«Посторонний на Земле Лишних. Убийца»

Часть первая. Убийца

Данный текст полностью является

плодом воображения автора.

Любое сходство с реальными людьми, событиями

и местами вам показалось.

Не рекомендуем пытаться повторить

действия героев в реальной жизни.

Приглашение

Если тебе 20 лет и ты студент, то приключения в твоей жизни, скорее всего, начнутся после неумеренной пьянки. Так пишут в книгах, — не будут же они врать?

Ты проснешься с жутким похмельем, зато в новом прекрасном мире и с магическим талантом.

Или окажется, что ночью во время сеанса орального секса тебя покусал вампир, и к вечеру ты стал сильным, красивым и голодным.

Или, в крайнем случае, тебя убьют гопники, и твои приключения будут посмертными.

Это все было не обо мне. Мне не двадцать, я давно не студент, и к спиртному я безразличен. Могу пить, могу не пить. Люблю красное сухое вино, если совсем немного. Так что вариант попасть в приключения спьяну для меня не актуален. Но если ты не готов вляпаться в приключения, это еще не значит, что приключения не найдут тебя сами.

Все началось обыденно — с телефонного звонка, когда я бегал на тренажере.

Это был звонок нотариуса. Документы на наследство от моих родителей были готовы, встречу с нотариусом назначили на завтра.

Я порадовался и продолжил крутить педали.

Без такой активности я бы давно растолстел и обрюзг, а так пока удерживался в разумных рамках. Для своих 45 и сидячего образа жизни я выглядел вполне неплохо. Хотя 20-летние девушки бесплатно любить меня уже не хотели, это нужно было честно признать. А 40-летних не хотел любить уже я. Наверное, витаминов в организме не хватало. Вот такой диссонанс.

У меня средний рост. Телосложение коренастое, с повышенной мышечной массой. Есть лишний вес, он компактно собран в области живота. Лицо у меня средней степени потертости. В последние годы я коротко стригся, а чтобы меньше возиться с бритьем, отпустил короткую бородку и усы. Это придавало лицу намек на присутствие интеллекта. Без бородки и с коротким ежиком на голове я был бы похож на бандита из сериала о 90-х. Не того, который поражает врагов тонким юмором и красивыми ударами ног, а простого такого пацана, у которого ширина нижней челюсти равна диаметру шеи. Обычная, в общем, внешность, дамы никогда сами не выстраивались ко мне в очередь, приходилось прилагать для их завоевания некоторые усилия.

Предыдущую часть жизни я прожил интересно. Любил, занимался интересными вещами, добивался успехов. Но сейчас это все уже в прошлом, а вот с идеями по поводу будущего дела обстояли плохо. А хотелось бы и следующие лет тридцать прожить не менее интересно.

В последние несколько лет моя жизнь кардинально поменялась, и эти перемены не привели к желаемому результату.

Началось с того, что я расстался с любовницей, от которой у меня долго срывало крышу. Как меня просветили создатели одного фильма, это была последняя любовь, которая, по их мнению, убивает мужчину. Меня эта любовь не убила, хотя поломала в моей жизни многое. Но и заставила двигаться вперед, туда, куда сам бы я не рискнул.

Потом я осознал, что время идет, а жизнь не радует, и началось мое персональное время перемен.

Я ликвидировал свой небольшой бизнес, развелся с женой, уехал из Москвы в Харьков, к уже старым родителям.

Здесь не очень успешно попытался найти новую женщину. Претендентки были лет на пятнадцать-двадцать моложе меня, тут я не был оригинальным. Может, потому и не удалось найти еще одну любовь. Зато процесс выбора был увлекательным.

На новом месте я абсолютно безуспешно попытался начать новый бизнес, или хотя бы найти достойную работу по своему профилю. Оказалось, что в бизнесе тут многое не так, я не смог вписаться в новые для себя реалии.

Потом за пару лет, в силу естественных причин, по очереди похоронил родителей, и, впервые за свою жизнь, остался совершенно один.

Вначале одиночество мне понравилось. В каком-то смысле только в одиночестве человек может быть полностью свободен. Тем более, если у человека есть уютный дом, окруженный высоким забором, и некоторое количество денег. Денег, оставшихся после развода, было не так чтобы много, но текущие расходы в режиме экономии оказались настолько маленькими, что я мог бы жить годами, вообще ничего не делая.

Все было бы хорошо, но постепенно пришло понимание, что абсолютная свобода оказалась абсолютно лишена смысла. Надо было что-то с этим делать, но что? Вообще, что можно сделать, если нет цели, ради которой ты готов действовать?

На улице праздновала безоговорочную победу над снегом и слякотью весна. Был короткий промежуток, когда уже тепло, но еще не жарко. Цвели абрикосы, яблони готовились распускать бутоны. Они еще не знали, что прогноз погоды обещал похолодание и дожди.

Нотариус принимал в квартире с отдельным входом, переделанной в офис, в старом доме недалеко от центра. Чтобы попасть к нему, нужно было звонить в домофон на калитке, перекрывающей вход во двор. А затем — еще и на входе к нему в офис. Открывал он только тем, кто был к нему записан. Такую предосторожность юрист мне объяснил во время разговора за чашкой кофе тем, что без этого к нему постоянно шли старушки, желающие получить бесплатную консультацию. Одиноким старушкам, к сожалению, нравится пообщаться подольше, он бы и рад помочь, но ему надо работать.

Когда я появился в офисе, секретарь напоила меня кофе из кофемашины, за полчаса оформили мои документы. На чем, после оплаты, наши дела и закончились. Но вместо того, чтобы попрощаться, юрист предложил обсудить еще одну тему.

— Скажите, Александр, вы не думали о том, чтобы изменить свою жизнь?

— Куда уж больше, — усмехнулся я. — Но, если серьезно, думал.

Отношения с Сергеем, так звали юриста, у нас были не то, чтобы дружеские, но вполне доверительные. Мне его, когда я искал специалиста для оформления наследства, порекомендовали знакомые. Без рекомендаций на Украине можно получить неприятности в таком месте, где их даже представить не можешь. Казалось бы, что сложного в том, чтобы нанять рабочих-строителей или выбрать сервис для машины? Однако же встречались такие казусы, что многие вещи проще было делать своими руками, чтобы не нарваться на сорванные сроки, потерю денег и переделку.

Работа Сергея у меня оставила впечатление приятное. Он не обещал того, что не мог выполнить, работал по разумным ценам и выполнял сроки. Такие вещи я научился ценить.

— А как вы относитесь к идее уехать в другую страну? — продолжил он разговор.

Видимо на моем лице отразились нехорошие мысли, потому что он сразу уточнил:

— Я имею в виду не поездку в Польшу на сбор клубники, я понимаю, что этим вас не заинтересуешь. Давайте еще по кофе? — предложил он и, после моего кивка, сделал заказ секретарше.

— Вы читаете фантастику?

— Да, и много. Люблю я ее.

— Вам будет сложно поверить, но есть организация, которая называется Орден, и она занимается переселением людей в другой мир. На эту тему даже книжки писали. Якобы фантастические.

— Вы серьезно? — удивился я, а про себя подумал: «Неужели он пытается развести меня на деньги? Вроде приличный человек».

— Да вполне серьезно. Вы читали об этом?

— Конечно, читал. Я очень много читаю. И что — вот все прямо как описано?

— Не совсем. Тут нужно понимать две вещи. Во-первых, эти книги — это пиар-ход правительства Протектората Русской Армии, который они устроили, чтобы увеличить количество переселенцев из их целевой аудитории. Вы, может, обратили внимание, что там все русские военные — рыцари без страха и упрека, и все у них получается, и все население протектората сыто и счастливо?

— Ну да, есть такое, чувствуется некоторый идеализм, — улыбнулся я. — Но каждый писатель пытается придумать мир, о котором мечтает. Я тоже хотел бы пожить в мире, где хорошие люди всегда побеждают плохих. И как, получилось привлечь переселенцев?

— Судя по статистике, не очень. Рыцари без страха и упрека почему-то предпочитают оставаться дома на диване, плохие парни, как это ни печально, гораздо подвижнее. Да и вообще, поток переселенцев на добровольной основе намного меньше, чем хотелось бы. Поэтому Орден регулярно приплачивает в разных странах полицейским и военным чинам, выкупая у них проституток или преступников. Или пленных из зон конфликтов. Один раз в порядке эксперимента крупную оптовую сделку провели — выкупили у одной африканской страны целую народность. Оформили это для публики как геноцид. Результат, говорят, получился не очень. Бедных африканцев на Новой Земле просто переловили местные банды и продали в рабство, а там мало кто выжил.

— И что, все события, которые в книгах описаны, действительно происходили?

— Не совсем так, как описано, но похоже. Орден начал заселение мира, пытаясь не влезать в частности и оставив управление внутренними делами местным правительствам. Это обычный для компаний такого уровня подход — они оставили за собой только контроль над финансовыми потоками и входящими поставками тех товаров, которые ставят под вопрос безопасность и сохранение их контроля. Деньги, конечно, зарабатывают они огромные, сопоставимые с бюджетами крупных государств, но при этом палку не перегибают, и не выходят за те рамки, в которых люди готовы платить. По сути, Орден ввел два крупных налога. Первый — это плата за переправку людей и товаров, второй — процент за конвертацию золота и валюты в свои экю. Величина налогов сравнима с обычными таможенные сборами и подоходным.

Нотариус сделал паузу, отпил кофе.

— Вначале все шло нормально, и вдруг образовался Протекторат Русской Армии, который сразу начал двигаться в сторону военного доминирования на Новой Земле. Причины у него для этого были, конечно. Там начали строить военный коммунизм, усиливать армию, развивать технологии, которые позволили бы производить как стрелковое оружие, так и артиллерию. Захватили монополию на производство топлива, причем не постеснялись для этого провести военную операцию по захвату островов, закрывавших доступ к шельфу.

— Так там же вроде на островах бандиты и наркоторговцы жили, нет?

— В Афганистане сейчас тоже половина крестьян выращиванием мака и конопли занимается, это же не повод устроить геноцид всем афганцам? Да и в Колумбии с Мексикой тоже не намного лучше. Хотя там американцы порезвились немало под предлогом борьбы с наркотиками, таки да.

Разжевав конфету, он продолжил:

— Дальше — больше. Протащили на Новую Землю контрабандой ударные вертолеты и ракеты, поставки которых находятся под строгим запретом, а потом вообще атаковали территорию Ордена. Убили несколько десятков патрульных, украли дорогостоящее оборудование, напугали акционеров, приехавших отдохнуть.

— Да, если посмотреть на события объективно, то все получается не так уж однозначно, согласен, — я считал, что любая односторонность приносит больше вреда, чем пользы, не важно — защищает человек с пеной у рта какую-то сторону, или критикует. — По моему мнению, у конфликта всегда есть две стороны.

На несколько секунд мы замолчали.

— Вы сказали «во-первых», — вспомнил я. Когда я спросил, можно ли верить книгам. Есть и «во-вторых»?

— Да, есть еще одна проблема, обычные для художественных книг или фильмов искажения. Кто-то из нового мира рассказал автору о том, как там все обстоит. Какие-то вещи автор невольно исказил, какие-то мог не знать сам рассказчик. И художественная обработка еще добавила тумана. Но в целом все, как говорится, «по мотивам реальных событий», — улыбнулся мой собеседник.

— Слушайте, а почему именно я? Вы же не всем это рассказываете, иначе бы давно на столбах объявления висели «Отправлю в мир иной»?

— Тут все просто. Орден большая организация и работает очень формально. Чем им интереснее человек, тем больше они платят вербовщикам, таким как я. Есть четкие показатели, за кого какая премия полагается. Скажем, за молодую здоровую женщину платят гораздо больше, чем за молодого мужчину. За богатых платят процент от тех денег, которые они переводят в экю, при этом с них берут деньги за отправку их и их груза. За молодых людей, имеющих техническое образование, прилично платят. За вас премия полагается большая, потому что институт, который вы оканчивали, находится в списке тех, за которые дается особый бонус. Таких институтов очень немного, на всю Украину ни одного, в России штук пять. Так что дороже вас только шестнадцатилетняя девственница с 10-летним опытом работы технологом. Или человек, который заходит с суммой от десятка миллионов долларов.

Если в начале разговора я думал, что столкнулся с очередной разводкой, постепенно стал понимать, что все серьезно. Очень уж логичной получалась картина. Мысль рвануть в новый мир, где все можно начать с нуля, мне нравилась. Жить сразу стало интересно. Пришла пора задавать важные житейские вопросы.

— Правильно ли я понимаю, что поток основных товаров отсюда туда налажен и все необходимое там есть?

— Да, каждый день туда отправляются вагоны товаров. Что-то посылает Орден, что-то заказывают поселенцы или власти территорий. Эти товары там продаются намного дороже, чем здесь, но не так, чтобы все в 10 раз дороже, наценка зависит от веса и габаритов. Скажем, сталь получится раз в 10 дороже, чем здесь, автомобиль — может раза в 3, а какой-нибудь планшет в цене почти не поднимется, потому что почти ничего не весит, а стоит дорого. Точных цен я не знаю, но принцип такой.

— А что там с медициной?

— Почти везде медицина частная и платная. Во всех городах есть стоматологи с хорошим оборудованием, на европейских территориях хорошо развито все, что касается рождения детей и педиатрии, хирургия, есть терапевты. Лекарства доступны все, кроме совсем уж редких. Специалистов по каким-то более сложным болезням там мало, но за большие деньги можно найти. При этом многие болезни, которые здесь встречаются часто, там не актуальны. Стариков там мало, люди в большинстве ведут более подвижный образ жизни. Еще и больных некоторыми болезнями, скажем венерическими, не пропускают туда, так что их там вообще нет.

— А основные причины смертности какие?

— Больше всего — алкоголизм и преступления на его почве. Потом — бандитизм, нападения змей и диких животных, болезни.

Мои брови поползли на лоб.

— Алкоголизм?

— Ну да, есть такая проблема. В сезон дождей все сидят дома, маются от скуки. У кого есть с кем — детей плодят, у кого нет — пьют. Или ходят во всякие заведения, где пьют и общаются. Люди в разные местах разные, обычаи тоже разные. Где-то спокойно сидят, пиво пьют и песни поют, а где-то — поножовщина.

— Проблема… — пробормотал я, вспоминая рассказы о зимней реальности курортных городков.

— С другой стороны, это от человека зависит. Вы же сейчас не напиваетесь дома в хлам каждый день? Хотя возможность имеете.

— Это да. Если под рукой есть хорошие книги или возможность сделать что-то руками, то занятие интереснее выпивки я найду.

За разговорами мы выпили кофе и запросили еще по чашке, секретарь заодно принесла шоколад, привезенный Сергеем из недавней поездки в Швейцарию, и печенье.

— Ладно, с медициной понятно, а что там с продуктами питания?

— С этим все не так просто, как хотелось бы. Китайцы выращивают рис в масштабах, достаточных для снабжения других территорий, американцы — пшеницу и кормовые культуры. На других территориях тоже есть сельское хозяйство, но в меньших масштабах, им самим не хватает. Себестоимость выращивания высокая, где-то не хватает воды, где-то постоянный риск порчи посевов дикими стадами, но по рису и пшенице Новая земля себя обеспечивает, получается дешевле, чем везти отсюда. Овощи и фрукты жители выращивают на своих участках, но для корнеплодов условия там не очень подходящие. На южных территориях выращивают бананы и сахарный тростник. Скот начали выращивать, но его мало. Запихнуть сразу много племенных коров в порталы нельзя — они тяжелые, а размножаются медленно. И корма дорогие, а на выпасах дикие звери нападают, змеи ядовитые кусают. Со свининой и птицей проще — мясом кур территории к северу от залива обеспечены, свининой — не везде, но тоже есть. Есть еще мясо, которое добывают охотники, но это небольшие количества. Чтобы охотой снабжать миллионы человек, надо иметь сотню тысяч охотников, а там это опасная работа. Так что мясо — это для богатых людей, какие-нибудь индусы или африканцы его вообще почти не видят.

Вопросов было еще много, но на большинство я ответ получить не смог. Все что я реально мог узнать, ограничивалось содержанием ознакомительных буклетов и статей, регулярно рассылаемых Орденом своим вербовщикам.

Порадовало меня, что для переправки в новый мир не надо было никуда ехать. В связи с высоким потоком переселенцев с Украины тут поставили порталы в каждом крупном городе. Поток с этих ворот попадал на Базу Россия. На естественный вопрос «А почему не в Европу?» нотариус ответил, что по статистике даже на западной Украине все понимают русский, а вот с английским и немецким у большинства проблемы. Орден же организация не политическая, а коммерческая, а значит — разумная.

Приятно порадовало, что мне не придется месяцами ждать продажи дома, — нотариус пообещал прислать риэлтора, который готов предложить вменяемую цену. Конечно, свою маржу процентов в 25 в цену этот риэлтор заложил, но иначе продажа дома по хорошей цене могла занять месяцы, если не годы. Еще для покупки золота и снаряжения контакты нотариус мне тоже дал.

Порадовало еще одно новшество — мне разрешалось бесплатно взять с собой две тонны груза, включая вес автомобиля и своего тела, в случае превышения вес оплачивался, а вот в случае недостачи Орден обязывался на той стороне доплатить мне за неиспользованный вес. Как пояснил нотариус, это правило ввели для того, чтобы переселенцы не тащили с собой ненужного барахла. Раньше они, напуганные тем, что с той стороны ничего нет, пытались загрузиться по максимуму. Но из-за незнания реальной обстановки половина их грузов оказывалась ненужным хламом. Они дотаскивали все свое имущество до Порто Франко, где затем пытались куда-то деть лишнее и купить нужное. В ходе этого процесса часть вещей, начиная от испорченных продуктов и кончая непригодными для грунтовок и некачественного бензина автомобилями, оказывалась выброшена. Поэтому теперь Порто Франко может похвастаться самой обширной свалкой на Новой Земле.

Отъезд назначили через пару недель. Первые дни я пытался взвешивать «за» и «против» этой авантюры, но все упиралось в то, что подсознательно я уже все решил.

А вот при попытке начать собирать вещи оказалось, что я не решил главного — кем я себя вижу в новом мире. Где я буду жить? Чем заниматься? Брать ли мне электрический инструмент и утварь, полезную в городском доме, или обойтись туристическим рюкзаком? Покупать ли мне внедорожник или оружие?

После недолгих размышлений я осознал, что бросать уютный дом, в котором все есть, ради жизни в сборном домике в небольшом городишке из вестерна было бы странно. Так же было бы странно ехать в расчете на работу на заводе или в сельском хозяйстве. На такие места можно устроиться и здесь. Сказки о более высокой, в пересчете на земные деньги, зарплате меня не впечатляли. Я на собственном опыте знал, что жизнь в стране с более высокой средней зарплатой вовсе не означает более высокого реального уровня жизни.

Очевидно, чем бы я ни стал заниматься на новом месте, большую часть времени я буду проводить вне города. Именно так я смогу воспользоваться главным отличием нового мира от старого.

Чем конкретно я хотел заниматься? Вот тут я всерьез задумался о том, какую жизнь хочу. О чем я читал книги? В какие видеоигры играл, и какую роль отыгрывал при этом? Психологически ближе всего мне была роль охотника-одиночки, который нападает по своей инициативе, в безопасных для себя условиях, по возможности — имея преимущество в вооружении и после необходимой подготовки. А на кого охотиться, на животных, или людей — для меня было не так уж принципиально. И на каких людей, хороших, или не очень — тоже. Люди делятся не на хороших и плохих, а на своих и чужих, я считаю.

После такого умозаключения я, наконец, созрел для сборов. Разложил на полу в гостиной простыню для складывания нужных вещей, затем добавил еще одну — для вещей, которые оказались под вопросом. Вооружился блокнотом для записывания будущих покупок и начал методично обходить свое хозяйство.

Сарай обеспечил меня маленьким плотницким топориком и записью о том, что нужна саперная лопатка. А еще — мотком тонкой стальной проволоки. Все остальное оказалось или бесполезным, или слишком тяжелым. Топор пришлось наточить.

В шкафу с инструментами сразу отбросил все электрическое, слесарные инструменты и почти все столярные. Оставил пробойник, которым при необходимости можно легко пробивать жесть, и лезвие от рубанка — полезная штука на случай, если потребуется что-то аккуратно перерубить или зачистить. Подумав, прихватил еще небольшую ножовку, пассатижи и отвертку. Еще раз подумав, взял весь запас скотча и изоленты, и приписал в блокнот купить еще скотча.

Летняя кухня ничем не порадовала, в последний момент заметил и взял кусок пластиковой трубки — на случай, если придется переливать, скажем, бензин. Вписал в список покупок веревку. Прихватил кусок полимерной пленки — можно на крышу палатки, можно самому завернуться, а можно рюкзак от воды защитить.

Самым увлекательным местом оказалась кухня. Я не сумел устоять и взял с собой набор серебряных вилок и ложек. Во-первых, это красиво. Во-вторых — память о родителях. Из посуды прихватил только пару любимых чашек и две кружки, котелок придется покупать. Конечно, прихватил любимую турку для кофе и металлический чайничек для заварки чая. И небольшой металлический термос. Вписал в покупки запас молотого кофе и чая. Долго размышлял, не слишком ли много у меня ножей. Большой кухонный, три средних, они же универсальные, маленький. Все это сделал еще мой отец. И еще тесак, сделанный уже мной, из трехмиллиметровой инструментальной стали, с ухватистой рукоятью из ветки абрикоса, в кожаных ножнах. Он вполне сойдет за охотничий нож. И еще не забыть кинжал-свинокол, похожий на выпрямленную казачью шашку, — может вместо мачете пригодится, и о бабушке память. И оселок, чтобы все это точить. Для пары ножей пришлось сделать ножны, благо, кожа у меня была. Пока делал, осознал, что шило и катушка прочной дратвы тоже не помешает. Как и набор швейных иголок и ниток. И моток толстой лески.

Так, постепенно обойдя все помещения, я обрастал мелочами и стал обладателем горки необходимых вещей и еще одной горки — вещей сомнительных. Некоторые вещи оказались неожиданными, скажем, я давно забыл, что у меня валяются на шкафу пара поролоновых ковриков, которые весят мало, зато могут оказаться очень полезными на природе.

После оценки общего веса и объема оказалось, что вполне можно обойтись большим рюкзаком и карманами разгрузки. Это меня порадовало, — тратить почти все деньги на покупку подходящего внедорожника не хотелось, ехать на своем пожилом седане глупо, а так можно ехать пешком и еще деньги получить за экономию веса.

Следующие дни прошли в походах по магазинам.

Больше всего внимания я уделил выбору камуфляжной одежды разных оттенков. Лохматого костюма, как в фильмах о снайперах, мне не досталось, зато купил несколько комплектов в цветах хаки, камыша, пустыни, леса и осени.

Из обуви купил дорогие и качественные кроссовки, берцы и сандалии с удобной подошвой и фиксацией пятки. Очень удобная вещь для жары.

Рюкзак большой, рюкзак маленький, разгрузку. Палатку двухместную из тонкого зеленого брезента. Кучу всяких мелочей.

Выбор оружия в охотничьем магазине меня разочаровал. Дробовики и охотничьи варианты автомата Калашникова в красивом обвесе меня совершенно не вдохновили.

Я по своему характеру одиночка. В атаку ходить или штурмовать помещения не собираюсь. Если придется стрелять — то или в животных, или в одиночную цель на расстоянии. Если цель не одиночная и хорошо вооруженная, нужно не стрелять, а прятаться или убегать — такой вот у меня взгляд на ведение боя. А для такого боя нужна винтовка, а не автомат. Причем не навороченная крупнокалиберная пушка, а обычная СВД, придуманная для простых парней, которые бегают с ней в грязи и пыли. Ну и пистолет, конечно, на случай неожиданных неприятностей или ближнего боя. При этом стрелять из пистолета я толком не обучен, а значит, покупать что-то дорогое смысла нет. Оптимальный вариант для начала — обычный пистолет Макарова, а по мере необходимости куплю что-то другое.

Вопрос оружия решился просто — я позвонил нотариусу и тот подсказал, что я смогу купить оружие из армейских запасов на той стороне. Это будет не намного дороже, но зато я смогу выбрать именно то, что мне нужно и в хорошем состоянии. Еще и вес на переходе сэкономлю.

В последний момент, когда уже выходил из магазина, взгляд зацепился за малокалиберные винтовки. Я иногда бродил по лесу с пневматической винтовкой, постреливал по воронам и голубям. Хороший отдых — тихо, спокойно, и некоторый азарт присутствует. Ну и польза какая-то может оказаться — наверняка на Новой Земле не только крупные хищники, а и мелочь всякая водится. Что-то вроде кроликов или птиц. Если есть экологическая ниша, кто-то же ее занимает?

— Интересует? — заметил мой взгляд на винтовки продавец.

— Вообще, да, только объясните, что мне подойдет для охоты на мелкую дичь.

— Для охоты или вот эта, с болтовым затвором, или эта — самозарядная. С болтовым затвором дальность выстрела чуть больше, зато из самозарядной можно стрелять гораздо быстрее.

Я представил, как отстреливаюсь от стаи атакующих безумных белок и улыбнулся. Уверенно указал на болтовую винтовку. Если в птицу не попал с первого выстрела, то она улетит, так что скорострельность мне без разницы.

— Какие патроны и сколько будете брать?

— А что есть?

— Эти безоболочечные, как раз для охоты, у них хорошее останавливающее действие, эти в оболочке — скорость и дальность выстрела чуть выше, и точность, соответственно. И пробивают они на большую глубину.

Почему-то для меня прибавка к дальности показалась важнее останавливающего действия. Взял 1000 патронов. В дополнение купил четырехкратный оптический прицел, такой же, какой идет к СВД, и чехол.

Дома, рассматривая винтовку, понял, что за оружием надо еще и следить. А для этого нужны инструкции по разборке и чистке. А в идеале — еще и по стрельбе. Одно потянуло за собой другое и оказалось, что нужно с собой брать маленький ноутбук, планшет и автомобильные зарядки для них. И почти целый день я потратил на скачивание разных инструкций — по снайперской и практической стрельбе, разборке самых популярных винтовок и пистолетов, выживанию в дикой природе, первой медицинской помощи, использованию средств связи. Заодно скачал какие-то тактические учебные материалы, справочники полезных ископаемых, растений и животных, словарь английского и все, что еще показалось потенциально полезным.

В ходе поиска информации выяснилось, что мне необходима хорошо укомплектованная аптечка и еще кое-какие мелочи — зажигалки, фонарики, рыболовные снасти, фляги и прочее, прочее, прочее.

Еще из техники прихватил фотоаппарат, и даже не поленился съездить за телеобъективом. Мало ли интересного я встречу в новом мире? А пока покупал объектив, вспомнил о том, что и бинокль тоже может оказаться необходим.

Ночь перед отъездом я практически не спал. Слишком нервничал от предстоящего. Не боялся, не сомневался, просто был на адреналине, со мной такое бывает. Еще и дождь стучал за окном, временами погромыхивая молниями.

Утром прошелся по дому, попрощался с ним. Было жалко оставлять привычную обстановку. Дом, который ремонтировал собственными руками. Выставленные ровными рядами рюмки и бокалы для всех видов напитков. Вазу, в которой хорошо смотрелись розы, и розы, посаженные под окнами. И сад, большую часть которого посадил я сам. Три или четыре поколения моей семьи как минимум 90 лет обустраивали это место, делая его комфортным. Но комфорт обеспечивает только покой, счастья он не гарантирует. Да и обратного пути уже не было.

В назначенное время появился риэлтор, взял у меня ключи и остался распоряжаться моим, уже бывшим, домом. А я прихватил рюкзак и уехал на такси к порталу.

Там все прошло штатно, скорее даже скучно. В ангаре с переходом меня встретили усталые парни. Они взвесили мою тушку вместе с багажом, сфотографировали, посадили на платформу с чьим-то внедорожником и рядом простеньких пластиковых сидений с ремнями безопасности, вместе с еще несколькими людьми. После сигнала платформа неторопливо тронулась и въехала в серебристое зеркало, появившееся в рамке портала.

База Россия

Новый мир встретил меня сухой жарой и ярким солнцем. И железным ангаром, внутри которого был установлен портал.

Пока другие прибывшие возились со своей машиной и вещами, я прошел к стойке, за которой стояла истощенная диетами блондинка бальзаковского возраста. В смысле, выглядела она слегка за тридцать.

— Как вас записать? — устало спросила она с легким прибалтийским акцентом.

— Александр Карлсон, — замешкавшись, ответил я. Мне всегда был симпатичен этот толстенький любитель сладкого, маленьких мальчиков и одиноких домоправительниц.

— Золото, валюту сдаете? Сколько на счет, сколько наличными будете брать?

— Да, вот, — протянул ей пакет с золотыми слитками. — А сколько у меня получается и сколько нужно для нормальной жизни?

— Вы получаете 1000 подъемных, плюс чуть меньше 1900 — компенсацию за проход без груза, плюс 7700 за золото, — всего около десяти с половиной тысяч. Средняя зарплата у рабочих в ближайших городах — примерно 500 экю в месяц. На свои деньги сможете купить недорогие оружие и машину, может, построить домик в недорогом месте.

Как и ожидалось, я оказался не богатым, но и не нищим.

— Карты принимают везде?

— В городах практически везде. Наличными рассчитываются только между частными лицами или вне пределов городов.

— Тогда пять сотен наличными, остальное на счет. — Я не хотел оставлять у себя много наличных, чтобы не ограбили.

— ОК. Вот ваш ID, он же исполняет роль банковской карты, — выдала она мне чиповую пластиковую карту с моим фото и новым именем. — Советую вам почитать эту памятку, — протянула она мне тощую книжицу. — А также посетить оружейный магазин. На базе можно также купить автомобиль, медикаменты и прочие полезные вещи. Вы можете оставаться на базе трое суток, гостиница и бар налево от выхода. Удачи вам в новом мире.

20-килограммовый рюкзак определил мои приоритеты. В первую очередь я устроился в гостинице.

Потом понял, что хочу кофе и сладкого, сходил в местное заведение общепита, то ли ресторан, то ли бар. Недолго думая, перекусил булочками с джемом из местной ягоды, выпил отличного ароматного кофе, а затем меня потянуло в сон. Да, когда кофе пьешь регулярно и много, оно совсем не бодрит. Тем более, после бессонной ночи всегда рано или поздно наступает момент, когда напряжение отпускает, голова становится тяжелой, и тогда лучшим решением будет идти в постель. Что я и сделал, мирно проспав до вечера.

Вечером куда-то идти было уже поздно, так что я посидел в ресторане, наблюдая за местной публикой. Внимание привлекали стайка девиц, сильно накрашенных и одетых в одинаковый камуфляж, как будто снятый с чужого плеча, и группка хмурых мужчин с наколками на пальцах и прочих частях тела, которые тихо что-то обсуждали в углу.

Пухлая официантка принесла меню, после его изучения я попросил объяснить, почему такой разброс цен. Что-то, после пересчета, стоило примерно как в недорогом ресторанчике на Земле, что-то — как в престижном столичном заведении, что-то еще дороже.

