Сергей Каледин.
На подлодке золотой...
Повесть[1]
Посвящается Белле Ахмадулиной
Быть или не быть? Не знаю, не бывал. Иван Серов
Синь небес, простор морской на посудине золотой...[2]
1
Посадили Ваню Серова на пятом курсе Иняза за перепечатку “Архипелага”.
В лагере предложили выйти досрочно, но с условием — постучать.
Стучать не хотелось. Ванька мурыжил оперов изо всех сил, и, не добившись от него никакого толку, они сдали его солагерникам. Ночью его чуть не зарезали. Ванька башкой пробил верхнюю шпонку и, чудом живой, убежал на вахту.
Потом полежал в больничке, где “испражнялся розовой мочой”.
Выпустили его все-таки досрочно, по двум третям. Ваня вернулся на родину, но не в свой Новосибирск, а в деревню поодаль. Пристроился в клубе библиотекарем, решил отсидеться в тишке.
Конечно, он писал стихи. Все-таки из культурной семьи, мать преподавала в Академгородке. И в деревне он тоже сочинял, в основном эпитафии самому себе. “Когда священник отпоет псалом, когда меня сожгут или засыплют, когда друзья за памятным столом, не чокаясь, по первой выпьют, тогда...”
Что “тогда”, Иван так и не придумал, а вот в Литинституте, куда он на арапа послал заупокойные стихи, эпитафии понравились. Его приняли на заочного поэта. Тогда же он второй раз перебрался в Москву, устроился пожарным в театре “Ромэн”.
Комментарии к книге «На подлодке золотой...», Сергей Евгеньевич Каледин
Всего 0 комментариев