«Улыбка у подножия лестницы»

Генри Миллер

Улыбка у подножия лестницы

Растянув рот в нарисованной улыбке, задумчиво-мечтательный клоун Огюст сидел у подножия веревочной лестницы, уходящей в небо. Казалось, ничто не в силах стереть с его печальной физиономии отблеск застывшего веселья. Улыбка жила своей собственной жизнью, блуждая по губам с загадочной отрешенностью, словно ей было ведомо неведомое.

Трогательно-нелепое сочетание блаженного выражения и аляповатого грима почему-то особенно полюбилось публике, что было только на руку артисту: владеть лицом он научился давно, и трудно было заподозрить, что мысли его бесконечно далеки от арены. В его арсенале было множество трюков для развлечения почтеннейшей публики, но один заслуживает отдельного рассказа. Размалеванный паяц дерзнул изобразить Чудо Восхождения.

Огюст ждал, когда белая лошадь с золотистой до земли — гривой ткнется теплой мордой ему в затылок. Это прикосновение напоминало прощальный поцелуй, неслышный, как капелька росы, мимолетной лаской сбегающая по зеленой травинке. В этот миг Огюст словно пробуждался ото сна.

По вечерам, когда солнце тонуло за горизонтом, Огюст выходил на островок света, отгороженный от остального мира пурпурным бархатом циркового барьера. Он делил этот островок с существами и предметами, которые, оживая в огнях рампы, помогали ему творить Чудо. Стол, стул, ковер; лошадь, колокол, бумажный обруч; автомобильная покрышка, луна, пригвожденная к куполу цирка, и, конечно же, веревочная лестница. С этим нехитрым реквизитом Огюст из вечера в вечер разыгрывал мистерию Познания и Искупления.