«Избушка [СИ]»

Измайлова Кира, Эрл Грей

ИЗБУШКА

Егор любил лес, особенно тихую грибную охоту. Благо что ему было где предаваться этому занятию — еще отец когда-то купил домик в деревне, под дачу, а вокруг деревни шумел сосновый бор. Деревенские ходили туда за грибами и ягодами, правда, иные намекали, что ходить нужно с опаской — не дай бог встретишь медведя или кабана. Но это больше так, по привычке — даже деревенский молодняк, шастающий где попало и регулярно набегавший на алеющие земляникой поляны, возвращался из леса обычно довольным, вымазанным ягодным соком и ничуть не испуганным.

А еще в лесу отлично росли маслята. Поэтому в самом начале июля Егор, прихватив основательную корзину и накинув на всякий случай дождевик, отправился по грибы.

Вблизи опушки он услышал чьи-то перекликающиеся голоса и понял, что сюда он опоздал: все выгребли подчистую, даже червивой сыроежки не найдешь. Поэтому он решил отклониться от своего обычного маршрута и зайти дальше.

Заблудиться Егор не боялся — как-никак он умел ориентироваться на местности и считал себя лесным человеком, который не растерялся бы и в сибирской тайге. Он пошел по узкой, еле видной тропинке, петлявшей среди папоротников. Подлеска здесь было уже мало, сосны стояли просторно, уходили толстыми стволами в небо, под ногами было скользко от нападавшей хвои. Голоса звучали все глуше, пока наконец не слились с шумом деревьев.

Приятный коктейль из густого запаха грибницы, сырости, хвои заставил его улыбнуться в предвкушении. Охота предстояла прекрасная! Зоркий глаз Егора заметил первые грибы уже через несколько минут — это были два крепких боровичка, как бы невзначай торчащих из влажного зеленого мха. Он бережно срезал их и положил в корзинку.

Теперь было ясно, что грибы здесь есть и, судя по всему, на это место еще не набрели конкуренты. Он шел, не заботясь о направлении, то и дело выхватывая из лесной подстилки грибы. Корзинка приятно тяжелела. Вот такую грибалку он любил — с чувством, толком, расстановкой, в сырой прохладе леса, где никто не лезет под руку, и вся добыча — только его. Да какая!