«За светом идущий»

Владимир Балязин

За светом идущий

Свет плоти — Солнце; свет духа — Истина.

Глава первая

ВЕДЬМА

Тимошка проснулся от петушиного крика, звонкого и радостного. Сквозь широкую щель в

давно уже прохудившейся крыше сарая он увидел серо-голубой лоскут неба, наискось пересеченный

звездной полосой Иерусалимской Дороги — Млечного Пути.

Тимошка сел, обхватив руками острые колени, помедлил немного и, сладко потянувшись, резво

вскочил. Раздвинув плотную завесу сохнувших на сеновале трав, пахучих и ломких, он пробрался к

дверному проему и встал, раскинув крестом руки и запрокинув вверх голову.

Было то время, когда солнце только просыпалось, лежа где-то в дремучих буреломах дальних

лесов, но звезды, еще совсем недавно большие и яркие, стали нехотя таять. Начал гаснуть робкий

молодой месяц. И было так, будто кто-то бросил в глубокое озеро пригоршню серебряных монет и

золотую подкову и они неспешно и плавно стали погружаться в темную воду, становясь все бледнее и

бледнее, пока не утонули вовсе в серо-голубой бездонной пучине.

Тимошка увидел, как синеют и светлеют черные глубины ближнего леса, услышал, как одна за

другой начинают вскрикивать сонные еще птицы. Увидел, как враз, будто загоревшись, вспыхнули

верхушки сосен и елей и над дальними буераками бледно заалело небо. Мокрый туман загустел и

отяжелел, опускаясь в низины. Из-за растаявшего молочного марева выплыла бревенчатая

кладбищенская часовенка и частокол покосившихся черных крестов.

Засверкала роса на траве, а через близкую отсюда неширокую речку Вологду лег между берегами

невесомый золотой мост. Даже старые избы на окраине Вологды, серые, трухлявые, посветлели, будто

росой умылись.

Розовыми стали тесовые шатры сторожевых башен: Воскресенской, Пятницкой, Афанасьевской,

Спасской. Закраснели слюдяные и стеклянные окна в домах купцов и начальных людей.

И тихо, медленно поплыл между землей и небом утренний благовест вологодских храмов.