«Танцы на стеклах - 2»

     А я сижу здесь на кровати, и представляю себе будущее: как

я поглощена любовью к некоему человеку; я знаю — я ничего не

могу делать вполовину, не могу любить вполовину, я чувствую

— меня переполняет любовь, и я готова отдать все — сердце,

душу и тело — какому-нибудь цинику вроде Ч. В. Который

меня предаст. Предчувствую это. Будет страсть и

неистовство. Ревность. Отчаяние. Горечь. Что-то во мне

погибнет. В нем тоже.

   Джон Фаулз. Коллекционер

    «Игры кончились, Мэл.» — Всего три слова, от которых кровь

стынет в жилах.

   Без конца слышу его угрожающий голос внутри. Это

единственное, что говорит мне о том, что я еще жива. Потому

что я не могу пошевелить даже кончиками пальцев.

   Я словно вне тела. Вне времени и пространства. Этот

ублюдок накачал меня сильными препаратами, даже не думая

о том, как мое тело отреагирует на наркоз…

   Пытаюсь остановить удушливую паническую волну силой

мысли. Я жива…  пока жива.  Сейчас, мне кажется, что глаза

открыть невозможно, но затуманенный разум тешит себя

    Я нужна Джареду живой. Ему было бы скучно мстить

бездыханному телу. Поэтому его обещание «Я убью тебя»

значат только то, что Саадат сделает все, чтобы довести

меня до такого состояния… что я сама стану умолять его о

   Временами, чувствительность возвращается ко мне, и я

иногда ощущаю, как ко мне прикасаются. Трогают тело,

волосы, руки… все. Абсолютно все.

   Со мной что-то делают, пока я без сознания. Это слишком

чудовищно. Отвратительно. И низко. Даже для Саадата.

   На миг, мне с трудом удается приоткрыть веки, и мельком

рассмотреть место, где я нахожусь.

   Квадратное помещение с белыми стенами и, бьющим в глаза,

ярким электрическим светом. Резкий специфический

больничный запах раздражает мои обонятельные рецепторы.

Рядом на тумбочке я вижу шприцы, колбочки, и другие

медицинские приспособления.

   В комнате есть кто-то еще… судя по голосам, две женщины.