«Тит Беренику не любил»

Натали Азуле

[Тит Беренику не любил]

Роман

Titus reginam Berenicen statim ab Urbe dimisit invitus invitam[1].

Тит жадно ест. Голод его соразмерен энергии, которой требует такая минута. Береника не прикасается к пище. Сидит неподвижно, уставясь в тарелку. Вдруг начинает плакать. Тит ее обнимает. Она хочет уйти — не пускает. «Какой же я мерзавец!» — в последний раз Тит утирает слезы той, которую он так любил, но остается при своем решении. Тит любит Беренику и расстается с ней.

Тит расстается с Береникой, чтобы не расставаться с Империей, своей женой и матерью его детей. Тит уж давно Империю не любит, но она сильна, отважна, неглупа, и он не хочет ничего менять и рушить, а потому приходит к ней и говорит: прими меня обратно, и она принимает — ей нестерпимо, чтобы он покинул замок их многолетнего супружества.

В тот вечер Тит оставил Беренику, и Береника не держалась на ногах. Пришла домой и рухнула. Но ей было плохо и лежа, ее будто качало, будто растягивало в длину. В глазах все закружилось, Беренику затошнило. Но не вырвало. Она снова легла, и тошнота вернулась, тошнота исходит откуда-то из самой глухомани чрева, из таких слоев, которые обычно не слышны и не поднимаются на поверхность. Она еще не знает, что желчь и горечь разнятся только по названию, но начинает понимать, что недра тела и души располагаются в одном и том же месте. Тит ушел — и на коже ее проступило черное пятно. «До грехопадения Адам был алмазом, а после — стал углем», — так сказал Сен-Сиран, соратник Янсения[2].

Говорят, сердечная рана проходит за год. И много говорят других избитых слов, которые в конце концов стирают истину.

Что это нечто физиологическое, настоящая болезнь, от которой организм со временем должен оправиться.

Настанет день, когда ты будешь помнить только счастливые минуты (самое нелепое, что доводилось слышать Беренике).

Зато потом станешь сильнее.

Сейчас ты говоришь, что больше никогда не полюбишь, но вот увидишь.

Жизнь всегда берет свое.

Слова текут, журчат, укрывают, баюкают.

По правде говоря, этот целительный лепет ей и нужен.