— Ну, вот смотрите, — забавно растягивая гласные и повышая тон в конце фразы, объяснила девушка, — курятину нам привозят местные немцы, она недорогая. Мясо антилопы бывает редко, как охотники привезут, и оно намного дороже. Говядину и свинину нам привозят из-за ленточки по линии снабжения Ордена, поэтому они самые дорогие, хотя у нас еще терпимо, в Порто Франко и других городах они будут еще дороже и мест, где их готовят, мало. Пиво тоже местное, его привозят немцы, а вишневка вообще делается из местной ягоды, она почти у каждого дома растет, поэтому и стоит копейки.

Сопоставив цены и полезность продуктов я, как и большинство посетителей, выбрал куриные котлетки. В качестве гарнира к ним прилагались макароны с соусом. Картошки даже не было в меню. Зато были бататы и тыква, но их я брать не рискнул.

Мой ужин оказался слишком обычным, даже невзыскательным, как на мой вкус. Порадовал только вкусный вишневый морс. В ресторане на столиках стояли таблички с информацией о бесплатном на территории базы доступе к интернету и гостевым паролем от него.

Остаток вечера я провел, читая памятку для переселенцев, а потом — шаря по местному интернету. Из практически полезного там нашлась доска объявлений с предложениями работы. Одной из самых популярных тем на ней оказалась древнейшая профессия — заведения Порто Франко и других городов приглашали девушек без комплексов. Еще нашелся сайт с местными новостями. Почитал их для общего понимания, пока не начало клонить в сон.

На следующий день погода была точно такой же, как и в день прибытия. Сухо, умеренно жарко, безоблачно, безветренно.

После легкого завтрака я посвятил время важным делам и заботам. То есть вышел на улицу и начал бродить по базе, заходя во всякие полезные места.

В аптеке уточнил, что нужно иметь в личной аптечке в этом мире. Все что мне посоветовали, у меня уже было, кроме комплекта противоядий. В удобной коробочке лежал десяток антидотов от ядов насекомых и змей, которые чаще всего кусали людей. На каждом одноразовом шприце была наклейка с красочным изображением соответствующего животного. Также в комплект была вложена инструкция, которую мне посоветовали прочитать заранее, а не после укуса. Я внимательно прочитал.

Следующим пунктом обязательной программы стало посещение оружейного магазина. Тут я не стал изобретать велосипед, купил СВД и пистолет Макарова. Для общего понимания поинтересовался, есть ли в продаже глушители. Усатый пожилой продавец, которого хотелось назвать «старшина», объяснил, что оружие с глушителями Орден не запрещает, но и не приветствует. Поэтому глушители по каналам Ордена не ввозятся, но их могут изготовить некоторые умельцы, которые принимают заказы через оружейные магазины. Также Орден не приветствовал «лохматые» маскировочные костюмы. А вот маскировочную краску для лица я купил. В комплект входили светло— и темно-зеленая краска, коричневая и черная. Поболтали о разном, по ходу разговора купил себе запасные магазины, патроны, оружейную сумку. Еще купил удобный трехточечный ремень для СВД.

Старшина объяснил мне, как пристрелять винтовки, только длинного стрельбища у магазина не оказалось, было только 100-метровое. Для малокалиберной винтовки этого как раз хватает, а для СВД мало, пришлось пока выставить прицел на 100, потом придется пристрелять на большую дальность.

С длинноствольным оружием у меня проблем никогда не было, так что много патронов жечь я не стал. А вот с пистолетом пришлось повозиться. Стрелял я из него в молодости всего пару-тройку раз, без особого успеха. Кажется, даже в пределы мишени не попадал с 10 метров. После первой обоймы понял, что дергаю рукой при нажатии на спуск, потренировался нажимать так, чтобы кисть оставалась неподвижной. После этого стал хоть куда-то попадать. Отстрелял сотню патронов, на этом остановился. Прогресс имелся, куда двигаться дальше было понятно.

После стрельбы почистил оружие. Не столько потому, что такой заботливый, сколько на случай, если с разборкой и чисткой возникнут какие-то проблемы, — чтобы продавец подсказал. Перед выходом из магазина сложил все оружие в сумку, дал старшине ее опечатать.

Идти в гостиницу не хотелось. Погода стояла хорошая, умеренно жарко, не душно, примерно как в начале лета на Украине. Если не лезть на открытое солнце, то и вовсе хорошо. Сел на скамейку, стоящую в тени кустов у входа в гостиницу, начал читать на планшете новости.

— Привет, братан, — отвлек меня от чтения слегка сутулый парень с бегающими глазами. — Извини, что отвлекаю. Я тут в оружейный заходил, видел тебя с винтовкой. Ты, типа, снайпер?

Говорил парень с явным украинским акцентом.

— Начинающий, — честно ответил я.

— Слушай, тут тема такая, — засмущался парень, — ты как, типа охотник или по людям тоже можешь?

Я слегка задумался. Если быть честным перед собой, то винтовку я купил не для стрельбы по тарелочкам. И для самообороны снайперская винтовка тоже не самый удобный инструмент. Каких-то душевных терзаний мысль об убийстве у меня не вызывала. Лет десять назад я бы даже представить себе не мог, что буду так спокойно к этому относиться, но с годами я перестал верить в ценность человеческой жизни. Зато убедился в работоспособности теории Дарвина.

Конечно, на старой Земле заниматься убийством людей без благословения государства было нельзя, глупо идти против имеющей богатый опыт и ресурсы правоохранительной системы. А вот в новом мире — может и стоило попробовать? В конце концов, я приехал сюда ради новой жизни — почему бы не попробовать сделать в реальности то, что тысячи раз делал в компьютерных играх?

— Можно обсудить, — озвучил я результат размышлений.

— Слушай, братан, мы сюда с нашим старшим приехали, надо тебе с ним перетереть. Идем?

Старший оказался парнем лет за 30, плечистый, коротко стриженный, с виду похож на бывшего спортсмена, который начал заплывать жирком. Он сидел в ресторане, за угловым столиком, в обществе двух девиц. Когда мы подсели, девиц попросили отсесть за другой столик.

— Здравствуй. У меня позывной Сокол, это, — кивнул он на парня, — Бубен. А тебя как называть?

— Камю, — после секундной паузы выдал я. Судя по началу, светить свое имя в разговоре не стоило.

— Это как коньяк? — оживился Бубен.

«Ну да, хоть коньяк они еще знают», — про себя подумал я. И промолчал.

— Ты с виду уже не мальчик, давай я сразу буду говорить прямо. Нас тут десять человек, перешли из-за ленточки несколько недель назад. Кто-то на Донбассе повоевал, кто-то позже к нам присоединился, когда мы в Днепре пытались дела делать. Ты сам откуда?

— Из Харькова.

— А почему говоришь, как москвич?

— Долго там жил.

— У тебя нет каких-то проблем на тему добровольцев и атошников? А то, если тебе политические взгляды не позволяют, тогда просто разбежимся сейчас?

— Проблем нет, поговорим. — Мне изначально было понятно, что общаться придется с уголовниками, а какой они масти, — какая разница?

— В общем, у нас проблема нарисовалась. Ты со своей винтовкой можешь остановить аккуратно машину на дороге?

— Аккуратно, это как? Если в водителя стрелять, то кровь по всему салону будет — это достаточно аккуратно?

— Ну и так тоже можно, главное, чтобы машина на ходу осталась, — спокойно ответил Сокол.

— Если есть возможность выбрать позицию, то особых проблем нет.

— А как-нибудь так, чтобы без крови по салону? — поинтересовался Сокол.

— Надо думать. Подробности знать нужно.

— Подробности чуть позже расскажу. Когда с базы уедем. Тут за подробности могут к стенке поставить, так что осторожность не помешает, сам понимаешь.

Сокол подозвал официантку и заказал всем пива с орешками.

— Ты как, в людей стрелял раньше? — спокойно поинтересовался он.

— Нет, — честно ответил я.

— Не боишься? Надо будет тебя испытать.

— Надо, значит сделаем. Только сначала надо понять, какой мне в этом интерес.

— Бубен, отсядь на минутку, мы наедине перетрем, — согнал парня с места старший.

Затем наклонился ко мне:

— У нас все бойцы получают по одной доле от добычи, пара моих друзей, с которыми я еще с Донбасса, получают по две доли, они вроде как сержанты, я, как командир, — три. Перед дележом часть денег уходит на погашение общих расходов. Все просто, как видишь. Могу предложить тебе две доли.

Особо торговаться смысла не было, долю, равную своей, все равно он мне не предложил бы. Поэтому, подумав, я выдвинул другой вариант:

— Две доли меня устраивают, но есть одна тонкость. Работа снайпера очень расходная. Патроны дорогие, снаряжение и оружие еще дороже, и его нужно много. Предлагаю такой вариант — перед дележом добычи я буду выбирать себе одну вещь, нужную мне для работы. Вместе с тем, что к ней прилагается. Так постепенно обрасту нужным имуществом, мне хорошо, и у группы возможностей станет больше.

— Ну, звучит разумно, давай попробуем, — подумав, решил Сокол. — Если докажешь, что от тебя есть польза, то вопросов не возникнет.

На этом деловая часть разговора закончилась, за столик подсели две девицы, выпили по пиву, потом еще по одному, потом откуда-то появилась еще одна дама. А потом пришла пора собираться и уезжать.

Так я стал бандитом.

Наташа еще вчера спокойно занималась своим аморальным делом в Москве.

С двумя подругами они снимали квартиру, куда приглашали обеспеченных мужчин, готовых платить красивым молодым девушкам за секс. Они сами размещали рекламные объявления на соответствующих сайтах, обходились без охраны, с сутенерами дел не имели, на улице клиентов не искали. Основной доход девушки получали от постоянных клиентов, вполне вменяемых взрослых мужчин, так что все у них шло хорошо. Пока на квартиру не приехал наряд милиции, который сначала неубедительно пригрозил уголовной ответственностью, а потом забрал всех в отделение для оформления штрафов.

А дальше все пошло не так.

Вместо отделения девушек привезли в какую-то клинику, где им пришлось с другими проститутками проходить какие-то медицинские процедуры. Сначала у них брали анализы, потом по фамилиям вызывали на инъекции, а потом Наташа потеряла сознание и очнулась уже в этом странном месте. Странным оно было потому, что на улице светило слепящее солнце и стояла жара, достойная лета в южных регионах. В весенней Москве такого быть не могло.

Наташе и еще двум десяткам девушек выдали стандартные камуфляжные комплекты одежды, запас простенького белья и необходимых мелочей, и объявили, что они находятся в другом мире.

Толстая женщина прочитала короткую лекцию, в ходе которой стало понятно, что есть два варианта. Можно продолжать заниматься проституцией, в этом случае без труда найдется работа в каком-нибудь клубе или публичном доме. А можно стать честной женщиной и как зарабатывать на хлеб в этом случае — большой вопрос. В Порто Франко, ближайшем городе, рабочих мест для новых переселенцев нет, но если двигаться дальше, то можно найти город, в котором с радостью дадут работу в сельском хозяйстве или на заводе. И в этом случае несложно будет со временем найти мужа и обзавестись детьми. А еще есть дополнительные варианты — тебя могут сожрать дикие животные или захватить работорговцы.

Стоит ли удивляться, что половина девушек тут же начала просматривать объявления от публичных домов разных городов, а вторая половина радостно общалась с личностями уголовной наружности, которые постоянно крутились в ресторане?

К Наташе вскоре тоже подошли два парня, и предложил пересесть за их столик и пообщаться. Эта пара выглядела приличнее, чем другие охотники на девиц, по крайней мере, у них не было наколок на пальцах и золотых зубов. И предложение у них было не таким уж плохим, речь шла о том, чтобы Наташа и еще одна девушка пожили с ними несколько месяцев в полевом лагере, за очень приличные деньги. Это все же намного лучше, чем работа в публичном доме. А через несколько месяцев, может, и расставаться не захочется, бывает же такое?

Потом появился еще один мужчина и еще одна девушка.

Потом пришло время собираться и уезжать с новыми знакомыми.

Когда я с вещами вышел из гостиницы, перед ней уже стояла машина Сокола. Она оказалась окрашенным в зеленый армейский цвет внедорожником. Присмотревшись и заглянув в салон, я понял, что это не самый новый, но вполне современный аппарат китайского или корейского производства — что-то похожее вспоминалось, но точно определить марку я не мог.

— Я думал, вы по прериям на чем-то вроде старых УАЗиков гоняете? — удивился я.

Бубен, который оказался в группе главным знатоком машин, рассмеялся.

— Ты, Камю, знаешь, сколько машины тех времен жрали бензина? Здесь от базы до города 200 км почти. От нашего лагеря просто до дороги доехать и обратно, даже на нашем джипе — полбака бензина. Я уже не говорю, как часто старые машины ломались.

— А качество бензина, вроде говорили тут он плохой?

— Мы как заехали сюда, сразу в автосервис машины отдали. Местные мастера наловчились перебирать движки, чтобы они бензин с пониженным октановым числом могли употреблять. Ставят дополнительную пластину, чтобы увеличить объем цилиндров, перенастраивают, и машина ест 85-й бензин вместо 95-го. Мощность, правда, заметно снижается, но по саванне ездить много мощности не требуется, там не погоняешь. Конечно, не со всеми моделями такая переделка проходит.

— А надежность? Если электроника какая-нибудь полетит?

— Камю, у тебя на старой Земле что чаще в машинах ломалось — электроника или железо?

— Железо. Иногда электрика, — согласился я.

— Ну вот, — подтвердил Бубен. — В принципе, тут нормальные сервисы в городах, запчасти получают из-за ворот. Амортизаторы вообще здесь производят, они часто летят. Фирменные детали можно заказать, но это долго. Или найти на разборе. Говорят, когда-то тут не было еще нормальных сервисов, тогда действительно ездили на древних машинах, которые молотком чинятся.

— Для тех, кто часто ездит на природе, некоторые модели не рекомендуют из-за ненадежности, — добавил после паузы Бубен. — Если в городе машина встанет — просто время потеряешь и деньги, а если вокруг на 50 км степь — тогда совсем другие риски.

Из гостиницы со смешками вывалились наши дамы. Их небольшое имущество и мой рюкзак закидали в багажник, дальше начали размещаться сами. За руль сел Сокол, Бубна, как самого тощего из мужчин, отправили на заднее сидение, что его только обрадовало. После возни со смешками все поместились.

На выезде патрульные отсканировали наши ID, распломбировали оружейные сумки. Я надел кобуру и приставил к дверце СВД. Из девушек только одна решила купить пистолет, другого оружия у них не было. Сокол и Бубен вооружились автоматами и пистолетами.

Окончательно разместившись, опять с возней и смешками на заднем сиденье, поехали.

Дорога не впечатляла. Обычная грунтовка, местами проезженная до глубоких канав, местами с горбами и впадинами. По такой дороге можно спокойно проехать на чем-то вроде старых «Жигулей», а на современном седане с низким просветом — уже страшно. Слева от дороги шла невысокая железнодорожная насыпь.

На обочинах и дальше до горизонта — густая высокая трава, примерно по колено, а где-то и по пояс. Кое-где кучками располагались кусты с тощими кронами. Недавно был сезон дождей, так что растительность была ярко-зеленая, выгореть на солнце еще не успела.

В первые полчаса поездки на заднем сиденье возились и хихикали. Бубен пользовался ситуацией и перещупал за мягкие места всех девиц. Одна сидела у него на коленях. Потом им надоело возиться, и они затихли.

— Возьми в бардачке бинокль, посмотри направо — там стадо рогачей, — отвлекся от дороги Сокол.

Взял. Посмотрел. Выглядело внушительно.

Стадо было огромным. Может сотни голов, а может и тысячи. Подсознательно я ожидал, что рогачи похожи на зубров или буйволов, но они выглядели, как родственники носорога, которые обзавелись длинными ногами. У самцов была высокая массивная холка. Основное зрительное отличие от носорога рогачам придавала короткая шерсть, покрывающая тушу, а вдоль хребта торчащая жесткими лохмами. Головы животных украшали две пары бивней и несколько рогов, и на носу, и на верхней части головы. Оценить размер животных издалека было сложно, но толстые ноги и массивные тела намекали, что весят они, как минимум, не меньше крупного носорога, при этом они были гораздо выше. Животные вели себя флегматично — несколько крупных самцов стояли и осматривались, остальные паслись или медленно переходили с места на место. За коровами, более мелкими, чем самцы, неуклюже бежали телята, их крупные головы без рогов выглядели очень потешно. За стадом по степи тянулась широкая полоса вытоптанной и объеденной травы и ободранных кустов.

— Впечатляет, — отозвался я, когда мы проехали мимо стада.

— Толку только от них нет никакого — охотиться страшно, затопчут вместе с машиной. Мы вообще охотиться не пробовали, если честно, так и сидим в лагере. На базу ездили за бабами, но и продуктов набрали — макароны там всякие, тушенка, пиво и прочее по мелочи. С питанием у нас не очень, может, девки готовить смогут нормально? — с сомнением в голосе предположил Сокол.

— Чем вы там занимаетесь в свободное время — бухаете что ли?

— Не, крепкие напитки я запретил, а то вообще все синими ходили бы. Перестреляют еще спьяну друг друга. Только пиво, и то раз в неделю, после дела.

Дорога тянулась, тянулась и тянулась. Рельеф был уныло однообразен, оживлялся он только кучками кустов, иногда небольшими неровностями, которые даже холмами или впадинами было назвать тяжело. Иногда вдалеке виднелось стадо каких-то животных.

Часа через два поездки, между двумя пологими возвышенностями, Сокол, наконец, свернул с дороги прямо в саванну.

После минут пятнадцати езды по целине он остановил машину и скомандовал:

— Все выходим.

Место было абсолютно непримечательным. Ровная степь, трава по колено, никаких ориентиров.

Все вышли и столпились сбоку от машины. Я заметил, что Сокол вытащил и взвел пистолет.

— Бубен, забери у девки пистолет, — скомандовал он.

Бубен забрал, девушка, единственная, которая купила оружие, не сопротивлялась.

— Бабы, строимся в шеренгу, — продолжил Сокол, а затем, повернувшись ко мне: — Я говорил, что нужно будет тебя проверить. Убей одну из них.

Чего-то такого я и ожидал. Смешно было бы надеяться, что можно заниматься бандитизмом и остаться чистым. Собственно и выбора теперь у меня не было, если не считать вариант с геройской смертью. Лишнюю шлюху бандиты еще могут взять к себе и использовать по назначению, а вот снайпер, который не хочет убивать, им вряд ли нужен.

Надо было выбирать. Рассмотрел девушек.

Первой слева стояла Наташа. Девушка выше среднего роста, со светло-русыми волосами оттенка гречишного меда. Широкие плечи, узкая талия, широкие сильные бедра, длинные ноги. Среднего размера упругая грудь. Под краем топика видно подтянутый гладкий живот с шелковистой кожей. Судя по развитым мышцам, занималась или танцами, или спортом. Глаза голубые, чуть раскосые, видна примесь восточных кровей. Такую красавицу и спортсменку убивать просто грех. Такие размножаться должны.

Следующая — Марина. Эта ниже среднего роста, склонна к полноте, но еще в хорошей форме. Волосы темные, слегка волнистые. Глаза серо-голубые. Грудь третьего размера, узкая талия, широкие бедра, ноги коротковаты, зад великоват и висловат. Лицо непримечательное. Такие девушки в постели темпераментны, выносливы, просты в обращении.

Последняя — Юля. Рост выше среднего. Крашеные в цвет темной меди волосы, а может это и ее природный цвет. Голубые глаза. Огромная, размера 7-го, не меньше, грудь. Крупная грудная клетка, почти без талии переходящая в узкие бедра. Длинные, даже слишком, ноги. Лицо с длинноватым носом, узким треугольным подбородком и маленьким ртом. Такие черты лица часто встречаются у украинок, мне они категорически не нравились. В смысле черты, а не украинки.

С моей точки зрения выбор был однозначен.

— Повернитесь спиной, — попросил я.

Наташа повернулась, сутулилась и обхватила себя руками.

Марина, которая решила, что на фоне остальных она вовсе не красавица, упала передо мной на колени и начала бормотать «Не надо».

Юля, уверенная в своей красоте, с любопытством смотрела на эту картину.

Я резко поднял руку и нажал на спуск. Хлопнул выстрел. Юля успела только удивленно округлить глаза, а затем упала с дырой в голове.

— Твою мать, Камю! — из-за спины возмущенно взвыл Бубен.— Ну её-то ты нафига убил, она ж самая красивая была!

— Видимо у вас разные вкусы, — философски заметил Сокол. — Бубен, обшарь тело.

Затем повернулся к Наташе:

— А ты переоденься. — На ее штанах расплывалось мокрое пятно.

Наташа послушно взяла свою сумку и, не выходя из заторможенного состояния, переодела штаны и трусики. Марина тихонько хныкала, сидя на земле.

Загрузившись в машину, поехали дальше.

Сначала сзади не успокаивался Бубен:

— Ну как так можно? У нее каждая сиська была размером, как моя голова!

— Тебя в детстве молоком недокормили? — вяло вступил я в дискуссию.

— Слушай, а какая разница, какого она размера, если она больше твоей руки? — присоединился Сокол. — Или ты по очереди двумя руками каждую грудь мять планировал?

Бубен заткнулся.

По бокам от нашего маршрута почти незаметные возвышенности постепенно превратились в длинные холмы, затем мы въехали в овраг с пологими склонами и начали двигаться по его дну. Затем под нашими колесами появился мелкий чистый ручеек, бегущий по руслу с каменистым плоским дном. Судя по подмытому кое-где на склонах грунту, овраг в период дождей превращался в настоящую речку.

— Ну вот, приехали, наконец, — вздохнул Сокол, когда впереди появились палатки, установленные вдоль ручья.

Нас встретила толпа горячих парней, предвкушавших приезд дам. Меня им представили как нового члена отряда, познакомиться со всеми предложили потом. Возбужденные парни, все они были в возрасте лет 30-35, начали радостно похлопывать девушек по задам и всячески выражать свой восторг.

Девушки в первый момент совсем загрустили.

Потом они мне рассказали, что только вчера их взяли в борделях Москвы, быстро проверили на болезни и запихнули в портал. Тут они почти сразу познакомились с Соколом и Бубном, те пообещали им по 1000 экю в месяц, кормежку и жилье за сексуальное обслуживание. Переведя экю в доллары, они порадовались, доторговались до 1500 и согласились. Причем сперва пригласили Наташу и Юлю, а уже потом Марину, почему она и решила, что убивать будут именно ее. О том, что проживание будет в палатках посреди саванны, а также о том, что обслуживать придется десяток бандитов, Сокол умолчал.

Итак, в первый момент девушки загрустили, но воспоминания о судьбе Юли и высокий профессионализм подсказали им, что лучше сделать все, что потребуют, добровольно, чем злить отморозков. Так что скоро красавицы успокоились, заворковали и захихикали.

Парни настроились на немедленный секс, но Сокол потребовал, чтобы сначала был отдых после дороги и ужин.

Пока дежурные по кухне готовили ужин, я успел осмотреться и поговорить, наконец, подробнее с Соколом.

Лагерь находился в пересохшем русле речки. Его ширина между пологими склонами берегов достигала в этом месте метров двадцати. В центре протекал чистый ручеек.

Вдоль правого склона выстроились палатки. Две были побольше, человек на десять каждая, две четырехместные. Одна из них использовалась Соколом, другая выполняла функции склада для всякой всячины. Еще одну такую же палатку быстро поставили для наших дам. Я предупредил, что свою палатку поставлю подальше, метрах в двадцати ниже по течению. Селиться рядом или, тем более, в одной палатке с парнями желания у меня не было.

Источником воды и местом для мытья и стирки был ручей. В нем, чтобы удобнее было набирать воду в емкости, вырыли пару ям. Готовили на костре, в котле, подвешенном на треногу. Ели, сидя на пустых ящиках, на выстеленной брезентом площадке между палатками и ручьем. Поверх брезента расстилали полимерную скатерть. Мебели не было. Сортир представлял собой неглубокую яму с лежащими поперек нее досками от оружейных ящиков, без какого-либо ограждения. Вырыта она была напротив палаток, под противоположным склоном оврага. Хотя расстояние было приличным, запах иногда доносило. Рядом находилась куча мусора, основную массу которого составляли пустые пластиковые бутылки и консервные банки.

— Ну что, поговорим? — подозвал меня Сокол, и я присел рядом.

— В общем, дело было так…

Группа Сокола, пытаясь заработать денег, наехала не на того еврея, на кого можно было. И вынуждена была быстро рвать когти, пока их всех не похоронили. Когда они пытались выяснить у знакомых, куда они вляпались, им подсказали вариант побега на Новую Землю.

В группе были Бык и Чучел, которые вместе с Соколом побывали добровольцами на Донбассе. Теперь они исполняли роль его заместителей и доверенных лиц. Военного опыта у них не было, весь свой срок службы они отстояли на блокпостах, пытаясь выжать побольше денег.

В группе был только один парень, реально имеющий военный опыт, с позывным Боря. Он попал под мобилизацию, а затем — в первую линию войск. Там его подразделение стояло несколько месяцев, но, в конце концов, попало под артиллерийский обстрел. Борю контузило, и он комиссовался. Сокол по секрету предупредил, что у Бори резкий характер и лучше с ним быть осторожнее. Особенно в вопросах, связанных с АТО и семейными отношениями. Кроме всего, его еще и жена бросила после всех его армейских бед.

Остальные парни просто примазались к группе в попытке заработать, ходили на акции в камуфляже, делали вид, что они воевали, но, на самом деле, ни к военным, ни к добровольцам отношения не имели никакого. Бубен по основной специальности и вовсе был мошенником, раньше оформлял небольшие банковские кредиты на чужие паспорта.

Изначально группа состояла из 12 человек. После перехода через портал они двинулись в Порто Франко, там быстро нашли родственные души, хотели найти работу, но с этим не срослось. В городе все хлебные места были давно поделены, новых бойцов не требовалось. Зато один опытный человек подсказал, что на дороге умелые люди всегда могут поднять денег. Переселенцы волокут с собой много ценного, и если Сокол с парнями это ценное сумеют отобрать, то опытный человек готов все скупать за хорошие деньги. Заодно этот скупщик дал несколько практических советов. Например, подсказал, что перед делом не стоит светиться на пунктах пропуска. И вообще предложил всю банду вывезти из города через западный выезд, объехать город по саванне, а потом всех держать в полевом лагере, кроме пары человек, которые будут перевозить в город добычу. Он же дал наводку на автосервис, в котором переделали и покрасили машины. Он же подсказал примерную частоту движения по дороге патрулей и охраняемых колон.

— Слушай, Сокол, а он тебе не говорил, сколько таких групп он уже похоронил? — поинтересовался я.

— Да понимаю я все, — грустно развел руками группенфюрер, — толку-то от моего понимания? Значит, надо все осторожно делать — быстро пришли, быстро взяли, быстро ушли.

— Я думаю, надо не быстро, а тихо, — не согласился я.

Когда банда устроилась в степи, они вышли на свое первое дело. Поставили на дороге одну машину и пару человек, остальные спрятались в траве. Остановили первую же одинокую машину с парой переселенцев, под угрозой автоматов вывели их из машины и застрелили. Трупы загрузили в багажник, чтобы не оставить следов на дороге, и спокойно уехали в лагерь, прихватив трофейную машину со всем грузом. Трупы скинули по пути.

Через неделю решили повторить успех. Но второе дело оказалось не таким удачным. Группа так же остановила машину с одиноким мужчиной, но тот, вместо того, чтобы выйти из машины, тут же открыл пальбу. Одного из парней, стоявших на дороге, сразу убил, второго тяжело ранил, тот умер позже. Парни, спрятавшиеся на обочине, тоже открыли огонь, изрешетили всю машину пулями. Водителя убили, конечно. В результате группа потеряла двух человек и не получила вообще ничего ценного. Сама машина превратилась в металлолом, наличных денег или ценных вещей у убитого не оказалось, вся добыча — его оружие. Еще и наследили на дороге.

После такого удара лицом об стол парни осознали, что им нужна другая тактика. А когда Бубен, покупая патроны, увидел меня со снайперской винтовкой, он подал Соколу идею привлечь нового человека.

— Ну вот, теперь ты знаешь, что нам от тебя нужно. Какие предложения? Ты, кстати, в армии служил? — закончил рассказ Сокол.

— В армии не служил, получил звание лейтенанта в институте.

— О как, ты у нас офицер к тому же. И что, что-то полезное помнишь?

— Так, отрывочно, какие-то вещи по тактике запомнились, что-то по оружию.

— Так что можешь сказать по остановке машин с переселенцами?

— Самый простой вариант — я стреляю в водителя, машина останавливается. Я могу это сделать, если позицию устроить за поворотом, чтобы машина в момент выстрела прямо на меня шла. Если сбоку стрелять — за время полета пули машина несколько метров пройдет, без измерения скорости я не только в водителя, в машину не попаду. Только тут есть тонкость — в лобовом стекле будет дырка, в салоне кровь, сразу будет понятно, что машина паленая. Как ее через пункт пропуска в город заталкивать — не представляю.

— С кровью вопрос обсуждался. Скупщик может людей из автосервиса прислать с эвакуатором, они заберут машину рядом с дорогой и утащат в город, там отмоют и починят. Но они за молчание тысячу возьмут и за работу, сколько получится.

Сокол задумался и продолжил:

— А если водитель не один?

— Если пассажир на переднем сидении — тут как получится. Если будет сидеть на месте, то тоже успею застрелить, а если у него хорошая реакция, может пригнуться или успеть выскочить. Если в высокую траву уйдет — будут проблемы, может половину группы положить.

— А если больше людей в машине?

— Всех, кто будет сидеть сзади, я просто не увижу. А если увижу, их прикроют тела передних. Так что все та же проблема — уйдут в траву, или из машины начнут стрелять. В общем, сразу все становится плохо.

Командир погрустнел.

— Варианты так себе, если честно. Жертвы будут среди наших. К тому же, на машине с дырками и кровью можно спалиться, проверят, откуда машина, и поставят к стенке без разговоров. Ты вроде говорил что-то, что можно и без крови?

— Есть вариант стрелять в колесо. Но если делать это из СВД, пассажиры услышат выстрел, напрягутся, схватятся за оружие. Тоже вариант так себе. А вот если попробовать из малокалиберной винтовки с глушителем, тогда они просто подумают, что колесо пробили.

— С глушителями тут проблема. Я выяснял у скупщика, что полезного он может нам дать. Глушитель можно потом будет заказать, через какое-то время сделают, но пока как-то надо обходиться самим.

— Можно попробовать самим приглушить звук, вроде я читал, что на малом калибре такое проходит. Но там еще одна проблема — с мелкашкой надо лежать близко к дороге, ближе ста метров. А вокруг только степь и трава. Нужен лохматый камуфляж правильного оттенка, чтобы не засекли. В магазине Ордена такой не продадут, я спрашивал. Что там у скупщика с камуфляжем?

— И с камуфляжем никак. Надо самим думать. Зато есть время на подготовку — дней пять точно, если потребуется больше — будет больше.

Вот что тут делать с такими непрофессиональными бандитами? И того у них нет, и этого нет. Придется думать, как самому выходить из положения. Вроде читал, что первый костюм Гили был сделан из мешковины, в которую вплели цветные веревочки. Смогу что-то похожее изобразить?

