«Гром и Молния»

Мизухара Кристина

Гром и Молния

Говорят, кто-то где-то уже научно доказал, что год от года человечество катастрофически тупеет. Не знаю как всё человечество, но если судить по коридорам нашего Универа, оно упорно стремиться к гениальности. В середине дня на перемене не протолкнуться. Рюкзак на плечи закидывать без толку — оторвут вместе с плечами. Я его надеваю передом назад и использую на животе, как щит.

Фух. Меня, кстати, Лиза зовут. Приветики.

Елизавета Алексеевна Горохова. Учусь на экономическом нашего Универа. Второй курс. Сто человек специальности «менеджмент», куда я поступила в прошлом году, разделили на два потока по пятьдесят человек — это примерно, как в школе «А» и «Б» классы — и я попала на второй поток. То есть в «Б».

Моя мама, Горохова Светлана Владимировна, работает в Энергосбыте в расчётном отделе, а папа, Алексей Андреевич — капитан полиции. У меня есть старшая сестра Виктория, и с нами живёт ещё и бабуля, Евдокия Ильинична — папина мама. Мы все её очень любим. Когда я училась в школе, родители не давили на меня по поводу выбора будущей профессии, я сама выбрала экономический и сама поступила. И вот оказалась здесь, в Университете экономики и права.

В нашей дружной студенческой тусовке под названием «фифти» (то есть пятьдесят человек) есть всё. И все. Тут у нас и своя золотая молодёжь, и наши модницы, и парочка лузеров-неудачников, есть и отличники, и хулиганы — короче весело. Соскучиться не дадут. Я, кстати, ни к одной из этих групп не отношусь. Я — это всё остальное. То есть, если всех их отбросить, то останется тот, о ком ничего определённого сказать нельзя. Вот это я и есть.

Ничем я не отличаюсь от общей массы и не выделяюсь из толпы. Да у меня даже внешность никакущая! Глаза ни голубые, ни серые, а что-то среднее и в зависимости от освещения. Волосы ни тёмные, ни светлые, а какие-то смешанные. Фигура? Свою фигуру я фигурой назвать не могу. Скорее телосложением — руки, ноги, голова. Да, ноги у меня длинные, почти от ушей, но вы не подумайте, я далеко не модель. В школе меня называли Циркулем, и это было настолько похоже на правду, что я даже не обижалась.