Валерий Прокошин
Рай остался внутри шалаша
Дом в темноте, как ребёнок, боится
Всякой пропажи земной.
Дому мерещатся пьяные лица,
Те, что приходят за мной.
Что их приводит: полночные страхи
Или сапожник-сосед?..
Въелись в обои в фабричном бараке
Эти четырнадцать лет.
Это из детства: над гнёздами люлек
Плыл керосиновый чад —
Мамы кормили из чёрных кастрюлек
Крепких барачных ребят.
После, напившись, плясали и пели
За полночь, возле крыльца.
Помню, как вглубь коридора глядели
Мутные очи отца.
Спьяну жильцы веселились до драки
И поджигали с углов —
Ярко горели ночные бараки
Семидесятых годов.
Это оттуда летит на ресницы
Пепел отцовских обид.
Дом в темноте, как ребёнок, боится
И до рассвета не спит.
* * *
Дом культуры. Советская хроника:
Тень и свет, свет и тень, тень и свет…
Жизнь, размытая взглядом дальтоника,
С четырёх до шестнадцати лет.
Как ночной мотылёк или бабочка,
Угодившая в тесный сачок,—
Чёрно-белая Красная Шапочка,
Чёрно-белый Иван-дурачок.
Как «Титаник», но с русскими ятями,
Выплывает сгоревший барак
И, скользнув по заснеженной памяти,
Погружается в сладостный мрак.
Свет и тень, тень и свет — это полосы,
Что бегут, и бегут, и бегут…
Чёрно-белые мамины волосы
Комментарии к книге «Рай остался внутри шалаша», Валерий Иванович Прокошин
Всего 0 комментариев