«За разумом!»

За разумом!

Виктория Лебедь

      Открыла глаза...

       Я проснулась сразу, легко, не сделав ни одного движения - просто открыла глаза и увидела настенные круглые часы. В комнате было темно и прохладно.

      Сон! Это все, что пришло мне в голову и, расслабившись, я отстраненно уставилась в потолок - на потрескавшуюся и местами облупившуюся побелку. Если бы не приснившийся кошмар, я, конечно бы задалась вопросом, почему потолочная стена в таком плачевном состоянии, так как еще месяц назад собственноручно на совесть побелила ее. Причем, выложив за смесь приличную сумму, мой кошелек с ежемесячной заработной платой ощутимо похудел. А такие затраты, ну очень непростительная роскошь. Потому и громогласному, мягко выражаясь, возмущению имело место быть. Но сейчас волновало другое. Меня упорно не хотело покидать ощущение какой-то реалистичности во сне, из-за чего стало как-то странно и немного страшно.

       Рядом слышу ровное дыхание, чему в данную минуту завидую белой завистью. Муж спит, как сурок, а я тут мучаюсь...

       - Толь? - повернулась набок и тихонько его позвала.

       - Что? - прохрипел он.

       - Включи в коридоре свет. Мне страшно.

       - Снова ты... - дальше закончил непонятным бормотанием.

       - Ну, ты же знаешь, как я боюсь темноты. Пожалуйста. Ой...

       Неожиданно, сверху что-то посыпалось. Я рефлекторно подняла голову и увидела растущие на потолке изогнутые трещины. Их становилось все больше. Я не понимала что происходит. Поэтому осторожно поднялась, не сводя глаз с потолка. Внезапно раздался громкий и жуткий треск, от которого все внутри в предчувствии чего-то плохого похолодело и потолок резко, будто сорвавшись с петли, полетел вниз…

       ***

       Я открыла глаза и снова наткнулась на круглые часы. Черт! Опять кошмар. С опаской посмотрела на потолок - целый и невредимый. Фух! Но, даже испытав облегчение, меня продолжала сотрясать мелкая нервная дрожь. Но, слава Богу, это был просто очередной кошмар.

       Я повернулась к мужу и всем телом прижалась к его теплой спине, в надежде на исцеление от страха.