Дежурные подали ужин из слегка подгоревшей пшеничной каши с тушенкой и чай, заваренный в ведре, причем, судя по его виду, еще с утра. Есть пищу было можно, но удовольствия это не доставляло. Поставил у себя в памяти пометку, что с питанием тоже нужно что-то делать. Так жить постоянно я не согласен. Мой желудок этого долго не выдержит.

После ужина я быстро поставил свою палатку, нашел в своих вещах кофе, турку и маленькую горелку для сухого спирта, и уселся пить кофе.

Парни в это время, вполне предсказуемо, начали предаваться радостям секса, сочетая их с пивом. С веселым гомоном они поставили раздетых девиц на колени на брезент, прямо рядом со скатертью, и попытались изобразить то, что можно увидеть в порно в разделе «групповой секс». Парни старались, но со стороны это выглядело скорее комично, чем возбуждающе. Чего, собственно, и следовало ожидать. В конце концов, никто ведь не ждет от дворовой драки, что она будет похожа на замысловатые прыжки и ужимки героев боевиков?

Действовали парни без особых грубостей, девушки честно отрабатывали свою зарплату. Все происходило немного неуклюже и скоротечно, так что через полчаса развлечение закончилось. Сокол в общем процессе не участвовал, хотя сидел с пивом недалеко. Правильно, в общем-то, — не по чину командиру вместе с подчиненными девок валять.

После работы девушки голышом потопали к ручью плескаться. Кто-то из парней остановил их и заставил надеть ботинки перед тем, как соваться в траву ногами, чтобы не наступили на ядовитое насекомое или змею.

После короткого отдыха Марина подсела к Соколу и через некоторое время удалилась с ним в его палатку, а Наташа подошла ко мне.

Принес для нее ящик, посадил, сварил кофе, напоил.

— А вам не помочь расслабиться? — мягко улыбнувшись, предложила девушка. — Вы не думайте, я помылась после парней.

— Давай на «ты», ОК? Массаж делать умеешь?

Оказалось, умеет. Дальше мы уползли в палатку, где я получил полный комплект услуг. Совсем полный.

Руки у девушки оказались сильными и нежными, губы мягкими, кожа гладкой и прохладной… В общем, все хорошо у нее было. Так что развлекались мы, пока не опустились короткие сумерки. Неторопливо, без особой страсти, спокойно.

Уже в темноте еще раз сварили кофе и разбежались — она к себе, я спать.

Перед уходом Наташа, смутившись, спросила:

— Камю, скажи, а тут с нами ничего плохого не случится? А то некоторые парни реально стрёмные.

— Знаешь, я в парнях не очень понимаю. И не всегда смогу оказаться рядом, если что. Но могу дать совет. Попробуйте завтра с утра пошарить в продуктах и приготовить что-то на завтрак. Хоть оладьи какие-нибудь на сгущенке разбавленной попробуйте сделать, или кашку какую-то съедобную. К женщине, которая вкусно кормит, мужчина относится с намного большим уважением, чем к проститутке.

— Ладно, спокойной ночи, — махнула она мне ладошкой.

— Погоди, — вспомнил я, что хотел спросить, — а почему ко мне пришла ты, а не Марина?

— Марина тебя боится, после того, как ты Юлю убил. Они вроде на одной квартире работали.

— Я тоже боюсь. Но Марина боится и старается держаться подальше, а я боюсь и пытаюсь оказаться ближе.

— Не понял?

— Вот смотри, — лукаво улыбнулась девушка, — после сегодняшнего вечера, если у тебя опять будет выбор кого убить, меня или Марину, ты кого выберешь?

Она подняла палец и многозначительно заявила:

— Ты не смотри, что я красивая. Я еще очень умная и практичная.

Опытно-конструкторские работы

Когда в сутках 30 часов, это не только более длинный день. Это еще и уныло длинная ночь. Очень, очень длинная и унылая. Мы, очевидно, находились недалеко от экватора, поэтому темная южная ночь длилась около 15 часов.

Вроде успел отоспаться, а до восхода еще несколько часов. Что делать? Сначала варить кофе. Потом включать в палатке фонарик, брать блокнот, и начинать планировать свои будущие действия. До утра я детально продумал, как сделать маскировочную накидку и глушитель для винтовки. Перебрал несколько вариантов, что-то записал, чтобы не забыть. В конце попытался прикинуть, сколько времени займет работа и ушел в глубокую печаль. Сколько нужно времени, чтобы завязать 15 000 узелков? Отвратительно много!

Поэтому, когда рассвело, все умылись и собрались на завтрак, я обратился к Соколу:

— Командир, есть проблема. Мне нужно, чтобы девушки в ближайшие дни помогли сделать камуфляж. Иначе буду возиться слишком долго.

— Может парней напрячь? Хоть всех бери. Бабам работа и так найдется, а эти бездельники все равно весь день балду валяют.

Надо заметить, этот разговор шел одновременно с поеданием еще горячих оладий с джемом. Тесто получилось слишком сладким, как на мой вкус, и слегка подгоревшим, но и это было на порядок лучше, чем вчерашний ужин.

— Нет, парней не получится. У девушек пальцы тоньше и вообще женщины гораздо лучше приспособлены к монотонной работе. А количеством делу не поможешь, все равно больше пары человек одновременно работать не смогут.

О том, что мне просто приятнее общаться с девушками, я умолчал.

Как промолчал и о том, что привлечение их к такой работе повысит их статус в банде, а значит — снизит вероятность грубого обращения. Не то, чтобы я был таким уж заботливым, но вчера Наташа позаботилась обо мне, теперь я чувствовал себя ответственным за нее. В этом психологический расчет девушки полностью сработал.

— А обед и ужин готовить?

— Назначь дежурных, как раньше. До сих пор не отравились, и еще несколько дней на каше с тушенкой проживем.

Так и решили.

Устроились мы рядом с моей палаткой. Расстелили на траве кусок брезента. Я добыл из своих запасов кусок проволоки и моток толстой лески, которую купил как раз для хозяйственных целей — где-то натянуть, что-то подвязать. Сделал овальную рамку из проволоки, такого размера, чтобы в ее пределы свободно помещался поролоновый коврик, на котором я планировал ложиться в засаду, и еще рядом оставалось место положить рюкзак и винтовку. Проволока была тонкой, чтобы рамка держала форму, понадобилось зафиксировать ее колышками. Затем усадил девушек вязать к рамке продольные и поперечные нити лески. Постепенно получалась сетка основы, к которой я планировал вязать полоски ткани нужных оттенков. По ходу работы оказалось, что леска скользит по проволоке, пришлось на изгибах рамки фиксировать колышками и ее.

Пока девушки занимались основой, я провел ревизию запасов одежды маскировочных расцветок на складе банды. Всякого тряпья оказалось много, как минимум по несколько комплектов на каждого бойца. Для первого слоя я выбрал цвет хаки, который использовался для советской солдатской формы. Он был чуть желтее цвета свежей травы, зато хорошо имитировал оттенок стеблей у земли. Надергал из разорванной одежды узких, примерно в сантиметр, полосок, нарезал их на нужную длину.

Вручил полоски ткани девушкам и подробно объяснил, как они должны их вязать. Сначала получалось медленно, затем девушки наловчились и начали работать как роботы. Продеть полоску ткани в сетку из лески, выровнять концы на нужную высоту, завязать. Отодвинуть в сторону, чтобы не мешало, и опять — продеть, выровнять, завязать. И так 5000 раз. На бодрое мелькание пальчиков было даже приятно смотреть.

Все парни не знали, куда деть себя от скуки, поэтому быстро сползлись к нам, расположившись вокруг коленопреклоненных девиц. Хватать работниц за задницы и мешать им работать я запретил, вялое возмущение подавил. Кого-то убедила ссылка на приказ командира, а кому-то объяснил, что от этой работы зависят наши жизни. Так что скоро все успокоились. Девушки бодро работали, парни сидели вокруг, пялились на их прелести и перешучивались.

А я, пока мое участие не требовалось, занялся оружием.

Взял со свалки несколько пустых маленьких пластиковых бутылок, начал экспериментировать с их креплением на ствол мелкокалиберной винтовки. Все оказалось не так просто, как хотелось бы, но с помощью интеллекта, ножа, изоленты и широкого скотча с третьей попытки мне удалось закрепить бутылку на стволе так, чтобы ее не срывало после выстрела.

Когда мне это удалось, подозвал бойца, который показался серьезнее других, и попросил его подождать, пока я отойду, а затем выстрелить пару раз в моем направлении. Но не в меня. Чтобы я сам послушал, как будет звучать выстрел.

Отмерил шагами 50 метров. Дал сигнал. Услышал негромкий хлопок. Результат меня вполне устроил. Громкость выстрела снизилась, но главное — звук стал не таким хлестким, поэтому не так обращал на себя внимание. Из машины, на фоне работающего двигателя, услышать выстрел и понять, что это такое, было нереально. Первая проблема была снята.

Девушки продолжали размеренно работать, парни наблюдали за ними, я приступил к маскировке винтовок.

Для своего самодельного глушителя сшил по его форме мешочек из пятнистого камуфляжа. Закрепил завязкой. Получилось стильно.

Нарезал из камуфляжа широкие длинные полоски, ножницами порезал один край, чтобы получить лохматость, обвязал обе винтовки, и малокалиберную, и СВД. Мало ли как карта ляжет, оказаться с одной мелкокалиберкой во время боя в сотне метров от противника мне не хотелось. Затем нарезал узкие полосы из камуфляжа другого оттенка, и по спирали обмотал винтовки поверх первого слоя. Местами витки положил гуще, местами реже, чтобы глаз не воспринимал ствол, как единый предмет. Витки закрепил стежками нитки, чтобы не сползали.

В таких заботах прошло время до обеда, а потом и до вечера. Периодически девушки со стонами разгибались, чтобы отдохнуть, жаловались, что еще никогда им не приходилось так долго стоять на коленях, но работа постепенно продвигалась.

Следующие три дня прошли по одному сценарию.

Сначала приготовленный девушками завтрак. Потом девушки до обеда вяжут маскировочную накидку. Потом обед из какой-нибудь каши или макарон с тушенкой. До ужина — девушки опять вяжут, я занимаюсь другими делами или обеспечиваю их материалами. Парни сидят вокруг и общаются. Потом ужин. Потом сеанс группового секса. Потом Наташа после купания и отдыха приходит ко мне.

Накидку я решил делать трехслойной. Первый слой закончили к обеду второго дня, получилось ровно и пушисто. Концы ленточек оставляли немного разной длины, чтобы они не создавали плоской поверхности, получалась легкая лохматость. Второй слой сделали из более длинных и узких ленточек зеленого цвета, чуть светлее, чем цвет травы. Третий — из 20-сантиметровых темно-зеленых полосок жесткой ткани, которая хорошо держала форму. Чтобы сломать силуэт того, что будет скрыто накидкой, во втором и третьем слое были сделаны пятна других оттенков.

На четвертый день вязка ленточек была закончена, я проклеил узелки с внутренней стороны, чтобы результат наших трудов не начал расползаться, и убрал проволочную рамку. Накидка была готова.

Среди парней, которые опять остались без развлечения и вернулись к картам, нардам и пустой болтовне, я нашел и позвал к себе Борю. Того самого, который имел боевой опыт.

— Есть просьба. Я с девчонками закончил маскировку, надо проверить, как она работает. Поможешь?

— Помогу, конечно, — легко согласился парень.

— Тогда сейчас выбираемся наверх из оврага, там я готовлюсь по полной программе, как к настоящей засаде, а ты отходишь на 50 метров, смотришь и говоришь свое мнение.

Так и поступили. Боря оказался въедливым и дотошным экзаменатором. Сначала оказалось, что я не так крашу лицо. Потом — что края накидки нужно не просто бросать на траву, а аккуратно укладывать к корням ее кустиков. А затем расправлять и укладывать сверху длинные стебли. Потом встал вопрос — а что делать с высокой травой перед глазами и как через нее целиться, если ничего не видно? И как скрывать примятую траву на пути своего собственного подхода к лежке? Затем нам пришло в голову, что линия стрельбы может оказаться под острым углом к дороге и тогда моя лежка окажется гораздо ближе к проезжающему мимо транспорту, чем дистанция в 50 метров, которую мы определили, как минимальная дальность стрельбы. Соответственно, пришлось проверить маскировку метров с 20 и при взгляде сбоку.

На обсуждение таких практических тонкостей ушел час. Но зато после этого было уже понятно, с чем придется столкнуться на практике. Маскировка экзамен выдержала.

— Ну что, завтра на дело? — спросил Сокол, когда я объявил об окончании подготовки.

— Можно. Маскировка готова, винтовки пристреляны, одежда подобрана, даже бутылка с водой и шоколадка в рюкзак упакованы.

— А твое мнение? — Сокол обратился к Боре.

— Без оптики его не увидят, а смотреть на такую дальность через оптику никто не станет. Только сверху его легче будет заметить. Например, с брони, если совсем близко. Ну, еще примятая трава может выдать, но это уже когда стрельба пошла, просто так на каждую тропинку в саванне смотреть никто не будет. Место лучше выбирать так, чтобы трава была примерно по колено. Неплохо, чтобы были неровности рельефа или кусты.

— Точно не увидят? Неужели так хорошо маскируется?

— Знаешь, Сокол, мне в свое время историю рассказывали. Наши парни заняли блокпост посреди открытого поля. Только устроились на нем, откуда-то выстрел, и у парней один покойник. Через несколько часов еще один парень высунулся, опять выстрел — и труп. И также еще пару раз на следующий день. Потом парни вызвали подкрепление, прошлись по окрестностям, нашли пустую лежку снайпера прямо посреди поля. Двое суток там пролежал, и никто его не заметил даже после стрельбы. Конечно, там расстояние было метров триста, а не сто, но и искали его через всю оптику, какая была. А с 4-х или 8-ми кратным усилением получается даже лучше видно, чем глазами с сотни.

— Хорошо. Значит, объявляю пацанам выход на завтра.

Первое дело

Утром, после завтрака, отряд выдвинулся на двух машинах к дороге. Еще одна машина и пара бойцов остались в лагере — то ли охранять лагерь и девушек от злобных хищников, то ли сторожить девушек, чтобы те не сбежали от своего счастья.

День был солнечным и умеренно жарким, как и предыдущие дни. С утра на небе со стороны моря были легкие белые облака, но дождя они не обещали, а к обеду и вовсе растворились в синеве.

Через час одну из машин и большинство парней мы оставили в паре километров от дороги, а сами, с Соколом и Борей, решили проехаться по ней и поискать подходящее место. Сначала свернули в сторону города. Проехались, доехали до места, где дорога приближается к берегу океана, удобного места не нашли. Пара подходящих извилин была, но рядом с ними росла слишком высокая трава. Стрелять, конечно, можно и с колена, хотя на ровном травяном поле голову в момент выстрела и могут заметить. Но в случае, если кто-то из пассажиров уйдет в заросли, без проблем точно не обойдется. Обсудили, решили искать другое место. Дальше к городу ехать не стали — по узкой полоске между дорогой и океаном было рискованно прокладывать пути отхода. Мог заметить патруль с дороги. Да и местность там не для езды на машине — небольшие овражки, полоски и группки кустов, рощицы, у берега моря и вовсе болота.

Развернулись, поехали обратно. Дорога временами немного виляла, обходя группки кустов, но этого для засады было недостаточно. Наконец нашли место, где дорога по широкой дуге обходила пологий холмик. Холм был как раз с «нашей» стороны дороги, из-за него мы могли, не пересекая дорогу, ехать в лагерь. Выбрались из машины, провели совещание. Всем все понравилось. Меня высадили вместе со всем моим имуществом, выдали мне рацию, и отправили устраивать лежку. А сами поехали забирать остальных. Группа должна была, чтобы не наследить около дороги, по саванне заехать за холм и выйти на свою позицию оттуда, не оставляя тропинок со стороны дороги.

И вот стою я на дороге. На плече висит «мелкая» винтовка, на груди — СВД, за спиной маленький рюкзак с аптечкой, водой, резервным запасов патронов для СВД и притороченными ковриком и накидкой. Ну и разгрузка с запасными магазинами и пояс с пистолетом.

Травка пахнет, солнце светит. Хорошо!

Огляделся. На обочине в паре десятков метров от меня валялось взорвавшееся колесо от грузовика. Оттащил его до начала искривления дороги, чтобы был ориентир для момента выстрела. Затем повернулся в направлении касательной к повороту и побрел по траве. Склон хрома, по которому я шел, повышался очень полого, почти незаметно. Отсчитал шагами 70 метров, огляделся. Рядом рос какой-то хлипкий кустик. Закрыть меня не сможет, но внимание отвлечет. До ближайшей ко мне точки дороги — метров 50, если на глаз. Вроде достаточно, не должны проезжающие мимо меня рассмотреть. Бросил на этом месте рюкзак и побрел дальше, чтобы довести дорожку смятой травы до гребня холма. Если дорожка будет кончаться посреди склона на месте моей лежки, это может вызвать подозрение, начнут рассматривать и увидят меня. А так тропинка просто идет за холм, — мало ли какой зверь или человек тут прошел? Добрался до гребня, развернулся и по своим следам вернулся к рюкзаку.

Разложил коврик. Улегся, приложился к винтовке. Линия прицеливания как раз прошла по полоске смятой травы, так что видимость была хорошей. А если трава распрямится, то можно будет ее слегка выщипать.

Рюкзак уложил перед собой, чтобы потом на него власть винтовку, винтовки — пока справа. Аккуратно разложил накидку. Со стороны ног пришпилил ее края к земле тонкими колышками, чтобы не сдвинулась случайно. Осторожно повернулся и накрыл голову. Приладил винтовку на рюкзак, посмотрел в прицел. Вроде все нормально.

Зашипела рация:

— Камю, мы на месте, ты где? — это мои коллеги заняли места на гребне холма слева от меня, на расстоянии метров в двести от дороги.

— Я на месте. На обочине шину видите? Она отмечает точку выстрела.

— Лады, тогда молчим и ждем. Связь как договаривались.

Ждем. Скучно и жарко. А что делать? Нелегка работа бандита.

Через полчаса по дороге со стороны города проезжает патруль на «Humvee» с пулеметом.

Ждем дальше.

Минут через 15 со стороны баз едет микроавтобус. Сколько в нем людей, что за люди — неизвестно. Пропускаем.

Со стороны города внедорожник. Те, кто со стороны города, нам не интересны. Я бы даже сказал, они для нас опасны. Это не переселенцы, это местные, опытные, хорошо вооруженные и стреляющие без колебаний. Пропускаем, конечно.

Со стороны базы автобус в сопровождении внедорожника. Или шлюх повезли, или преступников. Эти попадают сюда без транспорта и без денег, их возят на общественном транспорте или на транспорте нанимателей.

Со стороны базы внедорожник. Смотрю в бинокль. Два мужчины на передних сидениях. Надо брать, под наши критерии подходит. В рации слышу щелчок. Это Сокол дает отмашку, что цель его устраивает и посторонних транспортов на горизонте не видно. Щелкаю в ответ, Цель принята.

Машина подползает к изгибу дороги, равняется с шиной-ориентиром. Я нажимаю на спуск. Винтовка хлопает, колесо шипит, машина останавливается, проехав десяток метров.

Дверцы синхронно распахиваются и из них быстро и плавно выскальзывают два гоблина с автоматами. Хорошо хоть без шлемов и брони. Выскальзывают, синхронно падают на колено и начинают автоматами водить по окрестностям, осматриваясь.

«Твою мать», — подумал я и затих, как мышь под веником, — «Если заметят, с такого расстояния первым же выстрелом упокоят».

Не заметили. Может потому, что я лежал посреди склона, а любой нормальный человек в первую очередь внимание сосредоточит на гребне. А может подсознательно они искали засаду сбоку, а не спереди. А может просто надо сказать большое человеческое спасибо нашим трудолюбивым девушкам и Боре за его советы.

Поводили автоматами, успокоились. Левый посмотрел на лопнувшее колесо, дырки на боковой поверхности не обнаружил, что-то успокаивающее сказал. Ну и правильно, если дырки сбоку нет — значит, просто прокололись, нет тут никакого стрелка.

Встали с колен, опустили оружие, начали менять колесо. А я лежу, смотрю, жду. Где-то наши парни лежат, ждут моих действий или сигнала.

Пока один доставал запаску, второй успел ослабить болты и начал крутить домкрат. Быстро работают, красиво. Молодцы. Ждем дальше.

Сняли пробитое колесо, один покатил его назад, второй ставит запасное. Тот, который сзади машины, наклонился, чтобы положить пробитое колесо на место запаски.

Нажимаю спуск и парень, сидящий рядом с колесом, заваливается вдоль машины. Балонный ключ падает и звякает. Второй настороженно поднимает голову над машиной, но не успевает ничего понять. Я уже перезарядился и стреляю. Он тоже падает.

Несколько секунд наблюдаю и слушаю. Все тихо, движения нет. Потом командую в рацию: «Ваш выход!».

Из степи бодрой рысью прибегают мои коллеги и деловито начинают делать свое дело. Кто-то бросается к трупам и проверяет их, кто-то заглядывает в машину, проверяет, нет ли там кого еще. Кто-то начинает затягивать болты колеса. Потом трупы обыскивают и быстро раздевают до белья, шмотки бросают на заднее сиденье, трупы запихивают в багажник. Только сначала перекидывают из него в салон пару сумок, чтобы освободить место. Даже предусмотрительно надевают на головы убитых пластиковые пакеты, чтобы не испачкать кровью обивку.

Не проходит и пары минут, как машина готова к отъезду. Я тоже собран и напрямик через холм топаю к месту стоянки нашего транспорта. Через пять минут нас уже нет, мы спокойно едем вглубь саванны.

Через пару километров остановились, парни выкинули из багажника трупы, и все мы направились в лагерь, став богаче на одну машину и какое-то количество имущества и денег.

На обратном пути я сидел в машине с Соколом и Борей.

— Это было круто, Камю, — похвалил Сокол, — У меня, если честно, когда я этих вояк увидел, очко сжалось. Думал — увидят нас сейчас, половину наших положат.

— А что это за люди такие резкие? — поинтересовался я.

— Да кто ж его теперь знает? Может военные наемники, а может любители — есть такие, кто стрельбой и выживанием занимается серьезно, особенно в США таких много. Айдишки их я посмотрел, имена вроде английские.

— Слушай, Камю, я без претензий, просто знать хочу — вдруг спросил Боря, — Ты точно не воевал? Не может так быть, что мы друг на друга в прицелы смотрели?

— Нет, Боря, когда ты в прицел смотрел, я на диване лежал, — честно признался я.

Остаток дороги прошел в болтовне ни о чем. Сокол после удачной операции был слегка возбужден, а Боря наоборот нахмурился. Видимо, воспоминания накатили и не отпускали.

В лагере все трофеи выложили на брезент. Вокруг сгрудились повеселевшие парни. Девушки тоже подтянулись, и мне показалось, что они тоже довольны, что все прошло без эксцессов.

— Ну что, всех поздравляю с удачной операцией, начал Сокол. — Камю вообще красавчик. Сейчас поделим наличку.

Быстро подсчитав, сколько экю и слитков золота нашлось в карманах и вещах, разделили на доли и тут же раздали. Мне досталось 700 экю. Жертвы были не бедными, если учесть, что большую часть средств почти все переселенцы кладут на счет.

— Все остальное будем делить после продажи. Но по договоренности с Камю он сначала имеет право взять себе одну вещь из добычи, — продолжил командир.

Я осмотрел вещи. Автоматы, судя по всему, были какой-то версией М-16. Красивые, с обвесом, но не интересует. Зачем мне сейчас вообще автомат? Пистолеты вроде хорошие, «Глок» — в любом случае лучше моего «Макарова». Когда научусь нормально стрелять, будут полезны. А пока не умею, и полезность в них только потенциальная. Машину мне не отдадут, пожадничают. Связь? Ее некуда ставить, а на время операции меня обеспечат из общих запасов. А вот бинокль какой-то большой и красивый. 15-ти кратный. А мой маленький и в него плохо видно. Опять же — он с дальномером, мне такое надо. Вот и возьму бинокль. Во-первых, никому не покажется, что я жадный, во-вторых, хорошая оптика мне может очень пригодиться. И название Bushnell смутно вспоминалось. Осмотрел вещь внимательно, заглянул в окуляры, забрал себе бинокль и радостно пошел к себе в палатку.

Как позже оказалось, резкие парни, которых мы убили, знали толк в снаряжении, бинокль оказался очень полезным, и неожиданно дорогим. Неприлично дорогим.

На ужине почувствовал себя именинником. Парни по три раза пересказывали оставшимся в лагере, как я превратился в невидимку, хитростью заставил крутых вояк самостоятельно менять колесо, а потом убил их, чуть ли не взглядом. Мне при этом всячески выражали восторг и уважение. Не то, чтобы меня это сильно взволновало, но было забавно.

Девушки тоже выражали восторг и прижимались теплыми грудями. Обе. Но после ужина парни все равно повлекли их заниматься обычными развлечениями, так что Наташа пришла ко мне как обычно, под вечер.

На завтраке Сокол объявил, что едет в город, чтобы сбыть добычу. Предложил мне поехать с ним. Наконец-то у меня появилась возможность впервые попасть в Порто Франко.

У меня были большие планы. Я надеялся пройтись по магазинам и решить часть бытовых проблем. Заодно посоветовал Соколу взять у девушек список нужных продуктов, чтобы мы смогли питаться чем-то более съедобным, чем каши с консервами.

Мне пришлось вести трофейную машину с парой винтовок в багажнике. Пистолеты и переговорные устройства оставили в лагере для своих нужд, а с одеждой и прочими вещами просто не стали пока возиться и бросили на склад.

Было страшновато проезжать пост на въезде. А вдруг патрульные спросят меня: «А где это вы взяли такую красивую машину в промежутке между выходом с базы и въездом в город?» И что им ответить? Но они не спросили. И судя по всему, никогда не спрашивали. Если человек едет на машине, значит она его. А если у него чемодан золота, то тоже все хорошо. Лишь бы не было оружия калибра 30 мм или крупнокалиберных пулеметов без лицензии.

После въезда в город следовал за машиной Сокола, пока не подъехали к небольшому домику.

— Смотри, — начал просвещать меня командир, — Этот дом мы арендуем, чтобы было место в городе. Тут часть вещей храним, при необходимости залечь на дно тут сможем. Вот по этой улице ты можешь дойти до центра города, там по дороге есть разные магазины. Там еще рестораны и клубы есть, но ты рассчитывай, что у тебя всего пара часов, потом надо будет ехать обратно. Держи ключ от дома пока, а я поеду, сдам машину и оружие. Ну и к скупщику загляну за новостями.

— Да, — остановился он, — Отделение банка Ордена тоже там будет по дороге, если тебе наличные на счет сбросить надо.

Насчет наличных он правильно напомнил, хранить большую сумму в лагере, где каждый первый — преступник, это не разумно. Интересно, как другие парни вопрос решают, они же в город не ездят? Для себя я решил, что основную часть денег просто прикопаю где-нибудь в приметном месте. Только надо сначала изучить окрестности лагеря. А то пока ноги до этого не дошли.

Город меня не сильно впечатлил. Он оказался малоэтажным, очевидно, земля тут стоила дешево. Когда я вышел с тихой улочки на более оживленные, там появились магазины и бары. Заведения были довольно скромными. Зеркальными витринами и мраморными колоннами не могли похвастаться. Обычные магазинчики и забегаловки.

Люди на улицах одеты были в большинстве или в джинсовом стиле, или в камуфляже. Большинство женщин в легких хлопковых платьях.

Все шли куда-то по своим делам. Я им не интересен, и они мне тоже.

Может до центра с престижными заведениями я просто не дошел, но мне он и не был нужен. Зато меня заинтересовал магазинчик всякой всячины, который можно было классифицировать, как хозяйственный. Там я и провел почти час времени, периодически задавая вопросы скучающему продавцу.

Когда вернулся Сокол, я уже был в доме и валялся на диване в холле.

— Это что за непонятные предметы неизвестного назначения? — примерно так можно было перевести на литературный язык вопрос, который он задал, войдя в дверь.

— Это, — показав на пластиковую бочку, из которой торчали трубы сборной конструкции, — Дачный душ. Рекомендую купить еще один такой же для общих нужд, потому как в свой собственный я буду пускать только девушек.

— Это, — продолжил я, — Складные стулья и столик. Я бы посоветовал купить для нашей столовой полтора десятка стульев и пару-тройку столов чуть побольше, в магазине такие есть.

— Это — примус. Он работает на жидком топливе и на нем готовят еду.

— А это, — сделал я театральную паузу, — Биотуалет. Не знаю, как кому, но сидеть на нем мне нравится больше, чем в позе орла над ямкой.

— И дорого все это? — заинтересовался Сокол.

— Не поверишь, копейки. Душ самый дорогой, сотня экю. Остальное около пяти экю за предмет.

Мы бодро загрузили мои покупки в багажник, я показал Соколу, где все покупал, он под моим чутким руководством накупил полезных вещей для общего пользования.

На радостях чуть не забыли закупить продукты, но вовремя вспомнили. Список, составленный девушками без знания местных реалий, пришлось творчески переработать. В частности, выбросить из него все молочные продукты, несоразмерно дорогие на Новой Земле. Заменить овощи местными аналогами, а мясо — курятиной. Ну и в остальном подкорректировать.

После приезда в лагерь мы стали героями. Как минимум в глазах девушек, узнавших о возможности принимать настоящий душ.

Парни окончательно осознали, что жизнь налаживается, за ужином, когда получили полноценный суп вместо надоевшей каши. Пусть даже вместо картошки и моркови в супе плавал какой-то непонятный батат, зато ели мы его из настоящих, а не одноразовых, тарелок, настоящими ложками. Сидя на стульях за столом.

Ну а еще, конечно, все парни, и я тоже, порадовались новой порции денег. Сокол продал машину, часть денег оставил на общие расходы, остальное раздал. Мне досталось еще 1200 экю. Вроде не так уж много, но курица по зернышку, как известно.

После поездки в город оказались решены сразу три главные проблемы.

Во-первых, мы подготовили и успешно провели операцию, и на ближайшее время наша тактика определилась, а оружие и снаряжение были готовы и испытаны.

Во-вторых, мы резко улучшили бытовые условия.

В-третьих, я кроме хозяйственного магазина посетил еще и местный вариант библиотеки и за небольшую денежку накачал себе подборку книг и фильмов, что решало проблему длинных ночей, во время которых делать что-то полезное было сложно из-за темноты, а заполнить время как-то было необходимо. Частично вопрос, конечно, решался посещениями Наташи, но заниматься сексом и сопутствующими удовольствиями по несколько часов каждый день — это явное излишество.

Кроме развлекательного контента я скачал себе также набор карт и несколько справочников, в том числе регулярно обновляемый справочник по животным. Впрочем, справочник был бедноват. Для людей местные животные оставались экзотикой, опасностью, объектом охоты, в любом случае — чем-то далеким и малопонятным. Скажем, почти не было информации по повадкам или размножению. Большинство представленных в базе животных попали туда, потому что представляли опасность для человека. Это были или крупные хищники, с которым можно было встретиться за городом, или мелкие твари, которые могут проникнуть в жилище, или ядовитые гады и насекомые. А животные, которые опасности не представляли, остались практически неописанными. Например, все многообразие травоядных, кроме приметного рогача, называлось словом «антилопа». А мелкие животные и птицы вообще не упоминались.

