«Убийца героев. Том 3»

Убийца героев Том 3

Сколько я так просидел — не знаю. Было больно. Очень. Конечно, вряд ли она хотела меня убить, но всё равно. Обидно. И больно. На протяжении всего этого времени я чувствовал только боль. Сознание ни на что больше не реагировало.

В себя я пришёл лёжа на кровати в своей комнате. Все мышцы ныли. Или ныло вообще всё тело? Соображать было сложно. Справа раздался тихий шипящий голос, в котором явно слышались нотки грусти:

— Зря ты так много. Чуть не помер. Я думала, ты ограничишься маленьким глотком, а ты… Я волновалась. Идиот.

Мишейра сидела ко мне спиной, опустив голову. На её коленях лежал красивый револьвер, который она получила в наследство, а рядом та самая злополучная фляга. Я не смог удержаться и издал нервный смешок.

— Не смейся! Глотни ты чуть больше и уже бы не очнулся!

Девушка резко обернулась. На её лице чернело два больших синяка. Похоже, волновалась не только она. Мне приятно.

— Как ты себя чувствуешь?

Я попытался пошевелиться.

— Разбито. Всё тело ноет.

— Ясно. И это… Прости. Если не хочешь, то я пойму. Вполне закономерно, что твоё доверие ко мне сейчас подорвано.

— Да ладно, чего уж там. Сам же виноват.

Поднимаясь, сказал я.

— Сколько я провалялся?

Она потупила взгляд. Подойдя к ней, я потрепал девушку по волосам:

— Всё же хорошо. А теперь успокойся и выпей бурду.

Сказал я, доставая красное зелье.

— Само пройдёт.

Буркнула она, отворачиваясь от протянутого пузырька.

— Но так пройдёт быстрее. Пей, а то сам в горло залью.

— Ну, какой же ты всё-таки гад.

Со вздохом произнесла она, принимая пузырёк.

— Агась, я такой. Так что там с флягой?

— Если хочешь продолжить, то флягу тебе нужно будет допить. Раз в день, маленькими глотками, понял? А теперь, пожалуйста, отвали. Мне надо побыть одной.

Синяки зажили сразу же, как только она выпила жидкость.

Оставив девушку наедине со своими мыслями, я взял флягу и кинул её в сумку, которая лежала на стуле у входа. Выйдя из комнаты, я направился в столовую. Есть хотелось неимоверно.

Радости Изабеллы не было предела, когда она увидела меня целого и здорового.

— Хозя-а-а-аи-и-и-ин!