Солнце лезло в окно. Бледное, мелкое, втиралось под веки.
Илья вспомнил сразу. Сел в постели – в своей, прежней. Одетый, только сапоги стащил. Голова была тугая, наполненная какой-то густой дрянью – мазутом, что ли. Язык клеился к небу. Веки срослись.
Посмотрел на свои ладони. Ладони были белые. У ногтей только темные каемки. От каемок этих тошнило. Без них можно было бы убедить себя, что все приснилось. Но просыпался он не из сна про Трехгорку, а из мазутной ямы.
В коридоре что-то будто еле пищало, дробно и невнятно. На кухне телевизор сам с собой разговаривал.
Илья осторожно, как не у себя дома, прошел туда.
Чужой телефон лежал на столе. И рядом – «макаров». На скатерти были следы от пальцев. Как в бане кипятка с камней вдохнул. Сел, потому что не устоял. Стал тереть лоб. Навалилась тоска.
Навалилось похмелье от убийства.
Комментарии к книге «Текст. Глава 4», Дмитрий Глуховский
Всего 0 комментариев