«Ассистент клоуна»

Бершин Ефим

Ассистент клоуна

Роман

И взяли его и бросили его в колодец;

колодец же тот был пуст; воды в нем не было. Бытие; 37-24

I. Сотворение “рыжего”

Меня тащили вверх на веревке, как бадью из колодца.

Ну, не на веревке, конечно. На обыкновенном страховочном тросе. Лонжа называется. Со дна манежа. Под купол. Внизу, как вода в потревоженном колодце, плескались аплодисменты. Поэтому я только наверху начал понимать, что, если глядеть из-под купола, то манеж — форменный колодец. Только без воды. Но с аплодисментами.

В общем, сам виноват. Ходил, можно сказать, как неприкаянный, все дурачка из себя изображал, никак не мог решить, куда бы приткнуться. Вот Антошка и предложил поработать у него ассистентом. По дружбе, так сказать. А он — клоун, этот Антошка. Настоящий. Просто, как говорится, от бога клоун. Клоун, и больше ничего, кроме клоуна. Так вот, случайного человека брать к себе в ассистенты он не хотел, а мне предложил. Хотя я еще больше случайный, чем кто. Но Антошка сразу сказал:

— Если бы я был каким-нибудь трактористом или даже ассенизатором высокой квалификации, не взял бы ни за что. Потому как рассеянный ты какой-то, прямо вылитый “рыжий”.

— Это я-то рыжий? — возмутился я. — Я от рождения, можно сказать, практический брюнет.

— Нет, “рыжий”, — настаивал Антошка. — И вообще ты все равно по жизни бесплатный клоун. А тут хоть какую-никакую зарплату будешь получать.

Ну, я и согласился. А что такое ассистент клоуна? Да ничего. Кукла тряпичная. Только ленивый не пнет. Лишь бы смешно. А что смешного-то? Что смешного, я вас спрашиваю, в том, чтобы пнуть человека? Однако я уже заметил, что публике нравится, когда кого-то бьют. Особенно задумчивых. Антошке-то что? Его и бить не надо. Шляпу наденет, язык высунет — весь зал закатывается. Рожа у него такая. Он как-то во время гастролей поспорил с Колей Секвойским на кусок мяса из тигриного рациона, что публика будет покатываться, даже если он ей просто палец покажет. Коля не поверил. И зря. Вышел Антошка на манеж, руки за спину спрятал и смотрит полностью отсутствующим взглядом. Как будто нет его. И стоит. И ничего не делает. Публика, естественно, ждет подвоха. А он стоит. И опять ничего не делае