«Angel on Shoulder. Incognito Mode»

Lutea

ANGEL ON SHOULDER. INCOGNITO MODE

Тишина. Умиротворение. Гармония.

В саду аутиста всегда так спокойно. Чуть слышно шумит зелёная листва, ласково перебираемая ветром, полуденное солнце светит ярко, но не слепяще — так, что приятно под ним находиться. И ничто в этом месте не может потревожить покой Кастиэля, ничто… кроме вызова от начальства.

Негромко вздохнув, Кас поднялся и непроизвольно переступил пару раз с ноги на ногу. Он всё ещё привыкал к весселю, который занял совсем недавно, — Джимми Новаку, самому обычному мужчине средних лет, набожному христианину, с радостью согласившемуся стать орудием ангела, чтобы тот мог творить на Земле угодные Богу дела. На самом деле, обретение столь крепкого сосуда — большая удача для ангела, ведь подобных Джимми совсем немного, да и серафимы стремятся занять такие вессели раньше прочих.

Окинув прощальным взглядом сад аутиста — ведь неизвестно, когда ему удастся вновь выкроить время для его посещения, — Кастиэль перенёсся в кабинет Захарии, внешне мало чем отличавшийся от таковых в государственных учреждениях в мире людей. Однако, к удивлению Каса, ожидал его не только непосредственный начальник: на небольшом диване сидел мужчина лет сорока в строгом костюме, всем видом выражавший уверенность в праве демонстрировать собственное превосходство. Но это была лишь оболочка — под ней скрывался сам лидер небесного воинства.

«Значит, слухи не врали: раз он занял вессель, Михаил в самом деле спускался на Землю», — подумал Кас и вежливо кивнул архангелу, внимательно изучавшему его взглядом, после чего повернулся к серафиму.

— Ты хотел меня видеть?

— Да, да, — закивал Захария с обычной слащавой улыбкой. — У нас есть для тебя задание, Кастиэль.

— Я слушаю, — произнёс тот, мимолётно покосившись на продолжавшего хранить молчание Михаила.

— Ты должен будешь стать своего рода ангелом-хранителем! — со слегка переигранным воодушевлением сообщил Зак.

— Чьим? — только и спросил Кас, не привыкший обсуждать приказы начальства.

— Дина Винчестера, — обронил Михаил с прежним каменным выражением на лице весселя.