди на термометр, четко и ясно показывающий 24 градуса - глаза, смотрящие в черную глубину иллюминатора, безжалостно принесут холод мертвого пространства, прямо в душу. Ее не отогреть теплым воздухом. Нужно иное. Иное. Доведётся ли? Получится ли? Сможет ли он? Он не знает. Не знает. Не знает. Три ответа - три гвоздя в крышку гроба. И только четвертый, последний - загадочно улыбающаяся Судьба все ещё покачивает на ладони, думая. Вбить? Или подождать ещё? Или вытащить остальные три, и - отпустить? Она улыбается. В его снах у нее пепельные волосы и голубоватая, словно мягко светящаяся в свете двух лун кожа. Откуда он это знает? Ведь она закутана в темную накидку. Но видна маленькая узкая ладонь, на которой лежит последний гвоздь. На голову наброшен капюшон, лица не видно. Там тьма. Тишина. Холод. Она всегда молчит. Как же страшно смотреть туда, и как хочется увидеть лицо... И как страшно будет услышать. Что она скажет? Когда страх становился невыносим, он склонялся над пультом, снова и снова проверяя - нельзя ли ещё ускориться, хоть немного? Пятьсот верст в секунду. Когда-то он гордился этим достижением, теперь же... Он тащится, как черепаха! Быстрее! Ещё быстрее! Пальцы ложатся на отполированную частыми прикосновениями рукоятку реостата. Импульс. Ещё! Снизу нарастает мелкая дрожь, от которой дурнотно ноют зубы и подкатывает тошнота. Во взрывную камеру впрыскивается порция ультралиддита с новыми присадками, он хорошо поработал. Новые присадки... И теперь усовершенствован генератор магнитного поля, взрывы фокусируются острее. Стрелка медленно ползет вправо, неумолимо приближаясь к красному сектору. Пятьсот пятьдесят... Семьдесят две... Девяносто... Выдержит ли твердейшая астрономическая бронза дюз? Металл пока справляется. Справляется и тело. Оно уже не молодо... Он провел ладонью по растрепавшимся волосам, они все ещё густы. Вот только седина... Мельком, словно украдкой брошенный взгляд. Небольшое овальное зеркало прикреплено к стеганой обшивке, простая деревянная рамка, тусклый отблеск дежурного освещения. Он не любит смотреть на свое отражение, не любит зеркал. Слишком часто в последнее время он видит там... Не себя. Она смотрит. М