«Норма. Тридцатая любовь Марины. Голубое сало. День опричника. Сахарный Кремль»

Владимир Сорокин

Норма. Тридцатая любовь Марины. Голубое сало. День опричника. Сахарный Кремль

Бориса Гусева арестовали 15 марта 1983 года в 11.12, когда он вышел из своей квартиры и спустился вниз за газетой. Возле почтовых ящиков его ждали двое. Увидя их, Борис остановился. Справа от лифта к нему двинулись ещё двое. Один из них, худощавый, с подвижным лицом, приблизился к Гусеву и быстро проговорил:

– Гусев Борис Владимирович. Вы арестованы.

Гусев посмотрел на его шарф. Он был серый, в белую клетку. Худощавый вынул из руки Гусева ключи, кивнул в сторону лестницы:

Гусев стоял неподвижно. Двое взяли его под руки.

– Ордер… — разлепил побелевшие губы Гусев.

– Ордера на арест и на обыск будут предъявлены вам в вашей квартире.

– Предъявите сейчас, — с трудом проговорил Гусев.

– Борис Владимирович, — улыбнулся худощавый, — пойдёмте, не тяните время.

Гусева подтолкнули к лестнице. Он пошёл, еле передвигая ноги.

Двое прошли вперёд, двое и худощавый двинулись за Гусевым.

– У вас всегда так мочой воняет? — спросил худощавый. — Бомжи ночуют?

Гусев двигался, не отвечая. Он был бледен.

Поднялись на третий этаж, вошли в квартиру Гусева. Худощавый снял трубку телефона, набрал номер:

– Юрий Петрович, всё в порядке. Да.

Гусев стоял посередине своей единственной комнаты, сплошь заваленной книгами. Четверо стояли рядом.

– Присаживайтесь, Борис Владимирович, — посоветовал худощавый.

– Предъявите ордер… и вообще… документы.

– Минуту терпения. — Худощавый закурил.

В дверь позвонили.

– Откройте, — приказал худощавый.

Дверь открыли. Вошли участковый и полноватый человек с пшеничными усами.

– Следователь КГБ Николаев, — представился он, не глядя на Гусева. Достал из папки два листа, протянул Гусеву: — Ознакомьтесь.

– Садитесь, Гусев. — Худощавый подвинул расшатанный стул.

Гусев смотрел в бумаги, держа их в обеих руках.

– Товарищ лейтенант, — обратился полноватый к участковому, — организуйте нам понятых.

Участковый вышел.