«Герой последнего дня»

Эгле постучалась и, не дожидаясь ответа, заглянула в комнату.

— Заходи, — прозвучал тихий голос в ответ.

Девушка подошла к кровати, так и не видя самого Альгирдаса. Он лежал накрывшись с головой одеялом и отвернувшись от гостьи. На стенах ничего не было видно, надписи углем уже смыты. Накануне служанка сильно испугалась, прибежав на вопли рыцаря и обнаружив на стенах «убить, убить всех, убить Владимира», а самого героя с ожогами на глазах и пальцах. Эгле сложно было поверить, что такое Альгирдас сам сотворил с собой.

– Как ты себя чувствуешь? У тебя всё хорошо?

Воцарилось недолгое молчание.

— Ты можешь не задавать настолько глупых вопросов? — наконец издал он.

— Что? Я не расслышала из-за одеяла.

На самом деле она всё прекрасно слышала, но ей не хотелось, что бы парень прятался от неё. С задержкой, но всё же он откинул одеяло и повернулся. Если не считать тонкой белоснежной повязки на глазах, он выглядел вполне обычно.

– Насмотрелась? Я могу снять! – раздражённо выкрикнул он и потянулся к затылку руками, на пальцах которых девушка заметила почти зажившие ожоги, а именно молодую кожу.

– Не стоит бередить, иначе дольше будет заживать, — воскликнула она испуганно и остановила его.

Парень протянул руки вдоль тела и с горечью улыбнулся уголком рта.

– Дольше? В моём случае всё заживает дольше. Лекарь сказал, что может потребоваться от трёх дней. Глазные яблоки должны отрасти заново.

— Но как это произошло?

— А тебе никто не рассказал? – саркастически спросил он. – Мне казалось, что это уже знает всё королевство.

– Не говори глупостей, никто не знает. Это держат в тайне.

Альгирдас насупился.

— Так ты расскажешь мне? Я хочу услышать это от тебя.

– Я просто проснулся ночью. А потом увидел в огне камина ту штуку, из местных сказок. Элементаль. Маленький огненный человечек. Он сказал мне… передал мне привет. От Владимира.

Вздох девушки не смог укрыться от его ушей.

-- Конечно, ты тоже не веришь мне, – усмехнулся он. – Никто не верит. Но я клянусь тебе, что это правда.

В последних словах слышались нотки отчаяния.