«Последний снег»

Последний снег

Сестра милосердия

Аня вертела в руках записку от Сазонихи, будто выискивала на мятой бумажке другие, невидимые слова, кроме этих трех, крупно нацарапанных: «Сын при смерти».

Она устало опустилась на табуретку, подумала, что Настасья Сазонова не такая глупая баба, чтобы зря бить тревогу, но все равно не поверила записке.

Хоть в последние дни Аня пропадала в соседних селах, она успевала справляться, все ли в порядке тут, в Грачевке. Всего неделю назад она сама видела Сашу Сазонова, обрадовалась; окрепший и загорелый, он ждал повестку из военкомата, сказал, что будет проситься во флот.

Года еще не прошло, как Саша выписался из областной больницы, где пролежал два месяца. Словно с того света явился — кожа да кости. Только к концу зимы сошла с его лица желтизна, появился на щеках робкий румянец. Может быть, болезнь, выждав время, повторилась — проглядела ее Аня при недавней встрече с Сашей.

Аня еще раз медленно повела глазами по бумаге, читала, отличая букву от буквы, отчего записка вовсе потеряла свой зловещий смысл. Аня, бестолковая и потерянная, сорвалась вдруг с места, неизвестно зачем выскочила в дневной свет.

В самом конце деревни, где жили Сазоновы, ничего не было видно — все смыло ясным холодным солнцем.

Аня едва удержалась от желания напропалую бежать вниз по улице; она заторопилась к телефонному аппарату, в коридоре слепо налетела на полочку с посудой. Упали к ногам, со звоном разбились две-три тарелки, и Аня подумала: это к добру.

Минут через двадцать после того, как она дозвонилась до города, объяснила, зачем понадобилась срочная помощь, над селом появился вертолет. Аня, бежавшая по засохшим комкам грязи, остановилась: не мерещится ли? Нет, все верно — вертолет пронесся вдоль улицы, обогнал Аню. И точно возле дома Сазонихи, куда сбегалась детвора, заслышавшая стук мотора, стал приземляться.

А когда запыхавшаяся Аня, совсем не чувствуя усталых ног, протиснулась во двор, врач уже вышел на крыльцо.

Аня не смогла ни поздороваться, ни даже вздохнуть — все в ней разом остановилось, замерло при виде врача, прикуривающего от зажигалки. Видно было, успел он осмотреть Сашу Сазонова, и хоть казался спокойным, по тоске, промелькнувшей в его глазах, Аня догадалась: решил, что Саша — не жилец.

В сенях, пристукивая лбом об дверь, голосила Сазониха: