«Святое дело»

Святое дело

Моим однополчанам, павшим и живым

В долгу я перед ним: так и не представил тогда, на фронте, к награде, сам угодил в госпиталь. А сейчас — чего стоит бумага, подписанная капитаном запаса? И не могу я заполнить официальный бланк наградного листа: позабыл имя и отчество. Теперь и не восстановить всего по порядку. Столько лет прошло…

Ночью автострада выглядела зимней рекой с черными полыньями воронок. Вдоль берегов торчали деревья с короткими бугристыми стволами и голыми растопыренными ветками. Деревья были похожи на старые истрепанные метлы, воткнутые черенками в снег. Темные громады танков с вытянутыми хоботами орудий и распластанной чешуей гусеничных траков будто окаменели, коснувшись мертвой воды.

Мертвая река с метлами и окаменевшими чудовищами, казалось, вела в логово нечистой силы.

Мы застряли у этой проклятой дороги на Берлин. Нейтральная бетонная полоса преградила путь. Танкисты дорого заплатили за дерзкую попытку взять автостраду с ходу. Как только машины начинали взбираться на высокое полотно — в тонкое днище вонзались огненные стрелы бронебойно-трассирующих, и стальная махина вспыхивала, как спичечный коробок. Поредевший танкосамоходный полк перебросили на север форсировать выход к морю, успешно развивалось наступление на левом фланге, а мы, горстка артиллеристов и потрепанная в боях пехота, третьи сутки топтались на месте.

Все опротивело, надоело. Не было желания и окопаться по-настоящему. Думали: вот-вот опять «вперед, на Запад!».

В тесной норе землянки стояла густая мертвящая тишина. Чадя, бесшумно горел портяночный фитиль в сплюснутой гильзе. Дежурный телефонист прижимал к уху безмолвную трубку. Артиллерист без связи, да еще на передовом наблюдательном пункте, — пустой созерцатель. Что толку слушать урчание моторов по ту сторону автострады? Кто узнает о новых разведанных целях?

— Скоро там связь?

— Молчком пока, — вздохнул дежурный телефонист, подув для доказательства в микрофон.

Через минуту терпение опять лопнуло.

— Уснул он там?!

Знал, что напраслину возвожу на солдата. Прошло минут пять, как он отправился в грохочущую взрывами, изорванную ракетами ночь. Но не было сил сдержаться.