«Игры древних»

Олег Яцула

Игры Древних

В последние минуты боя, мое сознание перестало контролировать ситуацию. Лишь упрямство и собственная сила воли не дали мне свалиться раньше отведенного мне срока. В момент когда последняя тварь погибла, мой разум потух. Я блуждал во тьме, там, куда обычно никто и никогда не забредает. Я гулял по своей памяти, по тем ее отдаленным уголкам, где обычно хранятся самые неприятные воспоминания. Вот лежит огрызок воспоминания о вечном холоде старого корпуса детского дома. Здесь, моя первая драка. Тогда я заступился за какую-то девчонку, а мне хорошо наваляли по ребрам. Совсем уже далеко, воспоминание об отце. Оно самое ранее среди всех. Куча дорогой ткани, в которую я завернут, серое небо и угол бетонной стены. Его прощальный взгляд, он знал что никогда не вернется за мной, он знал, что умрет в том бою.

Обычно, в детских домах могут показать в чем принесли ребенка. Коляски, лукошки, ткани, ребенок мал и ему интересно, поэтому воспитатели часто не отказывают в такой малости. Мне же, никогда ничего не показывали. Всегда были отговорки, мол тебя нашли завернутого в газеты и рваное тряпье. Вот только сейчас, просматривая это воспоминание, я понимаю, откуда у директрисы был тот великолепный шарф. Она украла ткань, а мне преподнесли все так, что меня попросту бросили, как мусор. Злюсь ли я? Наверное нет, все они, всего лишь люди. Им свойственно врать, красть и притворяться. Сейчас я четко осознал это. Как и многие другие вещи.

— Пора просыпаться, — в один из тысячи моментов, в моей голове прозвучал голос Баку. — Хватит тебе познавать самого себя, время не ждет. Вставай!

Голос древнего был словно гром посреди ясного неба. Мое сознание, бредущее по лабиринту памяти, рванулось вверх, туда, куда меня ждали обязательства.

— Кха-кха-кха, — закашлялся я, после того как сознание вновь получило контроль над телом. — Черт…

— Господин пришел в себя! — раздался чей-то голос поблизости, но я не особо обратил на него внимания.

Тело болело так, будто меня пропустили сквозь строй из тысячи человек, возжелавших закидать меня камнями, а после этого еще и отходить палками.

— Милорд, старайтесь не делать резких движений, ваши раны до сих пор открыты, — кажется это был голос Кинхо, но я не мог за это точно ручаться, мои глаза почти ничего не видели, солнечный свет нещадно слепил меня.