«Мотокросс моей судьбы»

— Ты уверена?

— Абсолютно. Ты вчера не пришла на консультацию, а я сидела за Ратмиром и Славой. Так вот, они обсуждали, где проводить мальчишник. Свадьба уже через месяц, а на днях состоится помолвка. Ника!

— Тихо! — девушка ухитрилась рявкнуть шепотом. — Успокойся. Приди в себя. Включи адекватность. У нас экзамен на носу, а ты ревностью тут исходишь.

«Как ты можешь думать о таких низменных вещах, — вопрошал взгляд подруги, — когда у меня рушится личная жизнь».

Увы, Ника не проявила должного сочувствия:

— Прекрати изображать Несмеяну в стадии глубокой депрессии. Вот сдашь сопромат и тогда страдай сколько влезет. Хотя я бы на твоем месте плюнула и забыла. Вы два года назад расстались, какого хрена ты все на него смотришь? Ясно же, что у твоего Ратмирчика внезапно глазоньки не откроются. Да тебе ли, дуре, страдать?

Чувствовалось, что Ника еще много чего хотела сказать подруге, но ее отвлек зазвеневший мобильник. Бросив откровенно злобный взгляд на Ратмира, девушка полезла в сумку.

— Слушаю. — из‑за свалившейся новости голос у нее вышел сердитым.

— Господи, мне аж страшно, на тебя так сопромат действует?

— И он тоже. — смягчилась девушка. — Привет, Принц, к защите диплома готов?

— Да, Принцесса, — собеседник с приятным мужским голосом зевнул, — всегда готов. С Днем Рождения, кстати. Учти, я сегодня приду вечером, твоя мама звонила и пригласила меня.

— Приходи. Настя, может, тоже зайдет, если в себя придет. Ладно, — Ника заметила преподавателя по сопромату и заволновалась, — Родька, мне пора, я позвоню. Удачи с дипломом.

Максу было плохо. Не просто плохо, а мегаплохо. Ему хотелось, чтобы пришел кто‑то добрый, открыл ему черепную коробку и вылил всю боль куда подальше. Шевелиться не хотелось, думать тоже. Парень не выдержал и приоткрыл один глаз, бездумно уставился на белый потолок с тонкой одинокой трещиной каким‑то пятном, подозрительно напоминающим след от раздавленного комара.

«Мля — я-я — я-я!» — одинокая мысль приняла оранжевый оттенок похмельной боли и стрельнула в виски. Макс открыл второй глаз и тихо охнул. В ответ кто‑то тихо выругался. Мозг, тяжелый, как тонна железа, которую рубили гномы, попытался переварить информацию.

— Крис? — вместо голоса из горла вырвалось какое‑то шипение пополам с рыком. Парень осторожно откашлялся и повторил громче:

— Крис, ты?