Ознакомившись за ночь с картой и данными по животным нашей местности, я понял, что пора поднять голову и осмотреться вокруг. Иначе получается как-то странно — перешел в новый мир, и за неделю ничего не увидел, кроме палаток, тушенки и неказистого, по земным меркам, городка.

За завтраком я предупредил, что пойду на разведку местности.

На меня посмотрели с недоумением и в вежливой, хотя и матерной, форме, напомнили, что вокруг дикая саванна, где бродят ужасные хищники. Которые, несомненно, буду рады меня съесть, и отряд останется без очень ценного члена. И не менее ценного мозга.

В ответ я воззвал к духу авантюризма, а также предположил, что если мы не пойдем изучать хищников, то в один волнующий момент они могут посетить нас по своей инициативе.

В общем, я не спрашивал разрешения, а просто поставил в известность, так что возразить мне было трудно.

Перебрав свой рюкзак, захватив обе винтовки, я выбрался из оврага и побрел по саванне на юг. СВД повесил на грудь на случай внезапного появления крупных животных. Мелкую винтовку забросил на плечо. Время от времени останавливался и осматривался вокруг глазами и в бинокль. Было пусто. Только в небе парил какой-то аналог грифа-стервятника. Через пару километров пути я заметил какую-то неоднородность. Это был холмик с заметными на нем кучками земли. Оказалось, там жила колония каких-то зверьков размером с крупную морскую свинку. В справочнике ничего похожего не упоминалось, так что я просто обозвал их сурками. Эти сурки были похожи на коротконогую кошку с головой зайца. Или не на кошку, а на худую выдру. Несколько зверьков сидели и лежали около нор, еще несколько сновали по своим делам в высокой траве.

Судя по всему, животные были не хищниками, чем-то вроде грызунов. Значит, можно попробовать их есть. Свежее мясо, даже такое сомнительное, лучше консервов. Конечно, из города мы привезли немного куриного мяса, но без холодильника долго мы его хранить не могли, поэтому вопрос питания все еще не был решен удовлетворительно.

Подошел поближе, опустился на колено, прицелился. Малокалиберная винтовка пару раз хлопнула, и я стал обладателем пары трупиков. Остальные тварюшки поняли, что бьющийся в агонии сосед — это очень плохая примета, и попрятались в норы. Подобрал добычу, отошел, чтобы не смущать живых зверушек.

На каждой тушке неумело надрезал шкурку вокруг шеи, одним куском, выворачивая наизнанку, стащил ее с тельца до подушечек лап, вместе со шкуркой отрезал ступни, хвост и голову, выпотрошил. В общем-то, ничего сложного, если видел, как свежуют кроликов. Тушки убрал в пластиковый пакет, чтобы не распространять запах крови и не пачкать рюкзак, помыл водой из бутылки руки и нож, и побрел обратно. В сумме моя добыча весила где-то около килограмма. Всех не накормишь, но самому попробовать можно.

В лагере промыл мясо, добыл на складе сковородку и оливковое масло, и уселся жарить задние лапки моих грызунов.

Ко мне подтянулись заинтересованные дамы, которые как раз собирались готовить обед. Отдал им на опыты остатки тушек. После осмотра и обнюхивания решили попробовать сварить из них немного бульона, а дальше — как получится.

В результате вместо обеда мы с девушками с аппетитом съели лапки сурков и бульон. В момент дегустации к нам присоединился Боря, с которым после работы над маскировкой я начал общаться по-дружески. Мясо оказалось чуть суховатым, волокнистым, имело небольшой привкус, напоминающий мясо кролика. Запах оливкового масла и перец этот привкус успешно заглушали.

По результатам дегустации признали, что есть это иногда можно, но на всю группу сурков не настреляешь, так что для постоянного питания это не вариант.

Следующее утро началось с переполоха.

На рассвете раздался женский визг.

Через несколько секунд я выскочил из палатки в одних ботинках и с винтовкой наперевес. Около обеденных столов визжала Марина. Из палаток выпрыгивали парни, кто в чем. В паре метров от Марины в траве спокойно лежала толстая змея длиной в пару метров. Чучел, выскочивший из палатки с пистолетом в руке, спокойно остановился, несколько раз выстрелил, змея начала дергаться, к нему подключился кто-то еще, в конце концов змею добили.

Вернувшись в палатку, я оделся и пошел узнавать, что случилось.

Оказалось, полусонная Марина с утра направилась в туалет и в центре лагеря наткнулась на приползшую ночью змею. Змея вела себя мирно, но была очень страшной, за что и была убита.

Тело змеи еще продолжало вяло извиваться, хотя ее голова была разбита выстрелами в клочья, а в теле были следы еще нескольких пуль.

Народ успокоился и начал расходиться по своим делам.

— На тело змеи никто не претендует? — громко спросил я.

Никто не отозвался. Ну и славно.

Тогда я схватил змею за хвост и утащил к своей палатке. Конечно, будь у нее голова, такой способ переноски был бы опасен, но от головы остался только кусок нижней челюсти. Стоило бы найти и осторожно убрать подальше куски головы, чтобы никто не наткнулся на ядовитые зубы, но все и так ходили по лагерю в ботинках, так что возиться с этим я не стал.

После утренних процедур и чашки кофе я приступил к эксперименту с тушкой змеи.

Отрезал остатки головы с куском шеи, хвост. Ободрал шкуру, которая легко отходила от мяса. Так же легко удалил внутренности. Помыл в ручье и порезал на аккуратные кружки тушку, которая до самого конца все еще вяло извивалась. Получилось много аккуратных кусочков. Подозвал девушек, объяснил им свою идею, и отправил жарить стейки из змеи с солью и перцем.

На завтрак вся группа получила вкусное диетическое мясо. Парни всячески выражали восторг и благодарность, как девушкам, которые так вкусно готовят, так и мне, подавшему замечательную идею.

Случай со змеей напомнил мне, что я пока так и не нашел времени, чтобы научиться нормально стрелять из пистолета. А случаи, как оказалось, бывают всякие и неожиданные.

Соорудил себе мишени из картонных ящиков из-под консервов, начал стрелять. Первую сотню патронов потратил на стрельбу на расстояние 10 метров с одной руки. Потом попробовал с двух рук. Потом — из короткой стойки, когда левое плечо впереди. Получалось заметно хуже, но если цель неожиданно появляется слева — такой навык может спасти жизнь. Потом перешел на стрельбу на расстояние в 25 метров. Понял, что тренироваться в этом надо, но далеко не в первую очередь. Потратил еще пару сотен патронов на стрельбу с выхватыванием и взведением оружия.

С учетом отдыха, снаряжения обойм и перестановки мишеней убил на это весь день и потратил почти все патроны. Зато чему-то научился и получил чувство выполненного важного дела.

Заказал Соколу привезти мне еще патронов при следующей поездке в город.

С этого дня мои тренировки в стрельбе стали регулярными.

После пистолета я начал стрелять из малокалиберной винтовки на большие, для нее, расстояния. Почему из нее? Патроны дешевые и их много. И бегать к мишеням лучше на полторы сотни метров, чем на километр.

Когда освоился с работой с прицелом на разных дальностях, начал стрелять из СВД.

Так, постепенно, нарабатывал навыки.

Второе дело

Когда подошел срок очередного выезда, мы уже привычно загрузились в машины и доехали до нашего засадного холмика. Место было удобное, проверенное, следов мы не оставили, так что и менять его смысла не было.

В этот раз машины не стали выезжать на дорогу, а повернули чуть раньше и проехали к месту вдоль нее, по степи. Транспорт оставили под прикрытием холма, а сами побрели на позиции. Перед выходом я попросил Сокола, чтобы он разместил парней чуть дальше, чем в первый раз, чтобы они находились от цели точно сбоку. Так они располагались не на возвышенности, а на ровном месте в траве, зато в случае стрельбы цель оказалась бы под перекрестным огнем. Еще кто-то подкинул идею водителей оставить с транспортом, а еще одного человека положить на вершину холма, чтобы иметь свободный обзор во все стороны.

Сам я через гребень холма вышел к прошлому месту моей лежки. Чтобы скрыть от будущих жертв примятую траву, прошел так, чтобы мой след прикрывал редкий кустик, рядом с которым я затем расположился. Погонял стволом винтовки живность в траве, чтобы змеи и насекомые, если таковые есть, разбежались. Положил коврик, примерился. Осторожно, стараясь ставить ногу между кустами травы, прошел на пару шагов, выщипал края нескольких кустиков, чтобы освободить линию прицеливания. Улегся, замаскировался, стал ждать.

Вспомнил, как прошлая машина после попадания в колесо проехала еще десяток метров, решил стрелять чуть раньше.

Ожидание затянулось почти на два часа. За это время прошла одна колонна, впереди которой шел патрульный броневик. Строго говоря, это была не организованная колонна, просто, когда патруль выезжал на очередную патрульную поездку, за ним пристраивались автобусы и те из переселенцев, которые предпочитали подождать и получить гарантию безопасности. Прошло несколько машин, которые нам не подходили. Наконец на дороге показался одинокий внедорожник с одним водителем. В эфире раздался щелчок включения рации. Сокол подтверждал цель. Раздался второй щелчок. Наблюдатель на холме подтверждал, что дорога пуста в обе стороны. Я подал свой сигнал, принимая цель.

Выстрел прошел как надо. Машина остановилась. Водитель некоторое время посидел внутри, оглядываясь, потом взял автомат и вышел. На военного он похож не был, обычный переселенец, приехавший ради высокой зарплаты или бесплатного куска земли. Сквозь стекла было видно, что заднее сиденье завалено какими-то сумками.

Чтобы не тратить зря время, я прицелился и выстрелил. Человек упал, его ноги задергались, как бывает при приступе эпилепсии. Выстрелил еще раз, чтобы не получить неожиданностей. Дал сигнал выходить остальным.

Парни бодро выбежали, согласованно, как гоночная команда при смене колес на «Формуле 1», сделали свою часть работы, захваченная машина свернула с дороги в степь. Я к этому времени успел сложиться и двинулся к нашему транспорту.

— Слушай, как чисто у нас все прошло опять, — порадовался Сокол, в машине которого я опять ехал.

— Все всё правильно сделали, поэтому и чисто, — ответил я. Никаких эмоций по этому поводу я не испытывал. В первый раз была неопределенность, риск. Сейчас наша тактика была уже опробована, так что оснований для переживаний я не видел.

— Я думаю, в следующий раз не стоит нам две машины гонять. Реально там нет дела для всей толпы.

Во время разговора я рассматривал саванну. До горизонта расстилалась поросшая высокой травой равнина. Сверху — нереально синее небо без облаков. Красиво.

— Давай считать. В машине пять мест. Я, наблюдатель на холме, один человек у транспорта — уже трое. Еще двоих можно в засаду положить. Не мало, если что-то случится?

— А если у машины не оставлять? В засаде тогда трое, достаточно, чтобы задавить огнем пару пассажиров. На смену колеса и таскание трупов чуть больше времени понадобится, но не намного. Все равно болты и домкрат один человек крутит.

— Как по мне, человек у машины может понадобиться для срочного отхода. Вот появился на горизонте патруль, а мы со спущенными штанами, и что?

— Там видимость с холма километров на десять. Если наблюдатель не проспит, патрулю ехать еще минут десять. За это время пару сотен метров до машины можно и пешком пробежать. И даже вернуться на машине, перекинуть груз и успеть слинять.

— Ну, в принципе, да, согласен, — вяло согласился я. Сокол действительно все продумал, он неплохо выполнял свои командирские обязанности.

— Значит, в следующий раз так и сделаем. Я поеду с половиной группы. А потом может еще Бык или Чучел будут ездить за старших.

— Только вопрос с дележом надо решить. Делить добычу на всех или только на тех, кто участвовал?

— Перед отъездом всей толпой обсудим. Реально большая разница есть только для тебя, потому что ты всегда будешь ездить, и с командирскими долями как-то решать надо.

Что мне нравилось в Соколе, с дележом денег вопросов не возникало, он не пытался зажать деньги в свою пользу.

Приезд в лагерь, разбор добычи и дележ денег прошли рутинно. У переселенца в машине было много всякого бытового имущества, в том числе электроника и электрический инструмент. Каких-то особо ценных или интересных для меня вещей не оказалось.

Я выбрал себе из его имущества небольшой генератор, работающий на дизельном топливе. Для чего его применить, пока не придумал, но в принципе вещь полезная. Коллеги поморщили носы, — вроде как для работы по специальности мне генератор не требовался. Но и отказать мне постеснялись, — все понимали, насколько важной оказалась моя роль в операциях. И это было отлично, потому что прецедент был создан и в следующий раз я смогу прихватить еще что-то, полезное мне в быту.

Наличных денег у переселенца почти не оказалось, но машина в любом случае стоила прилично, как и его груз. Так что все оказались довольны, хотя экстаза и не испытали.

В очередной свободный день я решил, что опять хочу свежего мяса и подался к сурковому холмику. В этот раз прихватил с собой в рюкзаке фотокамеру с парой объективов. Вдруг что интересное увижу?

Как и в прошлый раз, я убил пару зверушек, выпотрошил их и спрятал в пакет.

Задача-минимум была решена, но мне хотелось прикинуть, можно ли как-то добывать более крупных травоядных, чтобы можно было регулярно кормить всю группу.

Встал на холмике, осмотрелся в бинокль. Впереди и чуть сбоку было видно какое-то небольшое стадо. Издалека было сложно разобрать, но пятнистые животные были похожи на что-то среднее между очень мелкой лошадью и крупной собакой. При этом они явно были травоядными. Потому что в данный момент паслись. Приближаться к стаду напрямик я побоялся, около травоядных могли бродить хищники. Решил пройти еще с километр до вершины пологого холма, откуда можно было бы рассмотреть стадо и его окружение лучше.

Я спокойно топал в сторону вершины, даже не задумываясь, что в этой саванне могут оказаться и другие любители осматривать окрестности.

Когда до вершины оставалось метров двести, на нее с другой стороны флегматично вышла большая гиена. «Большая» — это ее название по справочнику. В реальности она оказалась подавляющей. Картинка не передавала того, насколько мощными были ее тело и челюсти.

В кровь выплеснулась порция адреналина. Поле зрения сократилось до гиены, ее образ стал восприниматься четче и ярче, остальной мир как будто окутала дымка. Эмоции исчезли, мысли стали быстрыми и кристально четкими вспышками.

Такое уже бывало со мной несколько раз, в случаях опасности.

Впервые я испытал такое состояние, когда мне было лет 10. Я шел по тихому переулку между ветхими заборами, вдруг из-за одного из них ко мне с лаем бросилась крупная овчарка. Уже тогда я был начитанным мальчиком и знал, что бежать или показывать страх нельзя, что у собак это включает рефлексы хищника. Тогда маленький мальчик впервые подавил свой страх, остановился, повернулся к собаке и заговорил с ней. Овчарка, совсем еще молодая, растерялась, остановилась, а затем, когда я поднял руку чтобы ее погладить, отстранилась и спокойно ушла обратно в свой двор.

Забавно, что эта история почти в точности повторилась позже, когда я был уже зрелым мужчиной. В абсолютно безлюдном зимнем парке из-за забора какой-то сторожки ко мне с лаем бросилась пара собак. Одна из них — московская сторожевая, второй — какой-то терьер примерно такого же размера. Я опять встал, повернулся и заговорил с ними. Они остановились. Когда я достал фотоаппарат, рыжая мясорезка засмущалась и, поджав хвост, убежала. Терьер ушел за ней.

Итак, на холм поднялась гиена.

Я плавно, чтобы не привлечь ее взгляд, опустился на колено и поднес СВД к плечу.

Я был не похож на обычную для зверя добычу, и если бы речь шла о земном хищнике, с большой вероятностью мы бы просто мирно разошлись. Но гиена совсем не походила на существо, которое задумывается о том, можно ли кого-то съесть или нет. И вообще задумывается о чем-либо.

«У нее нет лба!» — вспыхнула мысль. Голова гиены сверху была ограничена прямой линией, начиная с носа и кончая макушкой. Раз нет лба, значит нельзя попасть в мозг, спереди он защищен массивной верхней челюстью, к тому же он маленький.

«Массивная шея!» — еще одна вспышка. Гиена держала шею горизонтально, как бегущий волк, вытягивая голову вперед. Шея, состоящая из мощных мышц, плавно переходила в грудь, полностью закрывая ее спереди. Пуля вряд ли могла пробить такой слой мышц и достать до сердца или других уязвимых органов. А сверху голова, шея и спина формировали одну горизонтальную линию без горбов или впадин. Там тоже не было уязвимых мест.

«Если нападет — конец!» — прозвучало резюме. У гиены в передней проекции не было уязвимых для моей винтовки мест. Вообще. Массивные челюсти защищали мозг, мясистая шея — туловище. На передних ногах нижний сустав был не виден из-за травы, а верхний прикрыт мощными мышцами. Убить зверя можно было только сбоку — в голову, между глазами и затылкам, или в грудь, сбоку пуля могла пробить тонкий слой мышц и ребра.

Я навел прицел на висок зверя, но опоздал, — он повернул голову, увидел меня и начал тяжело разгоняться, слегка раскачиваясь туловищем.

«10 секунд!» — выдал мой мозг оценку того, сколько потребуется хищнику на то, чтобы пробежать пару сотен метров.

Опустив прицел на грудь, я выстрелил, потом сразу же еще раз. Гиена ускорилась и заревела.

«Да!» — крикнуло мое подсознание, руки совместили перекрестье прицела с раскрытой пастью, уловили ритм раскачивания цели и дважды быстро нажали спуск.

Зверь, как подкошенный, упал на бок. Попасть сквозь пасть в его маленький мозг я не мог, а вот зацепить толстый массивный позвоночник — очень даже мог. А может, пули пробили пару метров легких и по дороге нашли какой-нибудь жизненно важный орган.

«А она точно одна?» — не дал мне расслабиться мой внутренний собеседник.

Рука быстро выщелкнула магазин и заменила его на полный, голова огляделась.

В справочнике написано, что гиены могут охотиться стаями на рогачей. Тут нет рогачей. В остальное время вроде бы они одиночки. Хотя это показалось мне странным — львы, занимающие аналогичное место, живут и охотятся прайдами. В одиночку эта массивная туша вряд ли могла поймать юркую антилопу или быстрый аналог дикой лошади.

После недолгого ожидания я убедился, что никто меня съесть больше не пытается.

Напряжение немного отступило. Очень захотелось домой, в лагерь.

Все-таки я дошел до гиены, чтобы ее рассмотреть. Она была еще жива. Грудь медленно поднималась и опускалась, в ее горле клокотало. Я подошел со стороны спины, направил пистолет на ее макушку и выстрелил. Последний раз дернувшись, зверь затих. Рогов и привычки бодаться у гиены не было, так что сверху череп оказался не слишком прочным, пистолетная пуля его легко пробила.

Рассмотрел зверя подробнее.

Издалека бросалось в глаза, что его зубы торчат как-то неправильно. Вблизи стало понятно, почему. У земных млекопитающих клыки расположены по бокам от морды. Соответственно, когда пасть закрыта, клык примыкает к противоположной челюсти сбоку. А у гиены толстые треугольные клыки торчали по краям широкого носа чуть вперед, как резцы грызуна-переростка, и смыкались поверх губ. К тому же между длинными основными клыками так же вперед торчали и более короткие дополнительные клыки, растущие там, где мы привыкли видеть резцы.

Голова зверя была большой. Длиной примерно с мою руку, шириной, лежа на боку, — мне по колено. И почти вся она состояла из огромной пасти с массивными челюстями. Крокодил при виде такой пасти нервно нырнул бы под корягу.

Длину тела померил шагами. Получилось около четырех метров, считая шею и голову и не считая хвоста, похожего на укороченный хвост льва. Ширина груди лежащего зверя оказалась до средины моего бедра. А высота холки — не такой уж большой, как сначала казалось, меньше двух метров. Если взять крупную лошадь, укоротить ей ноги и вытянуть шею с головой вперед, то получится очень похоже. Только челюсти массивнее, и зубы торчат.

Сделал несколько фото. На некоторых снимках для понимания масштаба положил рядом с головой гиены винтовку. Качественные снимки всего тела сделать не смог, с уровня моего роста захватить всю тушу в кадр не получалось.

На этом любопытство оказалось удовлетворено, а тяга к приключениям уже давно забилась в самый темный угол. Побрел домой.

Когда вернулся в лагерь, приготовил и выпил кофе, посидел, но понял, что напряжение не отпускает.

Позвал к себе Наташу, попросил сделать массаж. Тонкие ловкие пальцы размяли все тело, от пальцев рук и ног до шеи. Потом мою расслабленную тушку девушка перекатила на спину и занялась грудью и животом. Постепенно массаж стал эротическим и в очередной раз я убедился, что минет является универсальным средством от всех нервных проблем.

Тушки сурков, добытых мной, отдал в общий котел. Сегодня еда как-то не радовала.

Во время обеда предъявил парням планшет, на который перекачал фото гиены.

После серии матерных восклицаний прочел небольшую лекцию на случай, если придется столкнуться с хищником на деле или в лагере.

— Из пистолета ее можно убить, только если сесть верхом и стрелять в затылок. Но проще самому застрелиться.

— Из автоматов стрелять спереди тоже бесполезно. Только разозлите. Я ее убил только потому, что попал в открытую пасть, и то — у меня пуля намного мощнее. Не думаю, что кто-то хочет попытаться это повторить. Единственный реальный вариант — это стрелять сбоку. Если стрелок хороший — пусть стреляет одиночными в череп позади глаз. Если не очень хороший — короткими очередями в туловище, под лопатку. Сразу не умрет, но рано или поздно подохнет.

— Погоди, — уточнил Сокол, — Если такая тварь припрется в лагерь — что делать? Отдать ей кого-то на съедение, и пока она его харчит, стрелять ей в бока, так что ли?

Такая перспектива всех напрягла.

— Почти так, — не стал приукрашивать я. — Если она на кого-то бросится, то шансов у него почти не будет, и от нас это мало зависит. Только одна жертва ее вряд ли надолго отвлечет — ей достаточно, пробегая мимо, один раз челюсти сжать. Единственная надежда — зверь массивный, бегает быстро, но разгоняется медленно, и поворачивает, наверное, тоже с большой инерцией. Так что, может, в последний момент можно отпрыгнуть в сторону, как от быка на корриде. Еще, наверное, можно по ноге пострелять, может, повезет и колено подломится. Сразу возникнут варианты для выживания.

— А если пост с пулеметом в лагере поставить? — уточнил Сокол.

— Если РПК, то принципиально это ничего не изменит. Крупнокалиберный помог бы. И то, если пулеметчик увидеть и попасть успеет. Пару сотен метров она секунд за десять может пробежать, так что тут тоже без гарантий.

— А если в воздух стрельнуть — может, испугается? — подключился Бубен.

— Шутишь? Они тут все не пуганые, что такое стрельба не знают. А гиена вообще не в курсе, что такое страх. У нее, судя по форме черепа, два состояния: «Хочу есть» и «Не хочу есть». А может и вовсе всего одно.

— Задал ты задачу, — вздохнул Сокол, — Мне не хочется половину отряда потерять, если такая тварь сюда забредет. Думаю, остальным тоже не хочется. Что теперь, бросать лагерь и перебираться жить в город?

— Погоди нервничать. До сих пор они сюда не забредали. Потому что им тут нечего делать. Травоядных поблизости нет. На север от нас недалеко до берега моря, там нет места для выпаса больших стад и таких крупных хищников. На запад дорога и насыпь железной дороги, она пути миграции хоть немного, но ограничивают. На юг и восток стада где-то бродят, и хищники тоже, но их следов в овраге мы не видели, ни новых, ни старых. Может им по склонам ходить неудобно, местные крупные копытные не слишком ловкие, как мне показалось.

— Но часового ставить все же нужно, — подумав, добавил я, — Даже не часового. Гиена или свиньи — дневные хищники. Днем у нас все равно кто-то постоянно сидит за столами. Пусть сидит с автоматом. Вообще пусть все оружие под рукой держат. Расслабились, а тут неизвестно какие еще могут быть сюрпризы. И овраг можно машинами перегораживать — не похоже, чтобы эта зверюга умела прыгать. Даже если умеет, сначала остановится, осмотрится, скорость потеряет.

На этом и остановились.

Все машины поставили поперек оврага, полностью это его не перекрыло, но препятствие от быстрой атаки получилось. Потом кто-то, вроде бы Бубен, предложил на уровне колена натягивать между машинами стальную проволоку. Для бегущего копытного это серьезная неожиданность.

Парни во время посиделок начали класть автоматы рядом с собой.

Жизнь продолжалась.

Охота на пони

На следующее утро мне пришла в голову мысль, что гиена должна бы, как земные крупные хищники-одиночки, иметь свою территорию, а если она умерла, то на этой территории пока относительно безопасно и можно пройтись и осмотреться.

Но уже первый взгляд в небо после рассвета показал, что я был очень не прав. С той стороны, где я встретил зверя, кружилась пара стервятников. После завтрака к ним присоединился еще один, а первая пара постепенно снижалась. Эта картинка напомнила кадры с канала «Дискавери» о поведении падальщиков в саванне. Если местные хищники ведут себя так же, как земные, сейчас к месту гибели гиены стягиваются хищные свиньи, а может и другие гиены.

И сбежаться они могут с расстояния в десятки километров. Как раз, прикинул я, от дороги до побережья, а на юг — почти до базы Северная Америка. А может и до базы Россия. Дальше берег прижимался к дороге, в этом узком проходе, между насыпью железной дороги и берегом, рогачам и гиенам делать нечего.

Хотелось посмотреть, что будет происходить вокруг туши, осторожненько, издалека. Но не прямо с утра, а когда наступит аншлаг, примерно к обеду.

К этому выходу я готовился тщательнее, чем к своей первой засаде.

Во-первых, перебрал рюкзак. Просто на всякий случай. Все было на месте. Аптечка, моток веревки, иголка с ниткой, зажигалка, фонарик, колышки и прочая всячина. Добавил патронов к СВД, обновил воду, бросил пару шоколадных батончиков.

Фотокамеру с телеобъективом взял с собой. Во-первых, не смог справиться с соблазном сделать редкие кадры. Во-вторых, на качественных фото можно рассмотреть больше деталей, чем в бинокль. А камера у меня была хоть и не профессиональной, но не намного хуже.

Бинокль конечно тоже взял.

Коврик сначала хотел оставить в лагере — притороченным к рюкзаку он сильно демаскировал меня своим веселеньким ярко-зеленым цветом. Потом решил просто спрятать его под накидку.

Малокалиберную винтовку и магазины к ней брать не стал. Ни к чему тащить лишний вес. В СВД проверил обойму и удобство крепления ремня.

Пистолет оставил. Мали ли — змея подползет, или понадобится негромко добить кого в затылок.

Нож подточил.

Принял душ. Сменил камуфляж на свежий. Меньше запаха — меньше проблем. Может местные хищники и не пользуются обонянием, но лучше перестраховаться и выжить, чем умереть потным.

Привязал к маскировочной накидке завязки, чтобы при ходьбе ее можно было зафиксировать на себе, как плащ, и подвязать лишнее, чтобы не мешало.

Покрасил маскировочной краской лицо.

Предупредил, что иду смотреть на падальщиков, мысленно перекрестился и пошел.

В качестве первого места наблюдения я выбрал холмик с сурками. От него до трупа гиены было около километра, для первого взгляда достаточно.

Заранее накрылся накидкой, выбрался на холмик, присел на колено за его вершиной.

Видимость был хорошей, хотя детали на таком расстоянии и не увидишь. Сделал пару фото, чтобы потом на экране ноута рассмотреть.

Труп лежал на склоне холма, вокруг возились падальщики. Среди них выделялись крупные фигуры гиен. Общую суету увеличивали грифы или что-то похожее.

Чтобы увидеть подробности даже в оптику, нужно было приближаться метров до 300. Можно такое себе позволить? Гиена очень уж быстро бегает. Но все они сейчас заняты, у них самое веселье, зачем им я?

Проверил накидку, пригнулся, чтобы понизить силуэт, и потопал к хищникам. Как же неудобно передвигаться, пригнувшись! Временами останавливался, поглядывал в оптику — не смотрит ли на меня кто? До намеченного расстояния не дошел — долго и поясница ноет. Проверил дальномером — 400 метров. Тоже хорошо. Сел на колени, трава скрыла меня почти до плеч. В бинокль начал наблюдать за хищниками. Кратность трофейного бинокля равнялась 15, вид через него впечатлял — визуально казалось, что животные находятся на расстоянии в пару-тройку десятков метров.

Вокруг трупа собрались три гиены, которые немного отличались друг от друга размерами и окрасом, и много свиней. Судя по тому, как они группировались, тут было две стаи, каждая штук по пятнадцать-двадцать взрослых особей и большое количество поросят. Вокруг подпрыгивали грифы. От земных они отличались голой грудью без перьев и более крупными клювами с шипами, похожими на клыки.

Свиньи выглядели опасно. Самые крупные самцы ростом в высокой холке были почти с гиену, хотя тела у них были раза в три короче и не такими массивными. Головы тоже были намного меньше, по форме — что-то среднее между собачьей мордой и рылом дикого кабана. Только клыки, как и у гиен, смыкались впереди морды, а не по бокам. Самки оказались значительно меньше кабанов, поросята имели маскировочный пятнисто-полосатый окрас.

Если бы вся эта толпа накинулась на труп, его сожрали бы за час. Но гиены держали свиней на расстоянии, без спешки питаясь сами. Самые нетерпеливые свиньи периодически пытались подобраться к туше, вырвать кусок мяса и отбежать.

Сделал фото. Понаблюдал. Прикинул, сколько будет продолжаться процесс утилизации туши. Конечно, все зависело от того, когда насытятся гиены и допустят к питанию свиней. Но пока животы гиен переполненными не выглядели.

Очевидно, как минимум еще пару часов положение не должно было измениться. А потом сытые гиены залягут отдыхать, а стаи свиней быстро раздерут останки и начнут расходиться по своим обычным местам охоты. Даже если прибежит еще гиена или стая свиней, это мало что изменит.

Можно было отходить домой, но я решил воспользоваться тем, что все местные хищники заняты, и посмотреть на стадо травоядных, замеченное вчера. Согнувшись, периодически останавливаясь и огладываясь, отошел на пару сотен метров назад, затем повернул вправо и по широкому кругу начал обходить хищников. Вскоре увидел стадо мелких копытных и повернул к нему.

Животные имели пятнистый коричневый окрас. Ростом в холке они оказались примерно человеку по пояс. Форма головы и тела немного напоминали собачью, хотя чуть изогнутые спины и тонкие ноги намекали на сходство с мелкими антилопами. Рогов не было. Очевидно, в соревновании с хищниками этот вид полагался на скорость и маневренность. Возможно, когда-нибудь из таких животных могли бы развиться практичные ослики или быстрые зебры. Поэтому для себя я обозвал их пони, чтобы не путать с прочими антилопами.

