«Новая правда ротмистра Иванова»

Новая правда ротмистра Иванова

Глава 1. Железный хор

Железный хор механизмов наполнял помещение слесарного цеха: туши станков грязные от машинного масла колдовали над стальными заготовками. Под потолком ревела хромированная колбаса вентиляционной трубы, а на одной из стен на высоте человеческого роста серело длинное мутное окно. Среди скопища грохочущих агрегатов мелькали фигурки людей в синих спецовках – придатки металлических чудовищ.

Матвей не обращал внимания на шум – давно привык. Через стекло щитка он наблюдал, как резец высекает из цилиндрической болванки блестящую, извивающуюся змейку. День за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем Матвей по десять-двенадцать часов в сутки, а порой – больше смотрел на вращающуюся заготовку, зажатую в патроне. Завывающий зелёный зверь с острым безжалостным зубом приковал к себе человека. Они оба являлись звеньями цепи бесконечного производственного процесса, частью огромного организма – машиностроительного завода. Матвей порой чувствовал, что и сам становится машиной: бездушным агрегатом, выполняющим изо дня в день монотонные, механические действия. Впрочем, жаловаться было грех, ведь за это платили, а если сравнивать с другими предприятиями города – платили весьма неплохо. А что ещё надо рабочему человеку?

Среди коллег Матвей слыл нелюдимым. В коллективе держался отстранённо, на собраниях бывал редко, общался мало с кем, да и то, в основном, по работе, а дружбы ни с кем не водил. Каждое утро приходил в цех, молча делал своё дело, а вечером возвращался домой. И потому не снискал любви у товарищей, хоть и проработал на машзаводе уже почти три года. Некоторые посмеивались над замкнутым токарем, другие презирали, но большинству просто не было до него дела. Хотя находились и те, кто относился по-дружески, без предубеждения, как, например, Ефим – рабочий, что стоял за соседним станком.

Обычно Матвей трудился без нареканий, брака делал мало и хлопот не доставлял ни себе, ни начальству, но сегодняшний день не задался с самого утра: уже полдня Матвей не мог унять дрожь в руках. Мелкая судорога мешала выполнять работу, и к обеду он запорол почти треть заготовок. И как ни убеждал себя собраться с духом, всё без толку: руки не переставали трястись, ладони потели, в животе крутило, а сердце противно сжималось.