«Истинное имя»

Истинное имя

Утро начиналось неудачно.

Первый же пергамент оказался письмом Кайшера дан-Хавенрейма, правителя Нагорных королевств. Император развернул его, страдальчески поморщившись, и быстро пробежал глазами первые столбцы. Все как всегда — цветистые приветствия и вычурные финтифлюшки на заглавных буквах. По существу послание могло бы уместиться на одной, самое большее — на двух четвертях пергамента, но со всем парадным словоблудием занимало не меньше семи. К несчастью, варварские королевства Запада быстро перенимали у соседей их манеру обращения, доводя вежливость до приторной велеречивости. А впрочем, что с них взять... Откуда у подобных дикарей возьмется чувство меры? Они никогда не проявляют это качество ни за столом, ни на войне, и остаются верными себе в политике.

Письменный стол Императора был завален свитками — отчеты от наместников провинций, тайные послания правителей соседних королевств, не говоря уже о «личной» переписке, посвященной тем же государственным делам. На чтение обычно уходило несколько часов. Валларикс мстительно подумал, что велит секретарю сочинить ответное письмо Кайшеру на десять... нет, пятнадцать четвертин. Доподлинно известно, что дан-Хавенрейм не утруждает себя чтением, а слушает, как это делают другие. Вот и замечательно. Чтецу нельзя доверить сокращать письмо по собственному усмотрению, так что придется выслушать все от начала до конца.

Валларикс не сразу обратил внимание на шум за дверью, тем более что секретарь старался говорить как можно тише.

— Сэр рыцарь! Подождите. Император занят. Приказал, чтобы его не беспокоили... Мессер, вы меня слышите?..

Судя по нарастающей панике в голосе, письмоводитель очень мало верил в то, что человек, к которому он обращается, способен проявить благоразумие. Валларикс поднял голову, отметив, что дежурившие у дверей гвардейцы сохраняют полную невозмутимость. Если не учитывать возможность государственного переворота, то подобное бездействие охраны могло означать только одно.

— Никого не велено впускать! — продолжал возмущаться секретарь.

— Вот интересно будет посмотреть, как это ты меня "не впустишь", - отозвались у самой двери. Не узнать голос сэра Ирема — как и саму манеру изъясняться — было бы довольно сложно.

Император отложил перо, глядя на дверь с заметным нетерпением.