«Контракт»

Контракт

Irina_Muza

Вот уже два часа подряд я еду на огромной скорости в Сан-Луис из Лос-Анджелеса. Попробую рассказать коротко о происходящем.

Меня зовут Лили Паркер. Я учусь и по совместительству работаю в Лос-Анджелесе. Жизнь у меня далека от прекрасной. Моя мать была проституткой. Этим она зарабатывала на жизнь. Она умерла, когда мне было 8 лет. Отца своего я не знаю, мать никогда о нем не говорила. Она жила с мужчиной, который был мне отчимом. Хоть мать и была проституткой, но я знаю, вернее, помню ее. Она старалась для меня и моей сестры. Ах да, у меня есть сестра, зовут её Аманда, и к ней я сейчас мчусь со всех ног. Хотя она не заслуживает этого, знаю. Но ничего не могу поделать с собой.

После смерти матери Аманда превратила мою жизнь в ад. Она пошла по стопам матери и зарабатывала деньги своим телом. Но этого она не стыдилась, ей очень нравилась её работа. Её сделали моим опекуном, и мне пришлось жить с ней долгих десять лет. Она водила клиентов домой, и я слышала все, что эти мужики с ней делали. С восьми лет я узнала все о сексе. Сестра употребляла алкоголь и наркотики, занималась моим воспитанием так, как она считала. И ближе к девяти годам я знала названия всех поз в Камасутре, это здорово травмировало мою психику. Очень часто, когда сестра была в отключке, её клиенты ломились ко мне в дверь. Я часто сбегала из дома, но возвращалась, так как идти мне было некуда. В общем, как я и говорила, мне было несладко.

Но сейчас у меня, наконец, наладилась жизнь. Я поступила в институт в Лос-Анжелесе, уже два года, как съехала из этого адского дома в общежитие учебного заведения. Я делаю все, что в моих силах, чтобы не быть похожей на мать и сестру. Я очень много учусь, за два года выучила и отлично владею тремя иностранными языками. Этим и подрабатываю в свободное от учебы время. Я перевожу тексты с французского, немецкого, итальянского языков.

Но сегодня с утра в мой законный выходной мне позвонила Аманда. Она толком ничего не объяснила. Просто попросила срочно приехать, и вот поэтому сейчас я уже почти возле нашего адского дома. Наверное, что-то случилось, голос у неё был взволнованный.

— Дом, милый дом! — кажется, так обычно говорят, когда возвращаются, но у меня сказать такое язык не поворачивается. Что ж, внешне ничего не изменилось.