«На железном ветру»

Приезжий дошел до Ольгинской улицы, остановился на углу, чтобы поправить котомку, между делом оглядел угловой дом. Взгляд его остановился на одном из освещенных окон.

На подоконнике стояла настольная лампа с абажуром из зеленого стекла.

Приезжий кинул быстрый взгляд по сторонам. Улица была пустынна. Он пересек мостовую и вошел в ближайший к углу подъезд. Поднялся на второй этаж, троекратно костяшкой пальца постучал в крайнюю дверь.

— Кто?

— Скажите, не здесь ли живет Корыткин?

— Может быть, Корытин?

— Может быть. Мне сказали — сдается комната.

Дверь открылась. Приезжий шагнул через порог в освещенную прихожую, быстро захлопнул за собою дверь.

— Здравствуйте, Красовский.

— Боже мой! Саша, вы? — удивленно и радостно проговорил хозяин квартиры. — Вот сюрприз! Поздравляю с прибытием на родину, подполковник... Однако, борода у вас...

Приезжий сбросил на пол котомку.

— Вы один?

— Разумеется.

— Мне необходимо помыться. Я провонял вагоном и чертовски устал.

— Раздевайтесь, сейчас все устроим. Жить будете у меня.

— Запасная квартира есть?

— Да. В крепости, на Дербентской. На крайний случай подыскал убежище, о котором можно только мечтать: караван-сарай на Сураханской.

— Не может быть! Для русских вход в караван-сарай закрыт.

— Деньги, подполковник, деньги. Это такой сезам, перед которым пасует даже аллах со всеми его запретами. Разумеется, в твердой валюте. Надо хорошо заплатить.

— Не беспокойтесь. У меня все есть.

— Кстати, там же, в караван-сарае, я приобрел отличного связного. Это сын нефтепромышленника Нуралиева — Гасан. Малый с головой.

— О, да вы многое успели.

— Старался. Есть сюрприз и вовсе сногсшибательный.

— Да?

— Эсерам удалось внедрить в Азчека своего человека. Вода согрелась, Саша, вот таз. Конечно, не турецкие бани, но на войне как на войне.