Удовлетворив свое любопытство, сделав несколько фото, я решил удовлетворить и аппетит. Оглянулся на пир падальщиков. Там все было без изменений, и расстояние до него было приличным. Прицелился в стоящую ближе ко мне лошадку, выстрелил ей в голову. Она упала. Остальные встрепенулись, не поняли что происходит, но на всякий случай отошли в сторону. Я оглянулся на падальщиков еще раз. Они были заняты своими делами, звук их не отвлек.

Пони весила килограммов пятьдесят. Может чуть больше. Наша банда за день могла съесть килограммов десять мяса, еще столько же можно было замариновать или оставить на второй день. Получалось, что с туши можно снять столько, сколько мне не тяжело унести. Периодически осматриваясь, приступил к разделке. О том, какое мясо брать, я знал исключительно как потребитель мяса.

Взрезал кожу вдоль хребта, вырезал полоски мяса вдоль него. Снял пласты мяса с поясницы и крестца, лопаток. Это у нас будет самое ценное и вкусное. Затем снял кожу с окороков и срезал массивные куски мяса. Все упаковал в пакеты, которые всегда лежали в рюкзаке среди прочих мелочей. Помыл водой из бутылки руки и нож.

Осмотрелся. Съесть меня никто не пытается, пони отошли в сторону, никому я не интересен. И это замечательно.

Собрался и, уже не пригибаясь, побрел напрямик к родному оврагу, чтобы не приближаться к падальщикам.

На ужине показал всем фото, рассказал, что видел. Предупредил Сокола, что завтра падальщики начнут расползаться по своим местам постоянной прописки, и кто-то может повернуть в нашу сторону. Решили выставить на краю оврага наблюдателей с оптикой и пару дней никуда из лагеря не высовываться. А потом решили съездить на проверку окрестностей на машине.

Все закончилось без осложнений. Хищники разбежались по своим местам обитания, к нам не заходили, об их пиршестве напоминал только погрызенный череп гиены и разбросанные кости. По дороге заодно доехали до стада пони и я подстрелил еще один источник вкусного, хотя и жесткого, мяса.

Идея питаться свежим мясом так понравилась команде, что мне выделили для охоты машину и предложили брать кого-то в помощники. Я выбрал Борю, с ним уже наладилось взаимопонимание, да и был он мне более симпатичен, чем остальные парни.

Американка

За день до очередного дела Сокол за ужином довел до коллектива новые принципы раздела добычи.

— С завтрашнего дня ездить на дело будем одной машиной, нечего бензин жечь зря. Половина команды будет оставаться в лагере. Раз часть людей участвует в операции, а часть не участвует, надо менять принцип расчета долей. Это понятно?

Все дружно помычали, выражая согласие.

— Тогда предлагаю такой вариант. Те, кто сидит в лагере, получают по одной доле. Те бойцы, которые участвуют, две доли. Чучел и Бык, если в операции — три доли. Я в лагере — три доли, на операции пять. Камю, если на операции — четыре.

— А с чего Камю такая доля? — напрягся Бык.

— Сам-то как думаешь?

В целом предложение приняли.

— Есть еще одна мысль, — продолжил Сокол. — Предлагаю еще по одной доле выделить девушкам.

— Командир, ну ты чего? — опять возмутился Бык. — Шлюхам такая же доля, как бойцам, оставшимся в лагере? Да и вообще, за что им доля, они и так зарплату получают?

— Вообще им зарплату обещали за сексуальные услуги, а они еще готовку и стирку на себя взяли.

— И что? Мы жизнью рискуем, за это и получаем долю.

— Извини, что вмешиваюсь, — подал голос я, — Но девушки рискуют ровно так же, как все, кто сидит в лагере. Если гиена придет, ей все равно, если у мяса яйца или нет. А если патруль лагерь накроет, то тоже без разницы — они пойдут как соучастницы. Приехали сюда добровольно? Готовили, обстирывали, обслуживали? Деньги получали? Этого достаточно. Может нас к стенке сразу поставят, а их отправят каналы рыть, вот и вся разница.

— А ты Камю, с чего так за них переживаешь?

— Очень просто, Бык. Та накидочка, которую они несколько дней плели, мне жизнь спасла, а может и не один раз. Я такие долги стараюсь не забывать. Да и вообще, я от них только хорошее видел.

Немного поспорили, но идти против мнения командира никто не захотел. Да и не такая уж большая по деньгам получалась разница, всех больше волновало, чтобы у него было не меньше, чем у соседа.

Вечером Наташа пришла с синяками от шлепков на ягодицах. Смазанными пятнами отпечатались ладони и четкими узкими линиями — пальцы.

— Это что? — поинтересовался я.

— Бык оставил. Он в последнее время стал грубым. Да и не он один. Эффект новизны ушел, некоторые парни спокойнее стали относиться, а некоторые наоборот — ищут острых ощущений. Пока ничего страшного, но признак нехороший. Да еще эта дура жадная, Маринка, нашептала Соколу, чтобы он нам доли от добычи выделил, некоторые парни теперь злятся.

— Зато денег больше получите, раза в два.

— Меня больше волнует, чтобы мы отсюда живыми уехали, а по возможности еще и без членовредительства. Поговорил бы ты с парнями, чтобы без грубостей было?

— Без толку, — вздохнул я. — Я для них чужой. Пусть лучше Марина Соколу нашепчет, его на какое-то время послушают.

В моих отношениях с Быком была заложена мина замедленного действия. Раньше он был вторым человеком после Сокола, а сейчас, после моего появления, есть он в отряде или нет — существенной разницы не имело. Он стал просто одним из бойцов, а его место занял выскочка, чужой. Для таких самцов иерархия в стаде — важный вопрос, так что рано или поздно он начнет создавать мне проблемы. Уже начал. Не просто так он оставил синяки именно Наташе, а не Маринке.

Убедить Быка и других я не мог, но что-то менять в сексуальном вопросе определенно было надо. Потому что иначе рано или поздно пришлось бы провоцировать его на ссору и убивать. А это уже крайняя мера с непредсказуемыми последствиями.

На завтраке, перед отъездом на дело, я при всех ненавязчиво поинтересовался у Сокола:

— Слушай, командир, а если в машине будет девушка, ее как, тоже убивать?

Сокол подвис, зато Бубен тут же отреагировал:

— Командир, а давай девок новых наловим!

У части отряда это предложение вызвало бурный восторг. Так что установки на сегодняшнюю вылазку изменились. Решили, что будем останавливать машину, в которой есть женщина. Если за несколько часов такой не попадется, тогда будем брать, что есть.

Приехали, вышли на позиции, замаскировались.

Лежим, ждем. Жарко. Под накидкой я весь мокрый от пота. Вода кончается. Я уже проклинаю идею с поимкой новых девушек. Дамы ездят или оптом, в автобусах под охраной, или в составе больших семей. А одинокие вообще не ездят.

Пока лежал, понаблюдал за движением, составил себе какое-то представление о том, какой народ и как часто ездит с базы и на базу.

Большинство из тех, кто едет на своих машинах, мужчины-одиночки среднего возраста. Причем, одиночки неплохо обеспеченные и упакованные. Кризис среднего возраста у них и переосмысление ценностей? Неужели на старой Земле столько вполне успешных и при этом одиноких людей? Или они успешные, потому что эгоисты, и потому же одинокие?

Таких было большинство, если считать по количеству машин.

А если смотреть по количеству людей в машинах, то большинство — это группы мужчин попроще или семьи. Те, кто сбился в группки и перешел сюда в поисках лучшей жизни, и при этом достаточно обеспечен, чтобы переходить самостоятельно, вместе с имуществом, и имеет какие-то планы на будущий бизнес или работу. Иногда группами по две-три машины едут.

А вот на горизонте очередная машина. Смотрим в трофейный бинокль, и видим новенький джип. А в нем мужчина и женщина. Ну вот, дождались.

Как обычно, щелкает рация, потом еще раз, потом щелкаю я, подтверждая цель.

Машина подъезжает в нужную точку, стреляю. Колесо шипит, машина останавливается, открывается водительская дверь. Вылазит оттуда крупный мужчина в возрасте 30+. Высокий, светло-рыжий, плечистый, слегка расплывшийся, с толстыми бедрами. Настороженно оглядывается, рука с короткими толстыми пальцами наготове у кобуры с пистолетом. Опять какой-то стрелок-любитель? Не нравится он мне, слишком насторожен. А из хорошего пистолета вроде можно попасть в цель на расстоянии в 70 метров. Я не хочу, чтобы он в меня попал. Мягко жму на спуск, винтовка хлопает, мужчина падает.

Выскакивает с пассажирской стороны женщина, тоже в возрасте 30+. Выскакивает, смотрит на мертвого парня, оглядывается испуганно. А наши охламоны, не дожидаясь моего сигнала, уже выскочили, радостно бегут к ней. Расслабились, козлы, а ведь если сейчас она схватит пистолет, убивать ее придется. Не схватила. Так и стояла, пока ее не положили грудью на капот и не связали руки за спиной.

Дальше все происходило как обычно, за единственным исключением — на обратном пути в лагерь на заднем сиденье трофейной машины сидела связанная женщина.

Оставшаяся в лагере мужская часть коллектива нас встретила с воодушевлением.

Женщину поставили у столов, трофейное имущество осмотрели, приступили к дележу.

Сегодня у меня был просто праздник какой-то — в багажнике обнаружился футляр с мощной снайперской винтовкой и запас патронов для нее. Конечно же, я потребовал все это богатство себе. Соратникам было жалко, но возразить по существу они не могли.

Винтовка оказалась производства фирмы «Barrett», известной мне по фильмам и книгам, под патрон .338 Lapua Magnum. Очень удачный для меня вариант, как потом я понял. С одной стороны, имеет намного меньший вес и существенно дешевле в использовании, чем крупный калибр, с другой — в случае нужды дальность до полутора километров выводила меня далеко из зоны поражения обычного стрелкового оружия. Ну и в споре с гиеной тоже аргументов сразу прибавилось бы. Мощный патрон точно пробил бы голову с любого направления, да и при попадании в грудь остановил бы зверя.

СВД подавляющего преимущества перед автоматами не давала, с ручными пулеметами вообще работала на одной дистанции, к тому же ее характеристики по точности уже не казались мне достаточными. Попасть из нее снайперским патроном в цель размером с голову человека надежно получалось метров с 300, надежно убить — метров с 500, а дальше начинались вероятности, зависящие от уровня подготовки. А настоящим снайпером я все же не был. Зато благодаря регулярным тренировкам в стрельбе я созрел, чтобы попробовать что-то лучшее.

После получения в свои руки новой игрушки я даже не обратил внимания на то, сколько мне перепало денег. В принципе, деньги в полевом лагере все равно тратить было некуда, так что они превратились в какую-то эфемерную сущность. Думаю, для большинства парней простые радости вроде новой женщины или вкусной еды стали более значимыми, чем сумма в заначке.

Пока я радовался новому приобретению, парни дружелюбно ощупывали и похлопывали пленную.

Женщина была испугана и что-то лопотала на английском. В нашей банде на английском лучше всех общались девушки и я, но наших способностей не хватало, чтобы разобрать быстрый испуганный лепет. Остальные и вовсе ничего не понимали, их талантов хватало только, чтобы ткнуть пальцем на товар в магазине и спросить цену.

Девушка выглядела лет на 30-35, но в США некоторые любительницы спорта и здорового образа жизни могут так выглядеть и в 45, случалось встречать. Одета она был в бордовую шелковую майку и длинные шорты. Внешность имела, с моей точки зрения, посредственную. Высокая, чуть выше меня. С крупными кистями рук и длинными пальцами. Небольшая грудь и сухощавые плечи сочетались с тяжеловатым задом и ногами. Волосы каштановые, глаза блекло-серые. Лицо непримечательное.

Из-за английского языка ее сразу же окрестили Американкой, хотя позже удалось понять, что она со своим бой-френдом приехали из Канады. Впрочем, при взгляде с нашего конца земного шара разница не такая уж большая.

До ужина общение с ней свелось к тому, что ей развязали руки, чтобы не затекли, и посадили на стул. Потом покормили вместе со всеми.

А потом парни, вполне предсказуемо, решили развлечься групповым сексом с новой порно-звездой. Роль лидера в общем развлечении предсказуемо играл Бык. Девушка сразу не сообразила, насколько ее положение опасное, попыталась сопротивляться, так что с самого начала изнасилование пошло по жесткому варианту. Ее прижали грудью к столу, содрали одежду, а дальше…

К этому моменту Марина и Наташа, остро чувствующие настроения парней, уже находились максимально далеко от центра событий. Марина пошепталась с Соколом и увела его в палатку, Наташа подсела ко мне и начала угощаться кофе. Ей было страшно, она вздрагивала от каждого крика. А криков и стонов было много.

— Камю, идем в палатку, а? — жалобно попросила она. — В палатку к тебе они точно не сунутся, а так — вдруг потребуют меня к себе, я сейчас точно к ним не пойду.

Внутри она по привычке разделась, но на секс ее явно не тянуло, так что она просто прижалась ко мне. Погладил ее по спине, успокоил немного.

— Теперь у них вообще крышу снесет, — грустно заметила девушка.

— Зато теперь у них есть новая игрушка, — добавил я ей оптимизма. — А потом будет видно.

Через какое-то время стоны умолкли. Развлечение закончилось.

Наташа выглянула из платки, оделась.

— Выйди со мной, а то мне страшно. Надо посмотреть, что там с ней.

Парни разошлись кто куда. На брезенте рядом со столами лежала голая Американка в позе эмбриона, и тихонько плакала. Лицо с левой стороны распухло, на бедрах были синяки и следы крови. Более тяжелых повреждений видно не было, хотя и эти легкими назвать язык не поворачивался.

— Слушая, у тебя же в аптечке есть обезболивающее и что-то обеззараживающее? — оценив картину, уточнила Наташа.

Выбрала лекарства, позвала Марину, они вместе попыталась привести в приемлемое состояние Американку, заставили ее помыться, а затем отвели в свою палатку.

Утром перед завтраком я дослал патрон в пистолете и поставил его на предохранитель взведенным. Случаи, как известно, бывают всякими, иногда лучше иметь патрон в стволе.

Когда все собрались, попросил Наташу привести Американку, которая боялась выходить из палатки. Та шла и садилась осторожно, ей было больно двигаться.

— Господа бандиты, — привлек я общее внимание. — У нас нарисовалась проблема.

Все сосредоточились.

— Вчера у нас появилась Американка. Она имеет статус рабыни и находится в общей собственности. Я правильно понимаю?

Все молчали и, очевидно, были согласны, но не понимали, к чему я веду.

— Раз она общая, то если кто-то убьет или повредит ее без общего решения, это будет неправильно. Раб это ценное имущество, которое должно приносить пользу. Вчера кое-кто обращался с ней грубо, теперь она потеряла товарный вид и, с порванным задом, приносить пользу анально сможет не скоро.

—. Камю, а у тебя планы на ее зад были? — сообразил Бык, кому я предъявляю претензии.

— Конечно, Бык. А теперь я не смогу попользоваться собственностью, в которой, между прочим, мне принадлежит 18%, — я не поленился подсчитать.

— А что мешает? Пользуйся!

— Так я, Бык, нормальный мужчина, мне не нравится трахать женщину, которая плачет от боли.

Бык напрягся. Я уж было думал, он бросит свои 120 кг мышц и тестостерона в атаку, и я его просто застрелю, но нет. Сдержался.

— И что предлагаешь? — подал голос Сокол.

— Предлагаю оштрафовать виновного в порче имущества на 100 экю в пользу общей казны. Если у нее есть серьезные повреждения, начнутся осложнения, и она умрет — тогда на 1000. По-моему, 1000 за рабыню — вполне умеренная цена. И еще предлагаю не трогать зад Американки, пока он не заживет. А для тех, у кого недостаточно опыта, пусть наши девушки прочитают лекцию о том, как правильно заниматься анальным сексом.

Последнее предложение разрядило обстановку. Парни, кто помоложе, всем своим видом показали, что уж у них-то опыта полно, но послушать лекцию они готовы.

Марина засмущалась, а потом вздохнула и начала:

— В общем, это делается так…

Жизнь в лагере успокоилась.

Я попробовал стрелять из новой винтовки. Замахиваться на дистанции больше километра было рано, но для меня и такая дальность была рывком вперед. Израсходовал несколько обойм, чтобы привыкнуть стрелять на скорость. Винтовка оказалась не самозарядной, затвор нужно было передергивать рукой. Для скорости стрельбы заметный минус, но для точности и дальности — плюс. Пришлось без обоймы потренироваться передергивать затвор на ощупь, не отрывая глаза от прицела, чтобы наработать движение.

Американка стала тупой и покорной, она предпочитала большую часть времени отсиживаться в палатке и ушла в себя. Может потому, что общаться с кем-то ей все равно было сложно из-за языковой проблемы, даже с девушками, которые оказывали ей какое-то покровительство.

По отношению к женщинам отряд разделился на две части. Самые агрессивные парни предпочитали насиловать Американку, как правило, после ужина, когда становилось прохладнее. Остальные тихо и спокойно пользовались услугами Наташи и Марины, приходя в свободное время к ним в палатку.

Иногда мы с Борей брали внедорожник и ехали охотиться. Гиен и свиней мы не трогали, и они к нам не лезли, на рогачей тоже не охотились. Кроме пони попробовали охоту на небольших антилоп, похожих на джейрана, а также на антилоп покрупнее, вроде земной антилопы гну. Самыми вкусными оказались гну. Вырезку из них можно было просто запекать или жарить. Джейрана приходилось долго мариновать со специями, но шашлык из него получался вкусным.

Однажды мы наблюдали, как гиена пытается охотиться на пони. Она подошла к стаду со стороны кучки кустов и прикрывалась ими. Понаблюдав какое-то время за травоядными, гиена отошла на несколько шагов от кустарника, набрала скорость и, проломившись прямо через кусты, бросилась на добычу. Когда пони увидели ее, она уже находилась в нескольких десятках метров и на полной скорости приближалась к стаду.

Пони меня удивили.

Они не стали срываться в бег от гиены. Они просто отпрыгивали или разбегались в стороны от ее маршрута. Гиена несколько раз резко дергала длинной шеей, пытаясь ухватить юрких животных, но те успевали отскакивать слишком далеко. Менять направление своего бега гиена даже не пыталась, она так и пробежала по прямой сквозь все стадо. Полакомиться пони зверю так и не удалось, после первой неудачной атаки гиена остановилась и спокойно смотрела, как стадо неторопливо уходит от нее.

Я успел сделать неплохие снимки этой охоты.

Когда-нибудь, лет через десять, буду разглядывать эти фото и вспоминать этот период своей жизни. Несмотря на неудобные бытовые условия и необходимость иметь дело с не слишком приятными людьми, мне впервые за последние годы было интересно.

Несколько раз наблюдали, как охотятся свиньи.

Они, как и земные гиены, не ждали, пока мясо умрет своей смертью от старости, а предпочитали охотиться стаей. Охоты проходили по похожему сценарию.

Несколько крупных кабанов беспорядочно имитировали нападение с разных сторон на стадо антилоп гну, сворачивая в сторону перед опущенными рогами травоядных. Так продолжалось некоторое время, пока свиньи не обнаружили, что одна корова с почти взрослым теленком немного отдалилась от остальных. Тут же один кабан имитировал атаку на корову, а второй пробежал мимо нее, по дороге схватив клыками убегающего теленка за окорок. Утащить теленка кабан не смог или не пытался, тот с кровоточащей рваной раной похромал под защиту стада. Атаки продолжались еще некоторое время, затем стадо бодрой рысью ушло на новое место, подальше от беспокойных соседей, а раненый теленок следовать за стадом не смог и остался в окружении хищников, которые его быстро растерзали.

В одну из разведочных поездок мы отправились по руслу нашего оврага на восток. Это направление интересовало меня еще и с точки зрения безопасности — вдруг там какой-нибудь хищник спустится к ручью и вдоль него, как по флажкам, выйдет на наш лагерь? И как раз со стороны моей палатки.

Первые десять километров ничего в пейзаже не менялось. А затем мы уперлись в небольшое болотце. Вокруг него, ниже по течению ручья, склоны оврага были срыты копытами крупных животных, так что овраг превратился в широкую чашу с пологими краями. Очевидно, крупные травоядные приходили в это место на водопой. Но состояние следов, почти полностью размытых и поросших травой, говорило о том, что делали они это давно, еще до сезона дождей. Сейчас, видимо, вода им была не нужна, достаточно было влаги в свежей траве.

По данным справочников, в нашей местности после сезона дождей наступают несколько засушливых месяцев практически без влаги. За это время трава высыхает, и хотя жара немного снижается, животным становится необходимо пить воду. Потом, к концу зимы, влажность немного повышается, начинаются небольшие весенние дожди, несравнимые с сезоном дождей, но достаточные для растительности и комфортного дыхания.

Путем недолгих подсчетов я определил, что это болотце станет местом водопоя через два-три месяца. Это может принести как плюсы — удобство для охоты, например, так и минусы — вдруг животные направятся в сторону лагеря? Даже если это будет стадо мирных травоядных, после его прохода от нашего имущества мало что сохранится.

Утешало то, что на нашей стороне болота следов животных видно не было. Может, крупные копытные не любили заходить в стесненные пространства. А может им мешало болото. Водоем как раз находился между водопоем и входом в устье оврага, перекрывал путь животным. Собственно, он и сформировался из-за того, что копыта животных срыли берега и перегородили осыпью ручей.

Осмотревшись, я пометил у себя в памяти, что через пару месяцев надо будет сюда наведаться и проверить, что тут происходит. Может, получится интересно поохотиться.

Еще одну разведывательную поездку мы предприняли на север, в сторону берега залива. По карте от нашего лагеря до берега было километров пятнадцать. Из них первые три километра тянулась почти ровная саванна, такая же, как с южной стороны оврага. Рогачей тут не было видно, зато несколько раз видели вдали стада пони, гну и джейранов.

Дальше шла неглубокая длинная долина, параллельная нашему ручью. Видимо, в сезон дождей она тоже превращалась в реку, но сейчас была полностью сухой.

За ней начинались небольшие холмы, пятна кустарников, а затем — настоящий лес. А совсем у берега, похоже, начинались болота.

Мы периодически делали остановки на возвышенностях, чтобы осмотреться. На границе леса мы увидели семейство слонообразных животных, более стройных и низких, чем африканские слоны. У них было по две пары бивней, на нижней и верхней челюстях, короткие, всего в метр длиной, хоботы, и длинные нижние челюсти, как будто натянутые на пару нижних бивней. А еще у них, в отличие от слонов или мамонтов, была шея, короткая, но была. Эти слонопотамы обдирали ветки деревьев и кустов.

А вот в лес мы не поехали.

При приближении к нему мы остановились для наблюдения подольше, все-таки закрытое пространство, мало ли какие опасности могут скрываться за деревьями. И через некоторое время я действительно увидел такую опасность. Это был зверь, похожий на льва с головой собаки или медведя. Я не поленился измерить дальномером расстояние и оценить его размер. В холке его высота оказалась примерно метра полтора, длина — метра три, если без хвоста. По сравнению с большой гиеной он казался не таким уж и массивным, но вот двигался он гораздо быстрее и более ловко. И имел в своем арсенале не только клыки, напоминающие о саблезубом тигре, но и лапы с когтями. А значит, в случае его нападения, да еще в условиях леса, этот зверь становился намного, намного более опасным противником. И это был только один опасный вид, а сколько их еще прячется под покровом деревьев?

Поездки в лес требовали длительной подготовки и постепенного изучения новой для нас фауны. Тратить столько усилий ради любопытства я был не готов. Можно был предположить, что лесные хищники не пойдут к нам через несколько километров саванны, дальнейшее их изучение можно было отложить. Так что я через телеобъектив сделал несколько фото особо интересных животных, и мы вернулись.

Грузовичок

Следующий выход за добычей начался как обычно. Старшим в нашей группе пошел не Сокол, как раньше, а Чучел. Это был вполне вменяемый парень, хитроватый, но общительный и доброжелательный. Хотя я такой внешней доброжелательности не очень доверял, но лучше иметь дело с тем, кто улыбается, чем с тем, кто тебя явно не любит. Каких-то особых инструкций на этот выход не было, мы дождались и приняли первую же подходящую цель. Ею оказался небольшой грузовик. В кабине была пара мужчин лет под 40, вооруженных дробовиком и автоматом. Видимо первый брали в расчете на животных, второй — отбиваться от людей. Не очень-то они разбирались в местных животных и людях.

Когда пробилось колесо, и машина остановилась, переселенцы вышли вдвоем. Первого я убил сразу. Второй ничего не понял, они находились по разные стороны кабины и падения товарища он не заметил. Потом я убил и второго.

Единственное оживление в привычный процесс, когда парни уже заканчивали менять колесо, внес сигнал наблюдателя с вершины холма. На дороге появился какой-то транспорт. Пока он доехал до нас, мы успели убрать трофейную машину с дороги, загрузиться и спокойно уехать. С точки зрения человека, находящегося на уровне дороги, неожиданный свидетель даже не успел выехать из-за горизонта, так что заметить наш отъезд он не мог никак.

Новая добыча порадовала нас неожиданно большим количеством наличности. Мне досталось больше двух с половиной тысяч экю. В кузове трофейного грузовика стояла пара бочек с топливом, и было сложено оборудование и инструмент для мастерской. Сварочные аппараты разных видов, болгарки, перфораторы, небольшие станки, сверлильный и токарный, гидравлические ножницы, баллоны с кислородом и газом и прочая всячина. Видимо, мужички собирались устроить какой-то бизнес. Все это оборудование можно было продать вполне выгодно. Сокол говорил, что для упрощенной оценки скупщик считал, что оборудование стоит по 3 экю за килограмм веса. В кузове его была примерно тонна.

С моей точки зрения, интерес представлял сам грузовичок. Он был похож на «Газель» с удлиненным кузовом. Я исходил из того, что грузоподъемность у него была тонны полторы или две. Шасси выглядело достаточно надежным для поездок по степи. В кузове была установлена стрела лебедки. Я понял, что хочу себе такой. Например, чтобы возить в нем всякое имущество. Или туши, добытые на охоте.

Соответственно, при разделе я выбрал грузовик. Парни немного поспорили, но раздача больших сумм из захваченных наличных сделала их флегматичными. А обещание использовать грузовик для охоты и лучше их кормить примирило с тем, что я постепенно наглел при выборе своей доли. На спокойную реакцию коллектива повлияло и то, что грузовик выглядел неказисто. Вот если бы я потребовал себе красивый внедорожник, тогда парни возмущались бы активнее. Такая вот у парней мужская логика.

На следующий день я на трофейном грузовике поехал с Соколом в город. Нужно было продать захваченное оборудование. Поехали на одной машине, за рулем был я. Перед отъездом убедил атамана не продавать бочки с дизельным топливом. Оставили их в лагере, при тех расстояниях, на которые приходится ездить, топливо пригодится нам самим.

Сокол показывал дорогу, потом мы остановились у какого-то домика, он вышел и позвонил в звонок на воротах. Из дома вышел пожилой усатый мужчина, который открыл ворота, запустил нас во двор, а потом в небольшой ангар. После коротких переговоров Сокола с усатым мы выгрузили свой товар с помощью лебедки.

Так я проник в самый главный секрет отряда. Я узнал, кто скупщик награбленного и где его можно найти.

После разгрузки мы прошлись по магазинам со списками покупок.

Кроме прочего, я купил себе лист жести и ножницы для металла. После того, как в лагерь заползла змея, у меня возникло желание поставить вокруг палатки и своего столика заграждение из узких полосок жести. Чтобы можно было не опасаться змей и насекомых.

Еще зашел в библиотеку и скачал видео о способах разделки баранов, коров и свиней.

Информация из земного интернета стоила недорого. Для самых востребованных сайтов Орден ежедневно скачивал обновления и перетаскивал их через портал на накопителях. Как в анекдоте о том, что рекордную скорость передачи данных можно получить, просто уронив с полки коробку с жесткими дисками. Дальше данные шли в библиотеки и распространялись между городами, пока тоже на жестких носителях. Регулярно отслеживались несколько библиотек, включая научные, крупные музыкальные сайты и фильмотеки. Ролики с крупнейших видео— и порно-сайтов передавались выборочно, только из топа по популярности.

Так объяснила девушка, сидящая за стойкой библиотеки. Порно-сайты она скромно назвала «развлекательными сайтами сексуальной направленности».

Обратная передача данных, например по электронной почте, технически была возможна, но для широкой публики недоступна.

Через пару дней, выезжая на охоту, мы с Борей вместо внедорожника взяли грузовик.

К этому моменту я сделал из проволоки и куска металлического уголка нехитрое приспособление, позволяющее лебедкой подвешивать туши для удобной разделки.

Первый эксперимент провели с небольшой тушей джейрана. Подвесить его, снять кожу и выпотрошить, а затем затащить в кузов получилось легко и быстро. Боря ожидал, что мы выполнили свою миссию и поедем домой, но у меня были более интересные планы. Мы нашли стадо антилоп гну и подстрелили пару штук. Тут пришлось сложнее. Пока я возился с первой тушей, нами заинтересовались дикие свиньи. Боря, стоявший с винтовкой в кузове, убил самого крупного кабана, но стадо это не отпугнуло. Пришлось выстрелить в филейную часть молодой свинке, ее визг пробудил в стаде инстинкт самосохранения. А свинку мы потом добили и решили тоже попробовать пустить на мясо.

Разделка двух антилоп и свиньи особых проблем не вызвала, хотя и затянулась надолго. Все-таки были они в несколько раз больше джейрана.

Затащив лебедкой последнюю освежеванную тушу в кузов, я предложил съездить в город и попытаться их продать. Хотелось посмотреть, что из этого получится.

Боря засомневался, вроде бы поездки в город не приветствовались, но и прямого запрета не было. Просто у других парней не было свободного доступа к транспорту, а у нас был. С моей точки зрения, мое имя в компании Сокола на пропускных пунктах уже засветилось, так что хранить полную секретность было поздно. А если я начну регулярно кататься с грузом мяса, это станет скорее оправданием моей жизни вне города, чем лишним поводом обратить на себя внимание патруля. Мои доводы Борю убедили, мы поехали.

В городе, подогнав грузовик к крупному мясному магазину, где мы раньше покупали продукты, пошел знакомиться с его хозяином. Им оказался человек с характерными чертами внешности и именем Натан. А под его руководством в магазине трудились два его сына. Причем Натан был невысоким, сухощавым и лысым, а сыновья — высокими, широкоплечими и чернобородыми.

Натан неплохо знал русский, хотя говорил на нем нечетко, ужасно коверкая произношение и глотая звуки. В разговоре с ним выяснилось, что мясо антилоп иногда привозят охотники, и оно быстро раскупается, но регулярных поставок нет, поэтому он не расценивает это как хороший бизнес. Всерьез он начал разговаривать только когда я предложил привозить по пару туш в неделю. Цена, которую он предложил, вызвала реакцию: «Давайте посмеемся, а теперь назовите настоящую цену». Я отталкивался от ценников на витрине его магазина, он заламывал руки и жаловался на количество костей в тушах, в конце спора мы доторговались до одного экю за килограмм выпотрошенной туши.

