«Карр»

Карр (fb2) - Карр 285K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алексей Игоревич Ильин

Карр

черт поселился в трюме рюмки

он не был упрямым

он был веселым чертом

В. Щукин

«Про черта»

— Отвори дверь и войди.

Так началось его бытие в этом, сперва показавшемся ему странным, мире, слишком маленьком, хрупком, подчинявшемся своим особенным и неведомым законам: их приходилось постигать сходу, чтобы хоть как–то сохранить себя в нем, в первый же миг не оказаться вытолкнутым обратно, в привычный и знакомый океан внешней тьмы, где, как он понимал, ждет его немедленное и тяжкое наказание — за то, что оказался негодным, не справился с тем, что было поручено, или на самом деле не поручено, а он только вообразил себе это, в безумии ужаса отползая, извиваясь меж темных громад древних каменных плит, прочь, прочь, как можно дальше от той, самой древней и громадной, где возвышалась скорбная тень того, чье раздражение он имел неосторожность вызвать; отползая, бесконечно бормоча слова раскаяния, верности, готовности исправить, искупить…

…Первое в его новом бытии понимание, пришедшее вскоре, состояло в том, что сила, неумолимо влекущая всё обретающееся в этом непривычном мире к громаде материи, вокруг которой он, собственно, и образовался, не дающая свободно перемещаться в любом направлении пространства — здесь естественна, привычна и потому никем не замечаема; что единственное направление, в котором она все же разрешает перемещаться без каких–либо усилий, называется «вниз»; однако увлекаться и тут не стоит, поскольку рано или поздно это приносит страдание даже его полупрозрачному, полупризрачному телу. О, это не шло ни в какое сравнение с тем вечным страданием, на которое он был бы, или уже, быть может, обречен в том, породившем его, привычном, но теперь чуждом, запретном до времени мире, однако же и оно было неприятно, что и говорить. Он также узнал, что сияние, часто исходящее со стороны, противоположной «вниз» имеет такое свойство, как «цвет», и он может быть «голубым», «синим» или, скажем, «серым». В этом меняющемся сиянии его окружали странные, молчаливые существа, одни из которых, однако, несли в себе горячую густую силу, которую он и пославшие его так не любили, силу, несущую беспокойство и беспорядок, постоянно изменчивую и постоянно же изменяющую все, к чему бы ни прикасалась; другие, напротив, были приятно мертвы и покойны внутри себя, там он ощущал привычный и понятный ему порядок кристаллических решеток, древних слоев материи, не менявшейся со дня ее сотворения и не сулившей никакого беспокойства. Все же он смутно сознавал, что не они пока главные в этом мире, они пока бесполезны для него, ему нужно больше проникать в те, первые, неприятно беспокойные, даже опасные, но несущие в себе то, что, как он также узнал вскоре, звалось: «жизнь». Он быстро постигал все это, погружаясь в них и сливаясь с их неподвижными, но кипящими «жизнью» телами, проникая в их медленно–медленно текущие мысли, пока не слишком задумываясь над значением и смыслом многого из того, что он узнавал, оставляя это на потом, до тех времен, когда массы известного ему будет достаточно, чтобы делать собственные выводы и строить планы: благо чем чем, а временем — которое здесь также было непривычно для него, неудержимо стремясь невидимой для обитателей этого мира, но почти материальной рекой все в одном направлении — он располагал в избытке. Он — привыкший к тому, что Время — всего лишь одно из названий прихотливой вязи причин и следствий, покрывающей каменные плиты бесчисленных и бесконечных свод