«Служили два товарища...»

Служили два товарища…

ВЕТКА РЫЖЕЙ СОСНЫ

Повесть

Называется эта книга «Ветка рыжей сосны», потому что в детстве мой герой проводил лето в сосновых лесах, и самое раннее его воспоминание — ветка рыжая, сосновая, сияюще-свежая, с пушистыми голубыми иголками. Забыть ее невозможно. На этом можно бы поставить точку. Но когда, пытаясь предварить рассказ, берешься за перо, приходят мысли, связанные с делом и рожденные им.

Иногда я спрашиваю себя: «Зачем ты об этом написал?» (А писалась эта книга не сразу, и у автора было достаточно времени и поводов, чтобы задать себе этот вопрос.) И прежде всего приходит самая простая мысль о красоте людей, о доброте, о прелести мира. Доброта и красота жили во многом из того, что я видел в те давние переходные годы. И это запомнилось так, что уже нельзя забыть. И хотя «Ветка рыжей сосны» не посвящена острым и текущим вопросам, а как бы в стороне от них, на боковой тропинке, — то, о чем в ней идет речь, необходимо человеку во все времена, и особенно когда так упорно твердят о возможности в недалеком будущем уничтожения всего живого и прекрасного, что ведь и есть наша Земля.

СОВСЕМ ДАВНО

Живое и мертвое

В раннем детстве я был глубоко убежден в вечности окружающего мира и в собственном бессмертии.

Все вокруг таинственно и непонятно. Вон кипит в кастрюле молоко, может быть, оно будет кипеть вечно, если его не снять с огня? Вот падает снег за окном, бесшумно, спокойно, пушистый, ленивый, белый. На него приятно смотреть. В комнате тепло, дышит кафель печи, и снег из окна кажется теплым. Может быть, он будет падать вечно?

В первые детские годы мгновение растягивается и кажется огромным. День — это уже бесконечность. К удивлению, он заканчивается вечером. А там наступает длинная ночь. Но иногда она короткая, как одно сонное мгновение. Каждой частице времени нет конца, как нет конца окружающему нас пространству.

С этого начинается жизнь.