«Триединство»

Вырай. Триединство

Егор Кухарев шёл третьи сутки. В реальной пустыне он так долго не смог бы продержаться, но здесь, в Вырае, экзорцист чувствовал себя почти сносно, хотя с каждым часом становилось всё тяжелей.

Передвигался он днём, а ночью отсыпался. Опытные путешественники его бы не одобрили, но Егор ещё несколько лет назад обзавёлся охлаждающей тюбетейкой, которой ему заплатили за уничтожение стаи гулей. К тому же в знойные часы малочисленные обитатели пустыни забивались в укрытия, и можно было не бояться укуса змеи или другой зверушки. Иногда встречалась нечисть — какое-нибудь подозрительное облако, спешно улепётывающее при виде Егора, либо полупрозрачный скарабей размером с корову, панически зарывающийся в песок. Было ясно, что потусторонний мир не собирается вступать в контакт с путником.

В принципе, Кухарев тоже не жаждал с ним общаться.

Пить хотелось всё сильней. Запас воды уже почти закончился, и экзорцист предусмотрительно её экономил. Но жажда переносилась на удивление легче всего остального.

Песок, забивавшийся в высокие армейские ботинки, в нос и глаза, дико мешал, однообразный пейзаж вызывал тоску, и кроме того, Егор впервые за эти долгие годы видел, чтобы транслируемый и настоящий пейзаж были одинаковыми. Здесь на всех слоях реальности господствовала жара, дюны и безнадёжность.

И звук. Мерзкий, въедливый, проникающий в каждую клеточку уставшего тела. Он то затихал, то становился нестерпимо громким, но Кухарев мужественно старался не поддаваться на провокацию и не собирался брать трубку.

На первую телефонную будку Егор наткнулся уже через пять минут после входа в зону. Таксофон появился внезапно, материализовавшись из ничего меньше, чем за секунду — мужчина едва не приложился лбом к стеклянной дверце. Ругнувшись, он пошёл было дальше, но подпрыгнул от неожиданности, когда раздался резкий, громкий звонок.

Кухарев раздумывал недолго. Беседовать с неизвестным абонентом он не хотел, поэтому двинулся вперёд, стараясь не обращать внимания на постепенно затихающий звук. В конце концов, он отошёл так далеко, что вокруг вновь воцарилась тишина. Пару минут Егор наслаждался одиночеством, а затем вновь чуть не впечатался в стеклянную дверцу. Заверещал телефон.