«Полет»

Наталья Захарова

Полет

Падение – это тот же полет, только не вверх, а вниз.

Люк стоял перед огромным панорамным окном, на самом верхнем этаже огромного мрачного здания, и смотрел на звезды. Чернота космоса, глубокий бархат ночного неба, в складках которого покоились звезды, колющие его глаза холодными лучами света. Вокруг царила тьма, ласково держащая его в своих объятиях. Тихо… спокойно… словно в глазу бури.

Тьма… нежная, ласковая, тихая… Родная. Она еле слышно напевала ему колыбельные, успокаивая его страхи и отгоняя сомнения. Давно, уже очень давно он перестал опасаться ее нежных рук и стальной хватки… слишком давно. С тех самых пор, как стоял перед погребальным костром, где в жарком пламени сгорало тело его отца.

Именно тогда, при виде призраков Йоды и Бена в нем зародились первые сомнения. Призрака Энакина Скайуокера не было. О, некто светящийся, молодой почему-то и лыбящийся широкой ухмылкой стоял между джедаями, едва не нацепив на себя плакат с надписью «Вернувшийся на Правильную сторону Силы блудный сын Ордена Джедаев», да вот только была небольшая проблемка – не чувствовал Люк родства с ним. Совершенно. Но было ощущение присутствия кого-то могучего, темного, тихо стоящего на краю поляны в тенях.

Тогда он совершил первый свой умный поступок – промолчал. Он не смотрел в ту сторону, не демонстрировал интерес… ничего не говорил. Только смотрел на огонь, небрежно кивнув призракам джедаев, и чувствовал, как в груди начало ворочаться что-то странное, непонятное.

Зарождающаяся злоба.

Он тогда стоял, закутавшись в черную мантию, отгородившись от мира и слишком добрых и всепрощающих взглядов капюшоном, надежно окутавшись барьером из радости и некоторой толики грусти, густо армированных дюрасталевой уверенностью в правильности своего поступка, скрывая в глубинах души разочарование, подпитываемое сомнениями и яростью.

Темный сгусток молчал, но Люк знал, что для неизвестного, или, вернее, слишком хорошо знакомого гостя его истинное отношение к происходящему фарсу не является тайной, ведь он сам оставил в своих щитах лазейку. Тишина царила на поляне, пронизанная пониманием и одобрением. Он отвернулся от костра и пошел в ночь, спиной чувствуя тяжелый, но не враждебный взгляд.

– Еще не время, сын…

– Не время… Отец.