О том, что антилопы бывают разными, старый прохвост даже не задумывался. Тощий джейран и гну, похожая на говядину, для него ничем не различались. Пришлось объяснять разницу. Если мы хотели иметь серьезный бизнес, покупатель должен был понимать, какую именно антилопу ему предлагают, поэтому я настоял, чтобы на ценнике стояло название антилопы.

Разговор кончился тем, что мы скинули к его холодильнику, в мускулистые и волосатые руки его сыновей, пару туш антилоп гну, я получил 450 экю, именно на такую сумму потянули туши, и мы попрощались до следующей недели. Договорились, что если спрос будет хорошим, он начнет заказывать больше.

Заработанная сумма заставляла задуматься. Мы вдвоем, практически без всякого риска, за день заработали сумму сопоставимую с тем, что получали после некоторых не самых удачных нападений. А это была всего лишь пробная поездка.

По дороге в лагерь я отдал Боре сотню, решив, что идея, топливо и аренда грузовика тоже стоят денег.

— Борь, знаешь, давай не распространяться в лагере о нашем новом бизнесе, ладно? — попросил я. — Будем считать, что это наш будущий запасной аэродром.

— Ты планируешь завязывать? — спокойно спросил он.

— Не планирую пока, но такие вещи иногда бывают неожиданными. Помнишь, как вы рвали когти со старой Земли?

— Не вопрос, я не буду говорить. И если захочешь выйти из банды, скажи мне, я бы ушел с тобой.

— ОК, — легко согласился я.

— В принципе есть еще пара парней, которые были бы не против с тобой иметь дело. Говорят, ты удачливый.

— Знаешь, — честно ответил я. — По поводу остальных парней у меня большие сомнения.

В лагере наше долгое отсутствие никого не удивило. Его просто не заметили. Проездили где-то полдня, может природой любовались. Зато привезли тушки джейрана и свинки.

Судьбу свинины обсуждали во время ужина, так как я не очень представлял, можно ли есть мясо хищника, тем более падальщика. Один из парней, Коготь, заявил, что от отца слышал рецепт приготовления мяса волка и можно попробовать его применить. Всем стало любопытно, из свиньи нарезали столько мяса, сколько мы были способны съесть за несколько дней, замариновали в бочке, на следующий день около часа тушили. Из полученного полуфабриката перед едой брали куски и обжаривали их. Получилось на удивление вкусно. Возможные паразиты, которые часто бывают у хищников, уничтожались долгой обработкой, пряности убирали ненужные привкусы.

Мясо оказалось мягче и жирнее, чем у антилоп. Видимо, свинки вели не такой подвижный образ жизни. А то, что они падаль едят… Как я успел убедиться, падали тут долго лежать не позволяют, так что она мало отличается от свежего мяса.

Дикая свинина, как блюдо для регулярного питания, была одобрена всеми.

Моя прелесть

У Мириам с самого начала были большие сомнения по поводу идеи перейти в новый мир. Ее, в конце концов, убедил Михаэль, который сразу отнесся к этой идее с большим энтузиазмом. Девушке казалось, что бой-френд просто хочет получить, наконец, свободу от навязчивой заботы своей матери. Мириам тоже хотелось оказаться от матери Миши как можно дальше. И это примирило ее с переходом на Новую Землю. Еще ей надоело сидеть целыми днями за кассой супермаркета, хотелось изменить свою жизнь, увидеть новые места, заняться чем-то интересным. Может познакомиться с новыми людьми, поменять профессию.

После перехода через портал сомнения вспыхнули с новой силой. Климат был приятный, почти как дома. Обслуживание и условия жизни на базе Ордена тоже не вызывали нареканий. Но вот люди, с которыми здесь столкнулась молодая пара, люди просто пугали.

Хотя основной поток переселенцев через базу Западная Европа, куда попали Мириам и Миша, выглядел вполне респектабельно, в нем выделялись группки неприятных личностей. Прежде всего бросались в глаза стайки молодых женщин, явно зарабатывающих себе на жизнь проституцией. В большинстве — из стран Восточной Европы. Пугали банды мигрантов из африканских и арабских стран. А самыми страшными были странные люди в военной одежде, которые сидели поодиночке или по двое с мрачными лицами и выглядели, как убийцы.

Девушка уговорила своего бой-френда положить почти все деньги на их общий счет, потому что боялась ограбления. Планы, которые они обсуждали на Земле — взять участок земли, построить ферму, уже не казались такими простыми и достижимыми. Миша тоже после перехода растерял большую часть своей уверенности. Пара просидела на базе весь разрешенный срок, пытаясь собрать больше информации, и выехала в город в последний момент, когда задерживаться больше было нельзя.

Очередной выход был объявлен позже, чем я ожидал. Обычно, чтобы не слишком привлекать внимание, наши выходы бывали раз в неделю. Конкретные дни немного сдвигались в ту или иную сторону, чтобы не создавать явных закономерностей в статистике исчезновения переселенцев, которые не добрались до Порто Франко. Этот выход Сокол объявил почти через две недели после прошлого. Не могу сказать, что я скучал по разбою. После приобретения грузовика у меня появились новые интересы, так что хватало и дел, и планов на будущее.

На дело старшим группы отправился Сокол, Быка он тоже взял. После того, как начали ездить одной машиной, получилось, что в отряде есть три человека, которые могут быть назначены руководителями группы, незаменимый я, и семеро простых бойцов. Бойцы могли меняться почти через раз, а командиров был явный избыток.

Приехали, расположились, дождались. В машине, которая стала целью, сидело двое, мужчина и женщина. В позапрошлый раз такого везения дожидались часами, а тут почти сразу счастье подвалило.

Выстрел по колесу прошел успешно, машина остановилась. Переселенцы вышли и начали озираться, как туристы, приехавшие в новое место — им скорее интересно, а не страшно. Парень лет тридцати был вооружен и в камуфляже, хотя для военного смотрелся он слишком нескладно. На удивление, и девушка, тоже одетая в камуфляж, вышла с автоматом в руках. Я потратил немного времени на ее разглядывание в прицел. Одежда не позволяла рассмотреть детали, но было видно, что у девушки тонкая талия, перетянутая поясом, относительно широкие плечи и стройные ноги. Еще у нее были вьющиеся темные волосы и смуглая кожа.

Разглядывать переселенку бесконечно я не мог, перевел прицел на парня и выстрелил.

Девушка, увидев его падение, повернулась на хлопок в мою сторону и начала меня искать. Автомат к плечу она пока не приложила, просто смотрела в мою сторону. Так что было еще не очень опасно.

— Поднимитесь, если скомандую — сразу падайте, — сказал я в рацию.

Парни поднялись из засады и медленно пошли к дороге. Девушка их заметила, спряталась от них за капот, направила автомат, но стрелять не начала. Убивать мне ее совсем не хотелось, поэтому я выстрелил в землю у ее ног. Фонтанчик земли, выбитый пулей, привлек внимание. Посмотрев на свежую ямку, она задумалась, бросила взгляд в мою сторону, затем поставила автомат к машине и медленно поднялась, заложив руки за голову. Так и дождалась подхода парней, которые заломили за спину и стянули пластиковым хомутом ей руки.

Особо богатой или необычной добычей вылазка не удивила. Немного денег, неплохой внедорожник, пара автоматов и пистолетов, куча обычного переселенческого имущества. И девушка.

Девушка оказалась не красавицей, но молодой и симпатичной. Черные мелко вьющиеся волосы, смуглая кожа, миндалевидные зеленовато-карие глаза. Мой любимый цвет. Подбородок округлый, четко очерченная линия нижней челюсти, крупный рот, губы не тонкие, но и не толстые. Нос длинноват и с небольшой горбинкой. Грудь среднего размера натягивает рубашку. Узкая талия подчеркнута поясом. Телосложение скорее спортивное, чем худое. Смотрит вокруг настороженно, но без паники.

Кто-то из парней пощупал ее зад, она отодвинулась и на русском с забавным акцентом бросила «Не трогай».

— Камю, ты себе что выбираешь из добычи? — оторвал меня Сокол от созерцания.

— Девушку, — бросив быстрый взгляд на разложенное имущество, ответил я.

— Как девушку?! — выразил общее мнение Бубен, который всегда переживал, что в мире есть столько красивых женщин, которых он еще не имел.

— Ну а почему нет? Будет у меня личная рабыня. В принципе, мне и внедорожник не помешает, но внедорожник вы пожалеете, а рабыню — нет.

Парни замолчали, обдумывая ситуацию. Большинству она не нравилась. Американка не оправдывала ожиданий, была покорной и холодной, а Наташа с Мариной уже не так волновали кровь.

— Камю, — отозвался Сокол, — Мне кажется, ты зажрался. Мы договаривались, что ты будешь брать вещи, нужные для работы. Винтовку хотел — я ни слова не сказал. Грузовик обосновал — тоже получил. Но рабыня тут каким боком?

Аргумент был сильный. В рассказ о том, что тяжелые нагрузки после лежания в засаде требуют массажа шеи, вряд ли поверят.

— ОК; давайте так. Я готов выкупить ее за разумную сумму. А если сумма будет неразумной, тогда я возьму что-то другое из добычи.

— И какая сумма для тебя разумная?

— Когда Бык повредил Американку, в случае ее смерти я предлагал оштрафовать его на тысячу. Вроде никто не спорил.

— Не-не-не, за тысячу кто хочешь такую красотку купит, — откликнулся Бубен.

— Вот лично ты, Бубен, за сколько ее готов купить?

Бубен замялся. По сравнению со мной наличности у него было маловато, а тысяча экю — это пара месяцев беззаботной жизни в городе.

— Давай так, Камю, — принял решение Сокол. — Эта телка моложе и симпатичнее Американки. Поэтому и стоить должна больше. Хочешь выкупать — с тебя три тысячи.

— Хорошо, — легко согласился я. Деньги меня вообще мало волновали, а девушка волновала. Парни не спорили. Все-таки три тысячи — сумма солидная, устраивать аукцион с такими ставками никто не был готов.

Наличные деньги у меня были. Примерно половину своих средств я клал в банк, а остальное пока хранил в палатке. Надо было бы их где-то прикопать, но пока руки не доходили. Так что три тысячи я сразу принес и отдал. Их тут же включили в сумму добычи и, вместе с ней, поделили пропорционально долям. Так что часть суммы мне даже вернулась.

Краем глаза увидел, что Наташа обиделась и ушла к себе. Она так долго меня удовлетворяла, во всех смыслах, что решила, что я буду хранить ей верность. Нормальное, в общем, желание любой женщины, даже если она немножко проститутка.

После дележа я отвел девушку к себе и усадил за столик. Разрезал пластиковый хомут, которым ей стянули руки.

— Давай знакомиться. Ты хорошо говоришь на русском?

— Хорошо, я из русских, — радости от общения девушка не демонстрировала, но проклинать меня или плакать тоже не начала.

— Меня можешь называть Камю.

— А я Мириам. Мария можно.

— Значит, будешь Машей.

— Так меня мама называла.

— Я теперь для тебя больше, чем мама. Я теперь твой владелец. Между прочим, большие деньги за тебя отдал, гордись.

Девушка со своим парнем перешла из Израиля. То ли им надоела бесконечная война с арабами, то ли мать ее парня замучила советами. Они собирались устроиться на новом месте, построить ферму, разводить овец или выращивать овощи, потом жениться и завести детей. Пятерых, например. Вместе с парнем они были уже пару лет.

Маша отслужила в армии, поэтому пользоваться оружием умела, хотя по людям не применяла ни разу. На старой Земле работала продавцом в супермаркете. Хорошо владела английским и русским.

— Ладно, пошли ужинать. Только глупостей не делай, вокруг полно оружия. Если тебе хочется умереть, просто скажи, я тебя застрелю. Или через несколько дней выдам тебе пистолет, сама сможешь застрелиться. Или даже меня попытаться убить.

— Что, действительно дашь пистолет? — удивилась девушка.

— А смысл от тебя прятать оружие, если оно у меня в палатке свободно лежит? Потом поймешь, почему против меня применить его ты не захочешь.

Девушка была заинтригована.

Перед тем, как сели за стол, поинтересовался, насколько она религиозна. По моим представлениям, наша пища категорически не одобрялась иудаизмом, — мало того, что мясо свиньи, так еще и хищной.

Оказалось Маша не сильно верующая. И мясо любит. Особенно вкусное. И когда его много. И можно без гарнира. Все это я узнал уже в перерывах между жеванием. Когда Маша напилась компота из местной вишни, она выглядела почти счастливой.

После ужина зашли на склад, захватили сумку с ее вещами, а также пару ковриков — соорудить ей лежанку. Или, скорее, расширить мою лежанку до двуспальной.

Дальше, как я привык после ужина, сели около моей палатки готовить и пить кофе.

В это время у общих столов началось обычное вечернее развлечение. Пара парней позвала к себе Американку и начали заниматься с ней сексом. Занимались они этим без огонька, вяло, но когда обратили внимание на новую зрительницу, чуть оживились.

Глаза Маши от такого зрелища постепенно округлялись.

— Это что они делают? — наконец спросила она.

— Женщина — рабыня, находится в общем пользовании. Они ею пользуются.

— И что, они так каждый день?

— Нет, иногда их бывает больше, а когда она вначале попыталась сопротивляться, все было намного грубее.

— А другие девушки?

— Другие здесь добровольно и работают за деньги. С ними обращаются аккуратнее.

— А ты теперь моя собственность. Я могу тебя убить, или отдать парням, или заставить делать все, что захочу. Или продать, если у кого-то найдется достаточно денег.

— Ты ради этого меня купил?

— Именно. И не думай, что я очень добрый и мои требования можно не выполнять. Я убил людей больше, чем вся остальная банда вместе взятая.

Маша погрустнела. Даже немного всплакнула, но без истерики, просто глаза наполнились слезами и носом засопела.

— Но для тебя это даже плюс. Вряд ли кто-то захочет со мной сориться, а ты под моей защитой.

Потом добавил, чтобы не осталось непонятного:

— Вокруг нас дикая саванна. До дороги полсотни километров, до города полторы сотни. Я с винтовкой может и рискнул бы пройти этот путь пешком, если бы очень понадобилось. Но я уже встречался с местными хищниками и знаю местность, а ты — нет. Так что сбежать отсюда ты не можешь. У тебя несколько вариантов. В первом ты делаешь все, что я скажу. Во втором — умираешь. Можешь даже попытаться умереть геройски, убив, например, меня. В третьем варианте ты делаешь глупости, мне это надоедает, и я тебя отдаю в общее пользование. Уверен, что парни этому обрадуются.

С появлением новой жилицы палатка сразу стала тесной. Спать вдвоем в ней было бы комфортно, но хранить вещи двух человек при этом было совершенно негде. Решил поискать на складе палатку побольше, среди имущества переселенцев палаток хватало, но сделаю я это уже завтра.

Соорудив двойную лежанку в середине палатки, свое оружие я положил под стенку со своей стороны, там же разместил свои вещи. Маша вытащила из своей сумки самое нужное и сложила аккуратной стопочкой, остальное я вынес и оставил рядом с палаткой. Все равно серьезных дождей в ближайшие месяцы можно было не опасаться.

После размещения я объяснил Маше правила безопасности от змей и насекомых, показал свой душ и туалет, объяснил другие бытовые мелочи.

Наконец вечерние процедуры завершились, и мы вползли в палатку.

— Раздевайся, — приказал я.

Маша разделась до трусиков, села на колени, ручки сложила, глазки потупила. Всем своим видом как бы говорит: «Вы меня, конечно, можете изнасиловать, и я вынуждена принять свою судьбу, но вам потом будет стыдно!»

Нет, думаю, так не интересно. Надо ломать шаблон.

Нашел полоски ткани, которые остались после маскировки оружия. Завязал ей глаза. Подумал, связал ей еще и руки за спиной. Девушка притихла.

Подсел сзади, поцеловал в шею. У волос был пряный аромат, который пробивался через запах шампуня. Во время поцелуя на губах тоже появлялось ощущение легкой пряности. После нескольких поцелуев прикусил слегка место между плечом и шеей. Маша тихонько вдохнула и подставила шею.

«Попалась!» — подумал я. В такой неоднозначной ситуации даже таких горячих южных девушек, как Маша, может переклинить, и вместо удовольствия они будут чувствовать отвращения. Но если тело реагирует нормально, то дальше — дело техники и минимального внимания к реакции женщины.

Уложил ее на спину. Получилось интересно. Спина прогнулась из-за связанных рук под ней, грудь приподнята, сама затихла, не понимает, чего ей ждать.

А если тихонько поцеловать сосок? Грудь подается навстречу моим губам.

А если рукой помассировать грудь, а потом обвести его языком и прикусить?

Когда-то слышал шутку, что хорошо зафиксированная девушка в предварительных ласках не нуждается. Тот, кто так шутил, просто не знал, насколько интересно может быть ласкать такую девушку.

Первый ее оргазм был обозначен тихим стоном.

Второй оказался гораздо ярче. Ее протяжный гортанный стон в ночной тишине, наверное, услышал весь лагерь. Затем она трогательно, как обиженный ребенок, скривила губы и тихонько заплакала, повернув голову набок. Прижал ее к себе и погладил по всяким частям тела. Некоторые девушки любят в такие моменты поплакать, особенно в тяжелые периоды жизни. Им это помогает снять нервное напряжение. Если их прижать, погладить и утешить, все будет хорошо. А если не погладить, могут обидеться и утром сделают вид, что они с тобой не знакомы.

Дальше было проще. Поставил ее на колени и продолжил сзади. С каждым ее оргазмом я действовал жестче, и ей это нравилось.

Когда все закончилось, я, развязал Машу, прижал ее тело к себе и заснул. Она заснула еще раньше меня. Возможно, утром она отряхнет перышки и сделает вид, что ничего такого не было. Но мы-то знаем, что было.

Утро пришло преждевременно. Я проснулся от того, что мой в бок легонько тыкали пальчиком. На часах было четыре часа, до рассвета еще часа три.

— Чего тебе? — я никогда не отличался приветливостью и хорошим настроением, когда меня будят.

— Я хочу в туалет, а там темно и страшно.

— Ботинки одень, фонарик у выхода. Смотри под ноги, чтобы на змею не напороться. Если тебя начнут есть, кричи, — пробормотал я инструкции и попытался заснуть опять.

Я уже привык спать часов по 10 в сутки — так было удобнее. И меньше времени бодрствования приходилось на темноту, и уставал за длинный новоземельский день меньше. Хотя можно было спать ночью поменьше и устраивать небольшую сиесту после обеда — так тоже было удобно, большинство горожан в Порто Франко так и поступало.

— Кто начнет есть? — забеспокоилась девушка.

— Пфф… Погоди, чудовище, сейчас встану.

Девушка выглядела отвратительно бодро. Уже выспалась. Легли мы почти с темнотой, пока развлекались, какое-то время прошло, пусть час. Значит, свои привычные восемь часов она давно уже проспала. Да и мне пора.

Встали. Пошел умываться и готовить кофе. Тяжела доля рабовладельца.

После кофе, выпитого под светом луны, вернулись в палатку. Прикинул чем занять Машу, вручил ей планшет, показал, где в нем лежат фильмы и книги. Потом, обнявшись, посмотрели какой-то боевик. Боевик показался мне милым и забавным.

В моих планах было озадачить Машу приготовлением пищи персонально для меня, но пока пошли к общему завтраку. Моя рабыня была неприлично расслаблена и благодушна. Это сразу же было отмечено Наташей, посоветовавшей ей съесть лимон. Маша не поняла, пришлось пересказать ей анекдот об изнасилованной жене с довольным лицом. Девушка смутилась, но не сильно.

Завтрак прошел обычно, и так же обычно закончился бы, но Быка потянуло на подвиги. Когда мы встали из-за стола и Маша проходила мимо, он схватил ее за руку, притянул к себе и облапил за ягодицу. А потом повернулся ко мне и с наглой улыбкой спросил:

— Камю, ты ее уже попробовал, не сдашь мне в аренду на пару часиков?

Улыбка послужила спусковым крючком и меня накрыла волна бешенства. Через секунду в лоб Быка смотрел взведенный пистолет, мое тело напряглось, лицо окаменело, и я с рычанием в голосе потребовал:

— Р-р-р-руки убр-р-рал!

Буква «Р» приятно резонировала в горле. Мне хотелось, чтобы он сделал хоть что-нибудь такое, что даст мне повод спустить курок. Периферийным зрением я видел, что все замерли. Правильно замерли, я бы без колебаний выстрелил на любое резкое движение.

Бык застыл, потом медленно опустил руки.

Я опустил пистолет, сделал несколько вздохов, чтобы успокоиться, и уже нормальным голосом объяснил:

— Господа бандиты. Эта девушка — моя собственность. Ее нельзя хватать без моего разрешения. Сегодня Бык схватил ее за задницу, завтра он протянет свои кривые лапы к моему оружию, а послезавтра что — деньги мои захочет пересчитать?

— Камю, ну ты чего, из-за бабы готов Быка в расход пустить? — засуетился Бубен.

— Вообще Камю прав, вмешался Сокол, — Хотя стволом в лоб тыкать — это слишком, но он заплатил немаленькие деньги за то, чтобы девка была только его.

— Еще раз повторяю, — ответил я Бубну и другим непонятливым. — Девушка, моя машина, мое оружие, мои деньги — это моя личная собственность, коммунизма у нас нет. Мое имущество без моего разрешения трогать нельзя.

Инцидент был исчерпан. Хотя вряд ли Бык о нем забыл.

— Слушай, а ты правда мог его убить? — смущенно поинтересовалась Маша.

— Я в тот момент мог половину банды положить, если бы кто-то дернулся. А потом поднять чье-нибудь оружие и положить вторую половину. А потом сдохнуть от ран, потому что кто-нибудь обязательно успел бы выстрелить в меня.

— А Михаэль не смог бы так, — грустно вздохнула девушка.

— Это кто?

— Жених мой. Он хороший был, заботливый. А когда мы сюда перешли, я на людей на базе посмотрела и сразу поняла, что здесь он не сможет ни ферму построить, ни меня защитить.

Глаза Маши повлажнели.

— Тебя не смущает, что его убил я?

— Не знаю. Ты не сам по себе, его банда убила. Не убила бы эта банда, может, убила бы следующая. Зря он решил сюда ехать.

— Жалеешь, что поехала за ним?

Девушка задумалась, пожала плечами:

— Знаешь, сейчас нет. Там я целыми днями за кассой сидела, ничего толком не видела, и так до конца жизни могла бы просидеть. Потом найти мужа, родить детей и бегать как наседка вокруг них, а собственной жизни так и не было бы. Так что пока не жалею. А дальше как получится — не знаю. Конечно, если бы со мной обошлись, как с той несчастной женщиной, — кивнула она в сторону Американки, моющей посуду, — я бы по-другому считала.

— У несчастной женщины тоже есть выбор. Когда ее взяли, она могла схватить пистолет мужа и попытаться отстреливаться. Она могла за то время, пока находится в лагере, попытаться сбежать или добраться до оружия или ножа.

— Небогатый выбор, который почти наверняка приведет к смерти.

— Сейчас ее положение тоже рано или поздно приведет к смерти. Как только она окончательно наскучит парням, ее просто убьют, как выбрасывают бесполезную вещь. Если она хочет жить, она могла бы, по примеру Наташи и Марины, хотя бы попытаться стать более полезной, чтобы повысить свои шансы на жизнь и относительный комфорт. Выбор есть всегда.

Через день я попросил на время у Бори его пистолет и начал учить Машу стрелять. Нам через пару дней нужно было выезжать на охоту и в город, чтобы добыть и доставить заказанное Натаном мясо. Взять девушку с собой в город я не мог, а оставлять ее одну без защиты было рискованно.

Учил ее я прямо около палатки. Стреляла девушка лучше, чем я до начала регулярных тренировок, но навыков практической стрельбы ей не хватало. Поэтому я соорудил из ящиков мишень в человеческий рост и поставил ее тренироваться. Сначала — просто выхватывать и взводить пистолет, потом выхватывать и делать пару выстрелов по мишени с расстояния в несколько метров.

Наши занятия вызвали нездоровый ажиотаж.

После обеда к нам подошел Сокол и подсел за мой столик. Я в это время загорал на коврике перед палаткой, Маша набивала обоймы.

— Кофе угостишь? — начал разговор Сокол. — У тебя вкуснее получается, чем у Марины.

— Кофе мы одинаковый используем, местный, просто я его немного подсаливаю, а сахар не кладу, — я поднялся и начал возиться с туркой.

— Ты, Камю, весь лагерь на уши поднял. Теперь все хотят собственную девку. Деньги уже никому не нужны, разговоры только о том, как бы баб наловить.

— Скучно парням, деньги не радуют, использовать их посреди степи не как. Хорошо еще, не начали на деньги в карты играть, а потом стрелять друг в друга из-за шулерства.

— Я запретил на деньги играть. Сказал, что если кто попробует — сам расстреляю.

Когда кофе был готов, я присел напротив Сокола.

— Так что там с бабами? — попытался я понять, чего он хочет.

— Ты зачем своей бабе пистолет дал? — наконец задал командир вопрос, ради которого пришел.

— Как зачем? Пусть пользу приносит, имущество охраняет. И себя тоже.

— А если она кого-то убьет и попытается сбежать? Тебя же и убьет, чтобы на твоем грузовике уехать.

Я, конечно, не считал, что такая перспектива совсем уж невозможна. Поэтому ключи от машины всегда держал при себе. Примерно по тем же причинам Сокол держал у себя ключи от остальных машин.

— Я разрешил ей стрелять для защиты себя и моего имущества. Если она кого-то убьет, перед вами за ее действия буду отвечать я, как владелец. Если она будет неправа, ее я сам накажу. Если она меня убьет — решать ее судьбу будете вы. Вот так я все это вижу.

— Ладно. Будем смотреть дальше. По поводу женщин — надо будет в следующие выходы поймать хоть кого-то. А то плохо это все кончится. Скука до добра не доводит.

— А ты заставь их окопы рыть, от палаток и до вечера. А потом зарывать.

— Шутник, — мрачно ответил Сокол и ушел.

Для его мрачности был повод. Обстановка в лагере постепенно накалялась. Пару раз были драки по мелким поводам. Рано или поздно дело должно было дойти или до стрельбы, или до поиска приключений.

После ухода Сокола Маша оторвалась от своих патронов и спросила:

— Вот если чисто теоретически, как ты меня будешь наказывать за плохое поведение?

— Могу высечь. Можно прямо сейчас — для общего знакомства с процессом. Только розги схожу нарежу.

— Ты этого не сделаешь! — возмутилась девушка.

— Еще как сделаю. Сниму штаны и высеку. Причем публично. А потом буду нежно мазать ссадины на попе кремом и объяснять тебе, что тут любая глупость может закончиться смертью. Причем не только твоей, но и моей.

Очередная охота преподнесла нам сюрпризы.

Натан нам заказал четыре туши антилопы гну.

В последнее время я выбирал молодых бычков, потому что их потеря никак не сказывалась на жизнеспособности и воспроизводстве стада. Устраивать геноцид ближайшим стадам я не хотел — жизнь длинная, может, через год или пять лет тоже надо будет охотиться.

Мы подогнали грузовик на пару сотен метров к стаду, я взял СВД и выстрелил в одного бычка, затем во второго. После второго выстрела корова, стоящая недалеко от упавшего бычка, внезапно смешно, одновременно всеми четырьмя ногами, подпрыгнула на месте и галопом побежала, куда глаза глядят. В смысле — куда была повернута голова, туда и побежала. Все стадо в несколько сотен голов повернулось в том же направление, и как, безумные рогатые лемминги, бросилось за ней.

— И что это было? — спросил я у Бори, когда на месте выпаса улеглась пыль. До горизонта тянулась широкая полоса вытоптанной травы.

— Откуда же я знаю. Только если они научились бояться стрельбы, нам придется ради каждой туши гоняться за стадом по несколько километров. И, кстати, у животных после бега мясо привкус неприятный приобретает, я читал.

Я достал бинокль, нашел остановившееся вдалеке стадо. Оценив видимые размеры животных в бинокле, я прикинул, что антилопы пробежали километра три.

— Ну ладно, сначала этих обработаем…

В наших поездках за мясом во время разделки я стоял в кузове с винтовкой и управлял лебедкой, пока Боря подвешивал и разделывал туши. Он был физически сильнее и, чего уж скрывать, на 15 лет моложе, так что было логично, что ему выпало таскать тяжести, а мне — заниматься умственным трудом.

Пока Боря возился с тушами, подошла стая свиней, на расстоянии ожидая возможности доесть требуху. На прошлой неделе я договорился с поваром одного ресторана, что привезу ему тушу и дам рецепт приготовления, поэтому подстрелил молодого кабанчика. Мясо кабанов было жестче и имело более сильный привкус, чем у самок, но при правильном приготовлении так было даже лучше.

Как и в случае антилоп, мы перешли на самцов, чтобы не выбивать стада в ноль. Со свиньями этот вопрос был еще актуальнее. В окрестностях лагеря бродило три стада антилоп голов по пятьсот или больше, мы могли бы безболезненно выбивать минимум триста бычков в год. Стай свиней было больше, может десяток, но и состояли они в среднем из двух десятков взрослых животных. Соответственно, на той же территории мы бы могли добывать в год всего полсотни кабанчиков. Это меньше одного кабана в неделю, совсем мало по сравнению с потенциальным спросом Порто Франко.

После обработки туш поехали к убежавшему стаду. Проблему пугливости антилоп решило использование моей трофейной винтовки «Баррет». При стрельбе с дистанции в километр антилопы не пугались выстрела. Заодно это было хорошей практикой в стрельбе на большие дистанции.

А когда мы потрошили последнюю тушу, пришла гиена.

Зверь вышел из-за кустов примерно в половине километра от нас с подветренной стороны. Он поднял голову, поймал запах крови и повернулся к нам, разглядывая. Потом неторопливо начал разгоняться. В руках у меня была СВД. Помня, как быстро может передвигаться гиена, я не стал менять винтовку. Бросил Боре:

— Наверх, быстро.

Прицелился в голову. Выстрелил. Не попал. Прицелился. Попал в морду. Гиена замотала головой, но не остановилась.

Она уже на расстоянии метров в триста. Как раз на эту дальность выведен прицел. Рядом, отсекая очереди по два-три патрона, ритмично заговорил автомат. Кажется, Боря целился в переднюю ногу.

Прицелился в голову. Выстрел. Пуля рикошетит от гладкой поверхности верхней челюсти. Еще выстрел. Вижу, как пуля попадает чуть выше вытянутой вперед головы, в спину в районе хвоста. «Превышение» — мелькает мысль. Опускаю прицел, выстрел. Пуля, выбивая клыки, попадает в пасть. Гиена спотыкается, сбавляет ход и наклоняет вниз голову, мотает от боли головой, подставляя мне макушку. Целюсь. Выстрел. Пуля попадает куда нужно, зверь падает.

— Ты как? — повернулся я к Боре.

— Чуть не обделался, — ответил он, меняя магазин. — А главное, я видел, что раза три в ногу точно попал — она даже не споткнулась.

— Сфотографироваться на фоне желаешь? У меня фотокамера в бардачке лежит.

— Еще как желаю. Когда внуки спросят «Дедушка, как вы могли уничтожить столько видов животных?» я предъявлю им фото и скажу «Детишки, да вы посмотрите, какие это были сволочи!»

Закончили с тушей антилопы, подогнали грузовик к гиене, сделали несколько кадров. Пару кадров я сделал с крыши грузовика, чтобы захватить всю тушу. Получилось зрелищно. У гиены был симпатичный серо-коричневый окрас с более темными полосками на боках и пятнами на холке.

В городе без приключений сдали мясо.

Правда, пока добрались до города, я измучился. Четыре туши гну и одна — свиньи давали вес почти на пределе грузоподъемности нашего грузовика. Задняя подвеска угрожающе скрипела, двигатель заметно медленнее тянул машину. Ехать по колдобинам пришлось с повышенной осторожностью. Пообещал себе в будущем не жадничать и не брать сразу такой большой груз. Проще ездить чаще, чем рисковать поломкой грузовика на каком-нибудь ухабе.

В городе, после сдачи мяса, я задумался, чем бы мне порадовать свою рабыню? Конфет ей купить? Кружевные трусики? Комедий и романтических фильмов в библиотеке накачать? Надо было спросить перед поездкой, не подумал. Мал у меня рабовладельческий опыт.

Решил купить и конфет, и трусики, и фильмы. И еще персональную чашку для кофе.

После приезда уселись у моей палатки. Общественность о том, что мы убили гиену, решили не информировать. Иначе придется объяснять, что мы вообще там делали.

Маше, конечно фото показали. Она поахала.

Обсудили с Борей, где мы действовали неправильно.

— Если бы их там две было, сожрали бы, — пессимистично заявил Боря.

— Вообще, конечно, был ненужный риск. И на кусты, из-за которых она выбежала, мы внимания не обратили, — признал я, поморщившись. — Хотя и запас надежности небольшой оставался. На малых дистанциях стрельба была бы результативнее, да и достать нас в кузове гиене было бы не так просто, она же прыгать не умеет.

— Прыгать не умеет, зато шея длинная, достала бы, — скептически возразил Боря.

— Надо делать выводы, — признал я. — Твой автомат с его 5.45 не подходит против такого зверя вообще. В другой раз возьмешь СВД, а я Баррет. А лучше бы найти что-то еще. Хотя бы АКМ под 7.62.

— И еще у меня есть для вас хорошая новость, — обрадовал я их новой идеей. — Мы завтра едем на сафари!

Моя мысль была проста — мы сегодня оставили в саванне тонну свежего мяса. Как и после прошлой моей встречи с гиеной, к мясу сбегутся гиены и свиньи. Если свиньи для нас — это ценное мясо, которое зря геноцидить не стоит, то от гиен хотелось бы окрестности зачистить. Совсем. Чтобы больше не сталкиваться с такими сюрпризами.

— И я поеду? — с восторгом спросила Маша.

— А как же. Тебе Маша, мы дадим парабеллум! Точнее, тебе мы дадим СВД, а я буду страховать тебя с Барретом. А Боря попросит из резерва АКМ или РПК, если там найдется. Сокол же оставлял что-то из захваченного оружия про запас?

Боря сходил к Соколу и обменял свой автомат на АКМ.

Еще вечером я объяснил Маше, что нужно учитывать при стрельбе и с чем она может столкнуться. Дал пострелять из СВД на дистанции от 100 до 500 метров.

Утром мы выехали. Наш отъезд втроем был замечен, но отреагировать никто не успел, поэтому и с вопросами не приставали.

На горизонте кружились грифы. Для нас они стали отличным указателем направления.

Не доезжая до трупа гиены, мы с Машей с винтовками перелезли в кузов. Дальше грузовик малым ходом подъехал на 500 метров к падальщикам и остановился по моему сигналу. Пока на нас никто не отреагировал. У туши скопились четыре гиены, причем одна была с подростком-щенком, вокруг ждали своей очереди три стаи свиней.

Боря перелез к нам в кузов с автоматом.

Сначала в бинокль разглядывали хищников. Девушка была в восторге. Я сделал пару фото через телеобъектив. Это будет фото «до охоты». Потом приладил сошки своей винтовки на крышу кабины. Было не особенно удобно, низковато, но стрелять можно. Маша приложилась к СВД, попробовала найти удобное положение.

— Ну что, готова?

— Тогда давай по той, что стоит правым боком. Попробуй ей в печень попасть. Должна же у нее быть печень? В нижние ребра целься.

Ударил выстрел. Гиена пошатнулась, замерла, потом медленно опустилась на землю. Она была еще жива, но больше не двигалась.

— Кажется, попала. Молодец. Теперь ту, которая поменьше и стоит левым боком. Попробуй целиться в середину туловища, сразу за передней ногой.

Ударил следующий выстрел. Зверь упал на бок и начал биться в конвульсиях. Остальные две гиены развернулись к нам, вытянули вперед головы и начали разгоняться, слегка переваливаясь с бока на бок. За ними побежал щенок.

— Твоя левая, целься в пасть, не забывай о превышении.

Я поймал в прицел грудь второго зверя, чуть ниже середины, чтобы пуле не пришлось пробивать шею на всю ее длину. Выстрелил. Пуля остановила хищника, он замедлился и встал, слегка пошатываясь. Я выстрелил повторно. Зверь упал. Перенес прицел на щенка, убил его первым же выстрелом. Затем перевел прицел на оставшуюся гиену.

К этому времени Маша выстрелила уже раз пять. Ее гиена, самая крупная из всех, успела добежать метров на двести к нам, ее морда была наполовину разбита пулями. Уже когда я наблюдал за ней, еще одна пуля попала в пасть, зверь тяжело упал на бок и заскреб ногами по земле.

— Ну вот, всем спасибо. Боря, давай за руль, подъедь и встань рядом с тушей.

Когда мы подъехали, я попросил Машу с кузова добить зверя. Огляделись. Свиньи увидели, что доступ к мясу свободен, к тому же мяса стало больше. Они бросились к пище. Еще живая гиена, упавшая первой, жалобно ревела. Ее начали жрать живьем. Маша пожалела животное и добила его.

Затем моя рабыня пожелала фотографироваться и брать трофеи на память. Боря страховал нас с автоматом из кузова, Маша позировала, я снимал. Давно уже фотосъемки не доставляли мне такого удовольствия. Впрочем, такая эмоциональная модель мне тоже давно не попадалась, а может и никогда.

Маша с винтовкой сидит в позе лотоса на туше гиены. Вид сверху.

Маша на фоне неба танцует на туше гиены. Вид со стороны головы гиены.

Маша танцует на туше гиены. Вид со стороны спины туши.

Маша сидит рядом с головой зверя.

Маша лезет в пасть зверю, рассматривая его зубы.

Маша хвастается, показывая на маленькой ладошке 30-сантиметровый клык, еще со следами крови на корне.

Радостная Маша держит в руках охотничий нож и собственноручно добытый клык.

Маша крупным планом на фоне неба улыбается счастливой улыбкой маньяка, ее щека испачкана свежей кровью.

После этого кадра девушка захватила меня в объятия, прижалась и жадно поцеловала. Я ей ответил, и мы надолго зависли, плотно прижавшись друг к другу.

— Эй, голубки, сюда свиньи идут, — прервал наше развлечение Боря.

— В кабину, быстро! — отправил я девушку, а сам полез в кузов.

Свиньи вели себя не агрессивно, просто несколько зверей пришли полюбопытствовать, что тут происходит, и нельзя ли им съесть еще одну тушку. Если мы, конечно, не против. Мы против не были.

Я через окно кабины скомандовал Маше сесть на место водителя и аккуратно отъехать.

В лагерь мы вернулись без приключений.

В лагере за обедом нас спросили, что собственно происходит, и куда мы ездили.

— На гиен охотились, — честно ответил я и предъявил фото на планшете.

— Умеешь же ты, Камю, развлекаться, — не без зависти протянул Сокол после просмотра.

Парни, увидев фото, тоже начали требовать развлечений, но я объяснил им, что со своими автоматами удовольствия от охоты они не получат, а вот гиена получит много свежего мяса.

У этого приключения был побочный эффект. После просмотра снимков танцующей на трупе гиены Маши с винтовкой парни перестали относиться к ней, как к рабыне. Она превратилась в красивую, но чужую женщину, в члена банды, может даже в странную и даже опасную особу, от которой непонятно чего ожидать, но рабыней и пленницей уже точно не воспринималась.

Вечером после душа Маша пришла в палатку в белье, которое я ей купил в городе в прошлую поездку. На ее смуглом стройном теле оно выглядело потрясающе.

— Сегодня ты просто лежи. А я буду все делать сама, — прижалась она ко мне.

И сделала. В технике она проигрывала Наташе, но энтузиазм и темперамент были выше всяких похвал.

В следующие дни мы еще пару раз ездили на место бойни. Убили еще одну гиену. Вокруг туш скопилось огромное количество свиней, не меньше двух сотен взрослых особей и столько же поросят. Каким-то образом, может по поведению стервятников, они узнали, что мясо не кончается, и сбежались со всей округи, не только с соседних участков.

А еще через день там остались только обгрызенные черепа и крупные кости.

На следующее дело мы выехали со строгим указанием найти еще одну женщину. Парни жаждали развлечений, а также тепла и ласки. Машину без женщин мы могли брать, только если совсем уж долго просидим в засаде.

Ждать пришлось действительно долго.

Наконец, когда на горизонте появился «Гелендваген» с характерными рублеными очертаниями кузова, мы дождались. На пассажирском сидении сидела женщина.

Дальше все пошло по плану. Я выстрелил, колесо зашипело, машина остановилась. Со стороны водителя вышел толстенький мужчина, попинал колесо и отправился за запаской.

С пассажирской стороны вышла молодая женщина в платье. Она с милой простотой чуть отошла в сторону, подняла платье, опустила трусики и присела на обочине. Ее можно было понять — если они ехали от базы Западная Европа, например, то в пути находились уже несколько часов. Я наблюдал эту картину в прицел и представлял, как злобные змеи, многоножки и ядовитые пауки сидят в траве и только и ждут момента, чтобы вцепиться в нежный женский зад. Не вцепились.

Когда мужчина достал запаску и домкрат, я отвлекся от разглядывания зада женщины и выстрелил в него. Попал, переселенец упал. Женщина, которая как раз поправляла одежду, бросилась к нему и с испугом уставилась на рану и кровь на лице. Парни из засады бодро добежали до машины, скрутили женщину, начали менять колесо. Все прошло без неожиданностей для нас.

Женщина оказалась немкой по имени Марта. Она перешла портал со своим мужем, он собирался тут начать бизнес по производству пива. Марта была ниже среднего роста, широкобедрой, пухленькой, но без лишнего веса. Выглядела лет на 35. Волосы были русыми, глаза серо-голубыми. В целом, внешность невзрачная, хотя и отторжения не вызывает.

Наличных денег у них с собой оказалось мало, почти всю наличность на базе они перевели на счета. Единственной существенной материальной ценностью оказалась машина. Я в счет своей доли взял дорогой ноутбук, большой и плоский — будем с Машей фильмы смотреть, книги читать, музыку слушать.

Среди парней возникла мысль устроить аукцион по выкупу Марты в личное владение, или разыграть ее по жребию, кому повезет. Но Сокол с этим не согласился:

— Да так вам каждому по женщине потребуется, не банда, а бордель получится! Камю взял себе свою телку потому, что у него было право на одну вещь из добычи. Остальные пусть вместе пользуются. Все, вопрос закрыт!

Марта испуганно наблюдала за спором, не понимая о чем речь, но догадываясь, что решается ее судьба. К ней подсела Маша, что-то начала говорить ей негромко на английском. Марта начала что-то спрашивать, немного заплакала, потом успокоилась.

— О чем шла речь? — поинтересовался я, когда Маша вернулась ко мне.

— Рассказала ей, что с ней будет и предупредила, чтобы не сопротивлялась, чтобы с ней не так грубо обошлись. Она же русского совсем не понимает, а парни почти не знают английского. Она спрашивала, почему у меня пистолет, я ответила, что у меня особый статус, я лично тебе принадлежу, а она — всем. В общем, предупредила и немного успокоила. Сказала, что на этом ее жизнь не заканчивается.

— Правильно сделала. Может ей больше повезет, чем Американке.

Традиционное изнасилование новой пленницы было достаточно аккуратным. Марта не сопротивлялась, даже где-то помогала своим партнерам. Партнеры помнили о том, что с ценным имуществом нужно обращаться бережно.

После всего женщина отряхнулась и пришла к нам, точнее к Маше. Очевидно, ради возможности поговорить и получить информацию, выбор собеседников у нее был невелик. Маша отправила ее в наш душ, потом усадила за стол и напоила зеленым чаем, еще из запасов, привезенных мной из-за ленточки. К нам подтянулись Наташа с Мариной и Боря.

Я читал книгу в палатке, пока не услышал, что Наташа со смехом уговаривает Машу поделиться мной на сегодняшний вечер. «А это идея!» решил я. И после окончания чаепития позвал в палатку обеих. Палатку после выкупа Маши я поменял, взял большую, четырехместную, так что места хватало.

Маша сначала надулась, но я напомнил, что это она принадлежит мне, а не наоборот, и если кому-то что-то не нравится, она может и не участвовать. А если нравится, то Наташа обучит ее секретным техникам элитных русских профессионалок. Наташа прыснула после упоминания своей элитности, Маша расслабилась и заинтересовалась. Эксперимент получил статус обучения, а это уже совсем другое дело.

Время провели приятно, весело и с пользой. Маша больше наблюдала, только немного попробовала попрактиковаться. Впрочем, чтобы снять напряжение, ей, с ее темпераментом, достаточно было и немногого.

А на следующее утро парни вывезли в степь и застрелили Американку, которая так глубоко ушла из реальности, что почти не реагировала на то, что с ней происходит. В части секса она уже никого не интересовала, Марты и Наташи с Мариной, по общему мнению, хватало для всех.

Я подрезал сучки на длинной ветке, моя рабыня загорала на коврике перед палаткой, демонстрируя всему лагерю стройное тело и ярко-зеленый купальник.

— Что ты делаешь? — лениво поинтересовалась она.

— Расческу для травы.

— Моя жизнь зависит от того, насколько хорошо я замаскирован. Я же нахожусь к цели гораздо ближе, чем военные снайперы. Поэтому после каждого выхода я пытаюсь что-то улучшить.

— Ты поэтому возился с накидкой из ленточек?

— Да. С тех пор, как мы сделали эту маскировочную накидку, трава выросла, выбросила колоски, а теперь она постепенно желтеет от солнца. Поэтому я постепенно вплетаю в накидку полоски соломенного цвета. Причем делаю это несимметричными пятнами, чтобы ломать общий силуэт.

— С накидкой я поняла, а ветка зачем?

— Кроме накидки важно, как подойти к месту засады. В высокой траве остается тропинка. Если идти прямо, то такую тропу заметно даже сбоку, а если наблюдатель стоит на одной с ней линии, она видна как лыжня на снегу.

— А я никогда не видела снега и лыжни, — улыбнулась Маша. — Как-то не пришлось.

— Очень видна. Примерно как свежий след машины на песке в пустыне на закате. Так вот, сначала я начал подходить к лежке ломаным зигзагом, короткие отрезки не так заметны, а если кто-то и заметит — они не укажут на место моей засады. Потом попробовал после прохода расправлять траву руками. Получается лучше, но руками это делать неудобно. Вот, делаю специальную расческу для травы.

— Это так странно. Я загораю и разговариваю с человеком, который убил моего бой-френда и собирается убить еще кого-то. Тебя не смущает, что ты убиваешь?

— Стесняюсь сказать, но я поступил с тобой и твоим бой-френдом точно так, как рекомендует ваша религия. Имущество захватил, мужчину убил, женщину взял в рабство.

— Это же когда было. Твои предки тоже не были белыми и пушистыми.

— Справедливости ради должен заметить, что как раз мои предки ни в геноциде, ни в массовом рабстве себя не запачкали. А вот ваши отцы-основатели совсем недавно, при создании Израиля, поступили почти так же, как тысячи лет назад. Палестинцев прогнали из их домов, земли захватили, даже стада овец не погнушались отбирать. Вот геноцид арабам устроить не смогли — через несколько лет после холокоста такое не поняли бы даже ваши соплеменники.

— Арабы тоже не такие уж белые и пушистые.

— Конечно, у них же землю отобрали и любимых овец, я бы тоже такое запомнил на всю жизнь и внукам рассказал, — улыбнулся я.

— Ну ладно, не будем спорить об арабах, но сейчас Михаэль никого не убивал, а ты его убил. И мужа Марты убил.

Я задумался и стал искать более серьезные аргументы, чтобы обосновать мое отношение к убийству.

— Раньше люди убивали вручную, многие принимали в этом участие, и поэтому тот мир кажется нам более жестоким. Хотя реально количество убийств и преступлений тогда было намного меньше, чем сейчас. Сейчас прогресс позволяет поручить убийство небольшой группке специалистов и политиков. А граждане просто закрывают на это глаза и верят, когда массовые убийства оправдывают интересами страны. Они поддерживают свои государства, когда выплачивают налоги и голосуют за экономический рост. Тот же муж Марты голосовал за правительство, которое участвовало в ограблении страны, где я родился. А вы с Михаэлем голосовали за проворовавшихся премьеров, которые участвовали в организации нескольких войн на Ближнем востоке. Вы не задумывались о сотнях тысяч людей, которые гибнут, вам было удобнее верить, что ваша страна права, а они — нет. Почему я должен жалеть тех, кто не жалеет других?

— Но ведь большинство людей не убийцы, они ни в чем не виноваты?

— Вообще, умирают не те, кто виноват, а те, кто слаб.

— А как же твоя религия? «Не убий» и все такое?

— Что-то я не помню периода в истории, когда именно эта заповедь христианами выполнялась бы. Да и вообще я не религиозен.

— Как же тяжело с тобой спорить. Я же чувствую, что ты не злой.

— Хорошо, попробую объяснить. На старой Земле люди раньше жили племенами, народами, государствами. Чтобы люди могли жить вместе, им пришлось разделить мир на своих и чужих. Поэтому свою семью надо защищать, убивать своих сограждан — преступление, а вот массовое убийство чужих — это просто война, и тот, кто в ней участвует — крутой парень и герой. Здесь, в новом мире, у меня нет своих. Нет семьи, нет государства. Для меня все здесь — чужие. Мне не нужно чье-то одобрение для убийства. Вот и получается, что если я так решил, то людей можно и нужно убивать, отбирать у них имущество и женщин.

— А я? И Боря? И Наташа? Нас ты тоже считаешь чужими и готов убить? — Маша сильно обиделась на мое высказывание.

— Вот вас я убивать точно не буду. Вы уже не чужие. Я ответил на твой вопрос?

Маша оттаяла, встала и поцеловала меня. Вот и славненько, а то серьезные разговоры меня напрягают. Я от них думать начинаю, а это для организма плохо.

В этот выход старшим пошел Сокол.

Все было как обычно. Когда на горизонте показался «Хаммер», в эфире прозвучал сигнал. Машина была не военной моделью, а гражданской имитацией. В моей прошлой жизни был только один знакомый, который купил такую, для поездок в своей тайге. Милейший человек. В нашу первую встречу тет-а-тет он начал разговор с того, что пообещал свернуть мне шею. Не впечатлил, к тому времени я видал и более колоритные личности.

В общем, в нужный момент я выстрелил, попал, колесо зашипело, машина встала. Из водительской дверцы вышел высокий накачанный парень в костюме и белой рубашке. У него под пиджаком была наплечная кобура.

«Круто!» — подумал я и убил его.

Сказал парням выдвигаться, они подскочили к машине, вежливо постучали автоматным стволом в окно задней дверцы, та открылась, и оттуда показался пухлый переселенец в дорогом костюме. Его не стали сразу убивать, связали руки и поставили на колени. Потом заменили колесо и уехали в саванну с пленником.

Отъехав от дороги, остановились. Сокол вытащил из машины пленника и начал его допрашивать. Пленник отлично говорил на русском и оказался беглым чиновником одной недалекой страны, который находился под следствием.

Пленник утверждал, что у него есть партнеры, которые с радостью заплатят за него выкуп. Или он сам может заплатить из его денег на банковском счете. Сокол сомневался в здравомыслии таких партнеров и безопасности операции по получению выкупа. В конце концов, стороны к согласию не пришли, и Сокол застрелил пленника.

— Не жалко? Вдруг действительно заплатили бы? — спросил я.

— Осторожность важнее. К тому же у него в чемодане почти пятьсот тысяч экю и пять килограммов золота, нам хватит. Да и врал он все о деньгах на счете, я думаю. Такие персонажи привыкли деньги в наличных хранить. Сколько было в заначке, с тем и сбежал, а тут все обменял. И о партнерах врал. Кому он тут такой нужен? Если кто и ждал его, то только чтобы деньги отобрать.

Наш приезд в лагерь был триумфальным. Размер доли всех ошарашил. Мне досталось около девяноста тысяч. Доля тех, кто оставался в лагере, соответственно, оказалась около двадцати трех тысяч. Все, в том числе Наташа с Мариной, вдруг стали обеспеченными людьми.

Из добычи я взял себе пару пистолетов модели 1911 производства Smith&Wesson. Один был в кобуре у водителя, второй такой же — в бардачке. Вроде не самая современная модель, но это гораздо лучше моего ПМ. То, что я забираю сразу пару, я обосновал тем, что буду стрелять с двух рук. Впрочем, на фоне захваченных денег это никого не взволновало. Один пистолет я брал для себя, второй — чтобы вооружить Машу. До сих пор она ходила с пистолетом, взятым на время у Бори.

— Братаны, после такого куша, может, завяжем? — вскоре после подсчета и раздачи долей прозвучал несмелый голос одного из молодых бойцов.

— Какой завяжем, у нас только масть пошла! — обозначил свою позицию Бык.

— Подождите, сначала машину продать надо, потом решим, — увильнул от темы Сокол.

Я слушал спор и всматривался в лица. Моя паранойя подсказывала, что даже для меня пятьсот тысяч — это намного больше, чем девяносто, а для остальных разница была огромной. К тому же банда раскололась на тех, кому нравилась такая жизнь, и тех, кто хотел уйти. Это был серьезный повод для конфликтов, а когда повод совпадает с материальным интересом, без проблем обойтись вообще сложно.

Вечером у нашего столика собрались все гарнизонные дамы, я и Боря. Эти вечерние посиделки уже превратились в традицию.

За время с момента моего появления в лагере я сильно благоустроил место вокруг моей палатки. Окружил палатку и пространство перед ней невысоким заборчиком от змей и насекомых. Периодически выкашивал ножом траву на этой площадке. Добавил несколько стульев для гостей и широкий надувной матрац для загорания.

Пока дамы что-то обсуждали на смеси русского и английского, Боря подсел ко мне.

— Не нравится мне реакция Сокола. Мутит он что-то, — высказал он свои сомнения.

— Может просто не решил для себя еще?

— Я хочу завязать с нападениями. Не может нам бесконечно везти. В жизни как бывает — все вроде нормально, все к этому привыкают, а потом вдруг сразу все становится плохо и исправлять что-то уже поздно. А Сокол с его друзьями просто так выйти ни мне, ни остальным не дадут.

— Есть такая проблема. Когда в банде такие деньги, может легко дойти до крови. И даже если Сокол просто захочет выйти из дела, ему лишние свидетели не нужны.

— Тут я подумал, — засмущался Боря. — Завтра Сокол с Бубном поедет в город, продавать машину, и деньги с собой, наверное, возьмет, в банк положить. Если мы его на грузовике догоним и ликвидируем? Вдвоем мы это легко сделаем. В лагере, когда его не дождутся, можно будет подкинуть мысль, что он сбежал с деньгами, или его скупщик ради денег убил. После этого вся банда просто разбежится, кто куда, а мы будем свободны и с деньгами.

Я обдумал его слова. Не торопясь, серьезно. Я и раньше задумывался о том, чтобы обрубить все концы и закончить бандитский период своей жизни.

— Во-первых, в его бегство не поверят. Он тут не бросит имущество и часть денег, Марину, опять же. Да и зачем ему сбегать? Ради лишних десяти или двадцати тысяч за машину? До сих пор он честно делил деньги, и сумма от продажи машины не настолько уж большая.

— Во-вторых, если мы на грузовике уедем, попадем под подозрение.

— В-третьих, банда в любом случае может с проблемами распадаться, со стрельбой. Пока Сокол жив, он всех сдерживает, исчезнет — сразу начнутся конфликты. Тот же Бык или захочет дело под себя подмять, или психанет, и кого-то пристрелит. Причем у него первым в расстрельном списке, похоже, как раз я буду. Или Чучел, тоже мутный тип, непонятно, какой пакости от него ждать.

Я помолчал и честно признал:

— Да и лишние свидетели не только Соколу не нужны. И Быку с Чучелом они не нужны. Мне они тоже не нужны, если откровенно. Просто список «лишних» у нас у всех разный. Так что, если мы ликвидируем Сокола — придется всю банду валить.

— Сможем вдвоем? — засомневался Боря. Вопрос о моральности такого шага его не волновал.

— Сможем, думаю. Семь бойцов всего останется. А мы с двумя снайперскими винтовками. Еще Машу можно взять третьей. Даже если кто-то уйдет, куда он из степи денется? Только надо ли? Риск большой, смысл не очевиден. Так или иначе, банда все равно скоро развалится, нужно просто подождать. И не погибнуть при этом.

— А деньги… — продолжил я. — Все свои деньги Сокол вряд ли в банк понесет — большой риск, что у него их отберут, если власти узнают о банде. Зато я знаю, где он может свои наличные хранить. Когда мы вместе в город ездили, я в доме, который он снимает, сейф видел. Если Сокол вдруг погибнет, можно будет спокойно туда приехать, пока хозяева дома не знают о его смерти, и вскрыть или увезти сейф, он небольшой. Из банды, наверное, Бубен еще знает о том доме, он часто с Соколом ездит. Может еще Чучел с Быком.

Убивать Сокола и всех остальных мне не хотелось. Был большой риск, что во время стрельбы кто-то спрячется в лагере и придется его искать, при этом можно нарваться на пулю. А еще для меня доводом против убийства было то, что Сокол до сих пор честно выполнял свои обязательства передо мной и другими бойцами. Глупо? Вот такой я глупый. Пока он выполняет свои обязательства, он вроде не близкий, но, все же, и не совсем чужой. А «не совсем чужих» убивать нехорошо.

С другой стороны, я был почти уверен, что и развал банды, и зачистка лишних свидетелей произойдет, значит просто надо, чтобы я и нужные мне люди эту зачистку пережили. А остальные — нет.

Как эта зачистка может пройти?

Вряд ли кто-то захочет устраивать открытую стрельбу в лагере — слишком рискованно. У всех под рукой оружие. А что касается нас, все видели, что я и Маша стреляем хорошо и быстро.

Значит, надо опасаться, что людей по одному будут вытаскивать под разными предлогами из лагеря, и они начнут пропадать? Тоже не очень практично — после первых пропаж все насторожатся.

Или вот, скажем, Сокол договорится с Быком и Чучелом, и еще пара молодых с Быком постоянно рядом трется. Если они пару человек как-то устранят по-тихому, остальных можно попытаться в бою завалить. Но если в числе остальных — я, то побоятся. Все-таки репутация убийцы у меня тут уже сложилась. Или нападут неожиданно, против автоматной очереди ночью по палатке я ничего не сделаю. Или на выезде завалят и скажут, что сам застрелился.

Много вариантов. Не понятно. Надо смотреть дальше, что будут делать Сокол и остальные. Немного времени вроде бы еще есть.

Может нам просто сесть на грузовик и сбежать? Ценного имущества у меня немного, можно скрытно загрузить. Тоже не хочется, привык к этому месту уже. И охотиться отсюда удобно.

Поздно вечером к нам в палатку вползла Наташа.

— Соскучилась? — спросил я.

— Я по делу, вообще-то. Хотя и это можно.

— Камю, у меня проблема. Денег много скопилось, я их пока в палатке прятала, но теперь уже страшно такую сумму держать. Можешь в город отвезти, в банк положить на мое имя? Я знаю, вы ездите.

— Давай данные своей ID, положу, когда буду там.

Записал данные, взял и пересчитал деньги. Неплохо зарабатывают у нас труженицы секса.

Этот разговор подкинул мне новую мысль. У парней в лагере образовалась куча денег. В город, кроме нас и Сокола, никто не ездит. В палатках хранить страшно. Значит, будут прятать где-то. И большинство будет прятать сегодня. А потом, может кто-то из них скончается, и деньги осиротеют. Жалко же. Может посидеть немного, понаблюдать незаметно за лагерем?

За полчаса тихого сидения в тени палатки я заметил две фигуры, которые по очереди вышли из палаток, якобы в туалет или по другим делам, а потом, осмотревшись, поднялись на склон оврага и ненадолго скрылись за его краем в степи.

Сначала было желание попробовать проследить за кем-то, но показалось рискованным. Искать следы ночью тоже занятие неблагодарное. Зато утром по дорожкам в траве можно будет легко проследить, куда люди ходили. До сих пор почти никто в степь не лазил, так что склоны оврага и их окрестности были почти девственны. Додумавшись до этой замечательной идеи, я прекратил сидение в ночи и ушел спать.

Утро порадовало меня пятью четкими полосками примятой травы на склонах оврага. Тремя на той стороне, где стоят палатки, и двумя на противоположной.

Когда все начали собираться к завтраку, я попросил Машу взять мне чего-нибудь поесть, отошел от лагеря, чтобы не привлекать внимания, и залез на склон.

Отошел от края оврага на несколько метров, чтобы снизу меня не было видно, и вернулся к лагерю, поглядывая под ноги. Когда мой путь пересекла первая тропинка, повернул на нее и дошел до ее конца. Путь привел к кусту, у корня которого кто-то неумело прикопал клад. Я повязал на куст, чтобы отметить его, ленточку камуфляжного цвета. Случайно в листьях ее не заметят, а мне она поможет определить правильный куст. А то мало ли. Трава вырастет выше, куст пустит новые ветки, или его кто-то сломает.

Затем вернулся по своим следам, расчесывая траву, чтобы убрать, по возможности, следы. При желании, конечно, рассмотреть полоску потревоженной травы было можно, но она не так бросалась в глаза, как до того. Пройдет пара дней, солнце и ветер окончательно сотрут след.

Так я прошел вдоль лагеря, заглянув еще на два места захоронения кладов, потом отошел подальше, чтобы выйти из зоны видимости, и пересек овраг. Ту же самую процедуру повторил на другой стороне. Только один владелец денег оказался оригинален. Он прикопал их не у куста, а в паре метров не доходя до него.

Вытаскивать деньги сейчас я не собирался. Они могли стать приятным бонусом, но ради них провоцировать ненужные осложнения не стоило, жизнь и так обещала непростой период. Вот если кто-то из владельцев кладов вдруг умрет, то наследником стану я.

Сокол съездил в город и вернулся к обеду. Выдал еще порцию наличных, полученных за машину и дорогие вещи, которые нашлись у переселенца.

За обедом разговор опять зашел о планах на будущее.

Пара парней высказывалась за прекращение разбоя.

Бык с его товарищами однозначно высказались за продолжение. Очевидно, другой жизни они уже просто не желали.

Чучел и Сокол высказались за продолжение выездов, но при этом мне показалось, что им не нравятся категоричные высказывания Быка. У меня сложилось впечатление, что если Бык не желал прекращения бандитизма вообще, они планировали переход к нормальной жизни, просто считали, что он должен произойти чуть позже.

Похоже, в стане моих потенциальных противников намечался раскол.

На следующую охоту и в город мы поехали втроем с Машей и Борей. Перед поездкой я предупредил Машу, чтобы она в городе держалась рядом, сюрпризов не устраивала, не сбегала и не сдавала меня патрулю. Она пообещала, а я ей поверил.

Без приключений набив и разделав нужную добычу, поехали в город. С Машей охотиться оказалось удобнее и быстрее, она сторожила с винтовкой в кузове, а мы вдвоем обрабатывали туши.

Первым местом, которое мы посетил, был магазин Натана. Примечательна была его реакция на Машу. Он обрадовался, что видит «такую красивую девочку из хорошей семьи» и сразу толсто намекнул, что у него есть два красавца-сына и оба холосты. Вот как он с первого взгляда определил, что она именно еврейка? В это время мускулистые и волосатые красавцы ворочали туши. Если бы я был женщиной, наверное, это зрелище меня бы, наверное, впечатлило. А удовлетворенная этой ночью по самые уши Маша отреагировала на них с полным безразличием, только вежливо улыбалась.

Дальше мы устроили шопинг, совмещенный с прогулкой. Маша, впервые попавшая в этот региональный центр цивилизации, ходила с широко распахнутыми глазами и металась между разными интересными местами. Боря меланхолично ходил за нами.

Больше всего времени мы потратили в магазинах женского белья и одежды. Экспертом по окончательной оценке всех вещей, включая белье, был назначен я. И это было интересно.

Тут я с новой стороны столкнулся с несоответствием цен здесь и на старой Земле. Если, скажем, там ты зарабатывал среднюю зарплату, то после необходимых трат и оплаты аренды жилья или кредитов у тебя оставались, в лучшем случае, несколько сотен долларов свободных денег. По сравнению с ними белье стоимостью в сотню за комплект было не такой уж дешевой покупкой. Здесь сотня долларов превращалась в двадцать пять экю, стоимость пересылки порталом одежды была небольшой. Но по сравнению со средней зарплатой в 400 экю это были совсем небольшие деньги, сравнимые со стоимостью дня проживания и питания в гостинице.

Так что на Новой Земле многие дорогие бренды или предметы роскоши вовсе не казались дорогими. На первый план выходила практичность, а не цена. На улицах города можно было встретить китайские джинсы рядом с рубашкой от модного бренда.

Во время прогулки Маша купила какие-то совершенно необходимые ей вещи, включая новый купальник, платье, несколько пар полосатых носков и пару комплектов белья, и мы в хорошем настроении вернулись в лагерь.

Боря меня немного удивил. Пошептавшись о чем-то с Машей, он тоже купил что-то в магазине женской одежды. Подарок? Для кого? Уточнять я не стал, в конце концов — это его личное дело.

А в это время в лагере умерла Марина.

Почти сразу после нашего отъезда она вышла к ручью стирать, бросила белье на траву и не заметила ядовитую многоножку. Когда она брала очередную вещь, та ее укусила за руку. Марина сначала не обратила внимания на укус, но потом рука начала опухать, повысилась температура, через пару часов начался бред и девушка умерла.

Как оказалось, в лагере я был единственным человеком, который догадался спросить в аптеке о местной специфике и купить набор противоядий. А меня не было, да и моя аптечка уехала вместе со мной.

— Представляешь, я просила Сокола отвезти ее на базу или в город, может, успели бы ее спасти, — плакала Наташа. — А он отказался. Сказал, что и ее не спасут, и опасно, вдруг патруль заинтересуется нами.

— Он же вроде к ней хорошо относился? — удивился я.

— Она тоже так думала. Уже подумывала о том, что когда все закончится, уедет с ним жить и детей растить.

Сокол приказал похоронить Марину, а потом напился и надолго потерял интерес к делам отряда.

Старшим в следующем выезде был назначен Чучел. Назначен — это сильно сказано, пока Сокол отсыпался у себя в палатке, он просто объявил, что мы едем и старший — он. Да и ладно.

В машине удалось вздремнуть, на лежку выдвигался с сонными глазами.

Залег, начал ждать.

Когда на горизонте появилась дряхлая машина, я даже не поинтересовался ею в бинокль. Тем большее удивление у меня случилось, когда я услышал сигнал брать цель. Посмотрел в бинокль. Дряхлая колымага, в кабине на передних местах сидит пара, мужчина и женщина.

— Чучел, нафига она нам нужна? — не выдержал я.

— Там баба. Выполняй без разговоров, а то самого пристрелю!

Вот какие разговоры пошли! А ведь Сокол вроде еще жив и при власти. Это жужжание неспроста.

Ладно, подтверждаю цель, целюсь, стреляю, попадаю.

Из машины выходит водитель, черноволосый мужчина, загорелый до кирпичного цвета, с другой стороны — женщина лет 35, в платке — похоже, что мусульманка. И, сюрприз-сюрприз, из задней двери выходит девочка-подросток лет 14, а может и 12-ти, южные девушки быстро созревают.

— Отбой, — говорю в рацию. — Слишком много людей, пусть меняют и уезжают.

— Какой еще отбой, — злится Чучел. — Стреляй давай.

Ладно, ссориться мне с ними сейчас не стоит. А то действительно, не доеду до лагеря. А пистолет, на всякий случай, взведу, перед тем как в машину садиться.

Стреляю в мужчину. Он падает. Женщина бросается к нему, падает на колени и начинает завывать.

Девушка стоит испуганно. Представил этот цветок пустыни в руках Быка, что-то мне это не понравилось. Извини, маленькая, лучше тебе сейчас умереть. Целюсь ей в голову, стреляю, она падает.

— Камю, что за дела? — рыкает рация.

— Так она же еще ребенок, зачем она нам? — спрашиваю с искренним удивлением в голосе.

Бойцы подскакивают к машине, Чучел первым, хватает женщину за волосы и плечо, поднимает с колен и бросает на капот, заламывает ей руку. А я замечаю в салоне какое-то движение. Сказать?

Упс, не успел!

Через лобовой стекло вылетает сноп пламени и сносит Чучела с ног. Парни испуганно стреляют длинными очередями, превращая машину в решето, женщина с криком бросается на них, они стреляют и по ней тоже.

Когда у них закончились патроны, на дороге находились: превращенная в металлолом старая машина, труп Чучела без половины черепа, мертвые женщина, девочка и мужчина, пара живых перепуганных бандитов. Да уж, нехорошо получилось...

— Бубен, быстро за машиной, подгони ее задом к Чучелу. Наденете пакет ему на голову, забросите в багажник. Клык, проверь трупы и машину, имущество перегрузите, потом посмотрим. Когда закончите, пробейте бензобак и подожгите машину, меньше следов останется.

Аккуратненько собираюсь, по возможности поднимаю траву на месте лежки и пытаюсь прикрыть ее непримятой травой с боков, потом медленно, зигзагом, причесывая за собой траву, выхожу на вершину холма к наблюдателю. Стараюсь сделать так, чтобы никто не понял, что здесь была моя засада. Места стоянки машины, лежки парней и наблюдателя все равно найдут, а вот мою роль раскрывать ни к чему.

Вместе спускаемся к месту стоянки транспорта, нас подбирают Бубен с Клыком. По пути проезжаем мимо стада рогачей и пару километров едем по вытоптанной ими полосе, чтобы сбить след, на случай, если за нами поедет патруль. В степи проверяем карманы Чучела и выбрасываем его труп.

Рассказывать о случившемся я доверил Бубну. Он еще не отошел от переживаний, так что речь его была темпераментна и сопровождалась размахиванием руками.

— А потом открываем дверь, а там труп пацана лет десяти, а у него дробовик, — завершил он рассказ.

Да, иногда мужчиной становятся вот так вот — в десять лет. Жалко мальчика, а еще жалко девочку. И остальных тоже жалко, бессмысленное нападение, бессмысленные смерти.

— Сокол, — пытаюсь я выяснить. — А зачем Чучел вообще скомандовал эту машину тормозить? Там точно никакой добычи не могло быть.

— Женщину я попросил привезти еще одну. Наташи с Мартой мало на всех.

Ну ладно. Это я могу понять. Утешиться хотел после смерти Марины. А почему Чучел со мной так грубо разговаривал, это я спрашивать не буду. Попробую сам догадаться.

После разговора позвал к себе в палатку Наташу, попросил ее меня расслабить массажем и прочими излишествами. А по ходу дела еще и Маше объяснить, что и как она делает.

Так у нас случился еще один секс втроем. Тонкие руки Маши со смуглой кожей отлично смотрелись на мягкой груди Наташи, покрытой золотистым загаром. И медовые волосы Наташи, рассыпающиеся по смуглому животику Маши, тоже смотрелись увлекательно.

В конце Наташа спросила:

— Ты чего такой напряженный был? После гиены ты спокойнее выглядел.

— Сегодня попробовал девочку несовершеннолетнюю убить. Не понравилось.

Девять негритят

После того, как мы наследили на дороге, я приложил максимум усилий, чтобы довести свою маскировку до совершенства. Просто на всякий случай. Для этого пришлось вклеить в накидку много-много колосков, надерганных из травы. А то везде колоски есть, а там где лежу я — нет. Непорядок! После этого с накидкой пришлось обращаться с повышенной осторожностью, но оно того стоило.

Следующий выезд состоялся в обычные сроки. Старшим группы пошел Бык. С ним поехали парни из его постоянной свиты.

По дороге я попытался предложить искать новое место, но Бык уперся и заявил, что старое место удобное и менять его не стоит. И Сокол тоже по этому поводу имеет такое же мнение. После такого заявления мне сильно взгрустнулось.

Насколько я знаком с работой правоохранительных органов, они могут бесконечно не замечать какие-то факты, но если уж заметили, — оказывается, что в их распоряжении гораздо больше инструментов, чем думает дилетант. И поимка любого преступника — это вопрос времени и затраченных ресурсов. На банду, которая расстреляла машину с семьей переселенцев на дороге, ресурсов выделят достаточно.

Решение остаться на старом месте было настолько глупым, что списать такое решение на одну глупость было нельзя. Сокол не мог допустить такой ошибки, он обладал и здравым смыслом, и осторожностью. А если это не ошибка, значит, нашу группу просто списали, чтобы вычеркнуть из будущих разборок и, заодно, отвлечь внимание патруля от остальных. А что — удобно. Патруль, в случае обнаружения банды в засаде, просто всех расстреляет, пленных брать ему незачем. И сразу половина лишних свидетелей окажется списана. В том числе я, так и оставшийся для всех опасным чужаком, и Бык — вроде свой для Сокола, но не управляемый.

Я всерьез задумался о том, чтобы оставить всех в засаде, а самому тихо уйти. Проблемы было две. Во-первых, несмотря на возросшие риски, сегодня могло ничего не произойти, тогда мне будет тяжело объяснять свое дезертирство. Кончится это для меня плохо. Или нужно бежать в город, тогда плохо будет Маше, а я теряю все имущество. Во-вторых, идти пешком 50 километров до лагеря или почти сотню до города — тоже проблема не маленькая. Пришлось оставаться. Единственное, что я мог сделать — максимально тщательно замаскироваться.

Ко всем нашим проблемам, Бык еще и захотел взять машину с женщиной. А это несколько лишних часов на ожидание.

Конечно же, патруль появился первым. Он шел со стороны баз, поэтому я его увидел задолго до подхода к нам. Кроме обычного «Humvee» с пулеметом, в патруле шел еще и военный грузовик, тоже с пулеметом в башенке. За ними вытянулись в колонну несколько автобусов и машин переселенцев. В 15-кратный бинокль я рассмотрел темную точку, которая двигалась перед колонной в воздухе. Точка летала зигзагом, захватывая полосу метров на двести в обе стороны дороги. Похоже, патруль решил использовать для осмотра местности небольшой беспилотник. Как только я понял это, никаких сомнений в том, как кончится эта операция, не осталось. Осталось только решить, сообщать остальным парням о проблеме по радио и попытаться бежать, пока есть пара минут до подъезда колонны, или промолчать и спрятаться. Я выбрал промолчать. Сообщение по радио только стало бы сигналом для патруля, который наверняка сканирует эфир, а оторваться от броневиков с крупнокалиберными пулеметами в саванне шансов было мало.

Я спрятал под накидку винтовки и рюкзак, поправил по возможности траву перед собой и по бокам, опустил голову и накрылся накидкой. Смотреть больше смысла не имело. От меня ничего не зависело. Или обнаружат засаду, или нет. Или найдут меня, или нет.

Взревевшие двигатели броневиков подсказали мне, что банда обнаружена. Прозвучало несколько гулких коротких очередей. После этого колонна остановилась и патрульные пошли собирать трофеи и грузить трупы. Конечно же, они нашли и стрелков, и наблюдателя, и нашу машину. Меня не нашли, прежде всего потому, что не искали. Пленных они не брали, раненых от крупного калибра не бывает, так что рассказать им обо мне никто не мог. Пятнадцать минут лежания под накидкой, когда на расстоянии в несколько десятков метров ходят и переговариваются патрульные и ездит техника, показались бесконечными, но и они закончились. Броневики встали на свои места, патрульные погрузились в них, и колонна ушла. А я остался.

Перспектива идти пешком до лагеря была неприемлема.

Дойти-то я, может, и дойду, но сколько это потребует времени? Сутки? Двое? И что там за это время произойдет? Единственным решением было захватить первую же машину, в которой будет один-два человека. Менять колесо в одиночку, без наблюдателя, казалось слишком рискованным. Решил сразу стрелять в водителя. Казалось бы, надежнее было бы стрелять из СВД, но ехать в кабине, измазанной кровью и мозгами, а может и чем похуже, не хотелось. Да и привык я стрелять из малокалиберной винтовки, чувствовал себя достаточно уверенно с ней.

Пришлось пару машин пропустить, но вскоре показалась нужная мне машина. Большой китайский внедорожник, на передних сидениях сидят два парня. Подождал, пока машина подъедет на дистанцию стрельбы, выстрелил в водителя. Попал. Машина проскочила поворот и подпрыгнула на высокой обочине. Из-за этого толчка пассажира бросило вперед, на торпеду, и это дало мне время перезарядиться и выстрелить. Мне повезло, реакция у парня была отличная, он уже открыл дверцу, но вывалиться из машины в траву не успел. Я попал, его тело замерло. Понаблюдал минуту в прицел. Движения в машине не было. Бросил малокалиберную винтовку, подошел к машине с СВД, вблизи бросил винтовку на груди и взял пистолет. Пассажир был мертв. Я оставил его внутри, только захлопнул дверь, чтобы труп не вывалился. Водитель еще хрипло дышал. Пуля повредила ему мозг, он был без сознания, его нога размеренно дергалась, стуча об пол. Чтобы не ворочать тело на земле, расстегнул разгрузку и оружейный пояс, наклонил тело к рулю, снял их. Затем вывалил водителя на дорогу. Сделал контрольный выстрел, сбегал к своим вещам и собрал все в охапку. Труп водителя таскать я был не в состоянии — парень был очень высоким и крупным. Из рюкзака достал веревку, отрезанным куском прицепил тело за ноги к заднему бамперу, завел машину и медленно поехал в саванну. Через пару километров обыскал и сбросил трупы. Еще через десяток километров остановился и внимательно осмотрел весь багаж.

Повезло мне или наоборот? Водитель оказался капитаном егерей Русского протектората. Пассажир — очевидно переселенец. Только у них может быть такое бледное лицо без заметного загара. Имена у обоих русские. У обоих незнакомые мне автоматы с патроном, который отличается от привычных стандартов. Я слышал, что в Протекторате производят собственное оружие под промежуточный между 5.45 и 7.62 патрон, видимо, это было именно оно. Значит, егерь поехал встречать переселенца и даже прихватил для него автомат местного производства. В багажнике нашелся пулемет «Печенег» и винтовку «Винторез». Их русские тоже только для себя через портал таскают, вроде бы. И немаленький запас патронов и к ним, и к автоматам. Такой вот запасливый егерь у нас был. В машине, кроме обычных для переселенца вещей, нашелся чемоданчик с какими-то микросхемами, а также сумка с золотом. Где-то около килограмма.

Все это подсказывало мне, что я нашел не только интересное оружие и некоторое количество наличных, но и потенциальные проблемы со стороны Русского Протектората.

Поразмышляв по пути, что со всем этим делать, я, не доезжая до лагеря, остановился у приметного бугорка и спрятал чемоданчик с микросхемами, пулемет и «Винторез». И патроны к ним. Я бы и автоматы спрятал, но кто мне поверит, что я остановил машину с невооруженными пассажирами?

Мой приезд в одиночку, на незнакомой машине с простреленными стеклами, вызвал настороженный интерес у всего населения лагеря. Все быстро стянулись к обеденному столу. Я рассказал, как все было. Вопросы Соколу по поводу отказа сменить место засады не задавал.

— Ладно, мертвых потом помянем. Показывай, что ты там добыл. Делить надо, — практично решил Сокол.

— По этому поводу у меня возникает вопрос. Я добыл все это один, когда Бык с парнями были уже мертвы, почему должен делить?

— Потому, что ты член банды и порядок дележа никто не менял.

Ну, чего-то такого я и ожидал. Попросил Сокола отойти к машине, чтобы поговорить наедине.

— Сокол, там ребята были очень непростые. Капитан егерей Русского Протектората встречал на базе какого-то переселенца. Я думаю, важного человека. Люди из Протектората будут их искать. А оружие у них очень приметное, такое чужим они не продают. И машину они найдут при желании. А потом придут к нам с вопросами. Так что продавать оружие и машину нельзя.

— По правилам дележа, — продолжил я. — Мне полагается, с учетом смерти парней, треть от стоимости добычи плюс вещь из нее. Денег в машине было около килограмма золотом. Предлагаю такой вариант: я оставляю себе машину и оружие, буду использовать их в степи, вам с парнями отдаю золото.

— Ладно, согласен, звучит разумно, — согласился Сокол.

Если бы я был на его месте, то решил бы, что золото — оно может куда-то исчезнуть, а машина и оружие из лагеря никуда не денутся, так что может потом еще можно будет их вернуть.

У моей палатки был аншлаг. Маша, Наташа, Марта, Боря. Все ждут меня с подробностями. Пересказал все еще раз, подробнее. Не стал скрывать, что Бык вел себя странно и неосторожно.

— И что дальше будет, как думаешь? — спросил Боря.

Скрывать что-то от женщин я смысла не видел, так что ответил откровенно:

— Раньше Сокол мог опереться на Быка и Чучела, а потом Быком пожертвовать, тот стал слишком уж неуправляемым. А потом и с остальными лишними свидетелями разобраться. Теперь у него ни Быка, ни Чучела нет. Силой он ни на кого надавить не может. Но остальные парни пока видят в нем командира и будут выполнять приказы. Я бы опасался, что он хитростью начнет действовать. В лагере он ничего сделать не сможет, а на выезде — может случиться по-всякому.

— И что делать? Действовать первыми?

— Не нужно. Просто впишемся в его план и переиграем по-своему. На следующий выезд я бы на его месте тебя оставил в лагере. Вот и оставайся, чтобы с Машей ничего не случилось. Я сам справлюсь, кроме меня всего четыре человека будет.

На ужине Сокол всех удивил. Он заявил, что раз патруль считает, что банда уничтожена, меры безопасности опять понизят, а значит — завтра снова нужно ехать на выезд.

— Я надеюсь, завтра мы новое место для засады найдем? — мрачно спросил я.

— Конечно, — радостно пообещал Сокол.

Пять негритят

Как я и ожидал, Борю Сокол оставил в лагере. Разумно, в случае столкновения получится, что один я против четырех человек. А с Борей соотношение было бы совсем другим.

На месте Сокола я бы вообще не поехал ни в какую засаду, просто остановился бы в саванне и зачистил всех. Но Сокол, в отличие от меня, не тренировался в практической стрельбе почти каждый день. На что он надеялся? Что после операции все расслабятся, и он сможет кого-то убить, а потом разобраться с оставшимися?

В любом случае, я ждать его действий не планировал. Я хотел спровоцировать как-нибудь стрельбу между бандитами и жертвами. Например, я мог, когда машина остановится и из нее кто-то выйдет, выстрелить и промахнуться. И люди сразу начнут прятаться, стрелять, начнется неразбериха. А в этой неразберихе я могу кого-то подстрелить незаметно. Мне бы Сокола достать, с остальными будет проще.

Как и в наш первый выезд, сначала мы поездили в поисках удобной точки для засады. Опыта у меня прибавилось, поэтому я видел такие места, на которые раньше не обратил бы внимания. Остановились на небольшой извилине дороги, которая огибала группку редкого кустарника. Кустарник был таким чахлым, что как место для засады вряд ли кто-то мог его воспринимать. Но мне для лежки хватило и такого прикрытия. Остальная группа расположилась на расстоянии метров в триста от дороги. Там же за кустами спрятали машину и в ней оставили наблюдателя. Расстояние выбрали таким большим на случай, если патруль опять использует беспилотник для разведки. Осматривать слишком широкую полосу на протяжении десятков километров дороги никто не сможет.

Расположились, начали ждать. В этот раз уже никакой речи о захвате женщин не шло. Самые активные донжуаны были с прошлой засады увезены патрулем в мешках для трупов.

Машина появилась через полчаса. Внедорожник Тойота, на передних сидениях которого сидели двое мужчин в темных очках. Если бы выбирал я, я бы его пропустил, потому что из-за тонировки не было видно, есть ли кто-то в машине еще. Но решение принимал не я. В эфире прозвучали щелчки. Я щелкнул в ответ. В нужный момент выстрелил в колесо и попал. Дальше все пошло не по плану, мне даже не пришлось промахиваться. После остановки машины из нее вывалилось трое парней с автоматами, все синхронно упали на колено и начали водить стволами по пейзажу.

— Стреляйте, — подал я голос по рации.

Нужно было, чтобы парни отвлекли переселенцев, иначе те меня после моего выстрела быстро нашли бы и убили.

Кто-то из парней отреагировал почти сразу и выпустил очередь в сторону машины. Остальные стрелки присоединились к нему. Один из переселенцев упал, пули застучали по кузову. Остальные двое бросились под защиту машины и открыли ответный огонь.

Упавший переселенец зашевелился, я выстрелил в его голову. Попал.

Пока положение замерло в равновесии, посмотрел через прицел в сторону засады. Парни по очереди вставали на колено в высокой траве и стреляли, затем сразу падали на землю. Переселенцы быстро засекли их положение и кого-то одного тут же подстрелили.

Я перевел прицел на машину. Один из переселенцев стрелял из-за капота, мне была хорошо видна верхняя часть его тела. Выстрелил ему в голову. Попал. Остался один противник, который укрывался около заднего бампера машины. Я его совсем не видел.

Парни услышали по плотности огня, что противник остался только один, и начали перебежками приближаться к машине. Я отложил малокалиберную винтовку и взял СВД. В скрытности больше не было смысла. Во время очередной перебежки я поймал в прицел Сокола и выстрелил. Его тело отбросило в сторону, он свое отвоевал. Его смерть последний наш стрелок пока не заметил. Еще остался наблюдатель, который находился в машине. Нашего стрелка убил я. Потом надолго затих, не сводя прицела с машины переселенцев.

Через некоторое время переселенец перебрался за капот и попытался осмотреться и понять, что произошло. Я поймал его в прицел и убил.

Наступило время для завершающего шага.

— Ветер, подгони машину, надо быстро собрать ценности и валить отсюда, — скомандовал я нашему наблюдателю.

Он послушался и через пару минут мы быстро обшаривали тела и машину. Побросали все подряд в наш багажник, чуть не надорвали пупки, таская тяжелое военное снаряжение, которым запаслись переселенцы, затем проехали к нашим парням. Когда Ветер наклонился над раненым, я убил его выстрелом из пистолета в затылок, а затем добил раненого. Проверил остальные тела. Все были мертвы.

Обшарил на всякий случай карманы трупов и поехал домой. По дороге нашел вытоптанную скотом полосу и проехал пару километров по ней, чтобы сбить след.

Совет выживших

Когда я приехал в лагерь, Маша и Наташа повисли на мне со слезами. Давно так на меня никто не вешался, даже не помню, когда такое было. А это, оказывается приятно, когда кто-то тебя ждет. Похлопал их и погладил по всяким частям тел, и повел к обеденному столу — отчитываться и совещаться. Там уже ждал Боря. Марту привлекать к совещанию не стал.

— Итак, все остальные кроме нас мертвы. Сокола я убил сам. В связи с этим возникает повестка из двух вопросов. Вопрос первый — дележ имущества между выжившими. Вопрос второй — обсуждение планов на будущее.

Надо было закрыть еще один неприятный вопрос.

— Но сначала нужно определиться, что делать с Мартой. Все мы для патруля — преступники. Я и Боря — бойцы банды, Наташа здесь добровольно, получала деньги и помогала банде готовкой, стиркой и прочими услугами. Маша, хотя и попала сюда пленницей, под конец ходила с оружием, не предпринимала попыток сбежать и настучать на нас в городе, так что тоже соучастник. А вот Марта ничего незаконного не совершала и может всех нас сдать, и ей даже денег заплатят за содействие в поимке банды. Ее придется убивать.

— Погоди, командир, — возразил Боря. — Не надо ее убивать. Я хочу, чтобы она осталась с нами, со мной.

— Мммм, — глубокомысленно высказал я свое удивление. — А она к тебе как относится?

— Вроде хорошо, — несмело заявил Боря. — Радуется, когда я прихожу. Ласковая со мной.

И что с этим делать? Я о безопасности думаю, а у них тут чувства вдруг расцвели.

— Ладно, — поразмышляв, выдал я. — Если ты в ней уверен, пусть Маша на внятном английском объяснит ей, что с грабежами мы заканчиваем, ты предлагаешь Марте жить с тобой. Если она не хочет — Маша предложит ей деньги за моральный ущерб, скажем, пять тысяч, объяснит, что это большая сумма, и предложит уехать в город и забыть о нас. Если она соглашается жить с тобой — все хорошо. Если выбирает деньги, доверять ей нельзя. Сейчас она получит деньги от нас, а в городе — еще и от патруля. В этом случае тебе придется ее ликвидировать.

— А если я не настолько уверен? — лицо Бори радости от такой альтернативы не выражало.

— Пусть месяц поживет с нами в лагере, потом зададим ей тот же вопрос. С теми же вариантами. Так что твое счастье в твоих руках. Или какой там частью тела ты ее убеждать будешь.

— Пусть поживет сначала месяц, — выбрал Боря.

Правильно, в общем, сделал — месяц большой срок. Многое может измениться, тем более вся наша жизнь резко меняется.

— Ладно, первый вопрос повестки. Имущество. По праву убийцы Сокола я объявляю себя его наследником. Соответственно, личное имущество Сокола и общее имущество банды — палатки, две машины, оружие — я объявляю своими. Личное оружие и вещи со склада, кому какие надо, можете взять в разумном количестве. Деньги остальных парней, которые находятся в лагере, сейчас найдем и разделим поровну. Есть еще деньги, спрятанные за пределами лагеря, сейчас я их поищу и как кладоискатель, возьму себе половину, остальное тоже разделим. Вопросы, возражения, предложения есть?

— На Марту тоже делить будем? — уточнил Боря.

— Думаю, да. Мы больше не банда, а выжившие наследники тех, кто умер. В этом она от нас не отличается. Она тоже выжила.

Дальше начался большой обыск. Палатку Сокола я обыскивал сам. Нашел там ключ от городского дома, арендованного атаманом, небольшой запас оружия, из которого интересными показалась только пара пистолетов «Глок», полученная с бойких переселенцев в нашей первой операции. А также небольшой сейф с кодовым замком, который еще придется везти в какую-нибудь мастерскую — вскрывать. После палатки я прошелся по окрестностям, вскрывая тайники, которые я раньше пометил ленточками на кустах. Повозиться пришлось только в одном месте, не сразу нашел точное место, пачка экю все же имеет очень маленькие размеры, а кочки травы — они все похожи.

После поисков все найденное свалили на стол, пересчитали и разделили. Я стал владельцем более ста пятнадцати тысяч, и это еще без денег из сейфов Сокола. Остальные получили около тридцати пяти тысяч каждый. Как можно догадаться, большая часть денег лежала именно в тайниках, которые я нашел.

Было ли такое деление денег справедливым? С моей точки зрения — да. Остальные тоже не возмущались. Особенно Марта, на которую эти деньги вообще буквально упали с неба. К тому же, и у меня, и, похоже, у остальных, было предчувствие, что мои деньги станут казной нашего нового отряда. Или уже не отряда, а бизнеса?

— Вопрос второй. Планы на будущее. Пусть и Марта послушает.

Маша позвала Марту, посадила рядом и тихонько переводила ей.

— Заниматься бандитизмом дальше считаю неразумным. Кто-нибудь считает по-другому? — все промолчали. Это было не удивительно. — Отлично. Значит, с завтрашнего дня становимся честными людьми.

— У нас есть перспективное занятие — охота на антилоп и поставки мяса в город. Это уже дает небольшой поток денег, причем практически без риска и без нарушения закона. Предлагаю считать это нашим основным бизнесом и развивать. Жить нам пока будет удобно в лагере, по мере необходимости можем ездить в город. Пока не уляжется шум вокруг банды, Марта должна пожить в лагере.

Женщины, которые мало знали о нашей охоте, попросили рассказать подробнее. Сколько мяса, по сколько стоит, кому продаем и так далее. Я рассказал, как это обстоит сейчас, и как я вижу развитие дела.

Бизнес одобрили. Даже набросали несколько мыслей по развитию. Сразу определились роли каждого. Мы с Борей и Машей могли ездить на охоту и доставлять мясо, Марта — заниматься хозяйством в лагере, Наташа — решать хозяйственные и денежные вопросы в лагере и в городе. Фактически Наташа стала нашим бухгалтером и завхозом. Такой вот забавный выбор. Дополнительно я предложил им учиться стрельбе. Места дикие, мало ли кто нагрянет, пока охотники на выезде. Может хищники, а может и бандиты.

— Да, вспомнил я. Так как мы теперь не банда, а относительно честные предприниматели, нужно оставить в прошлом позывные. Совсем, чтобы даже случайно нигде не всплыло. Я больше не Камю, а Александр, можно Саша.

— А я Виталик, — удивил меня Боря. — Позывной «Боря» мне по фамилии дали.

Вечером я обратил внимания, что Марта собрала свои вещи и перебралась в палатку к Боре. То есть к Виталику. А я остался в своей палатке с Машей. И Наташа осталась в своей, хотя часто приходила к нам. Для того, чтобы поболтать — каждый вечер, а для секса — реже, но тоже регулярно.

Уважаемые читатели!

Если вы дочитали до этого места, значит, эта книга стоила потраченного времени.

Буду благодарен, если вы оставите свои отзывы, это поможет и мне, и будущим читателям.

Полный вариант (все три части) книги вы можете найти по адресам:

Миры Андрея Круза:

Литрес: -leonidovich/postoronniy-na-zemle-lishnih/

Smashwords:

Амазон США:

С уважением, Дмитрий.