«Девочка для генерала 2»

Марина Кистяева

Девочка для генерала 2

Дед Семен не верил, что честным трудом можно заработать большие деньги. Особенно вон на такие машины, что колеи делают здоровущие, и потом ему не пройти, не проехать. Эти-то уедут, а он…

Дед Семен посмотрел на спящую девушку, что изредка стонала.

За ней приехали.

За ком же ещё…

И полез за старой двустволкой.

Давненько он ей не пользовался.

Знал одно – рука у него твердая ещё, несмотря на возраст.

Не дрогнет.

Жаль, конечно, помирать не своей смертью. Молодчиков ему не испугать, куда он против них, но хоть девочку в обиду не даст.

И помрет дед Семен не за зря.

Эх… Была не была.

Тряхнет стариной, как в былые времена, когда с парнями из соседней деревни за красотку местную дрался.

Перезарядив двустволку, дед Семен вышел на крыльцо.

А ведь красиво у него тут. Солнце поднимается из-за горизонта. Вон речка рядом. Лесок.

Из одного джипа выпрыгнули трое парней в черных безликих одеждах. Даже лица, ироды, не прикрыли. И, правда, чего старика-то стесняться.

– Отец, убери ружье. Мы без зла пришли.

Ага, по добру они, без зла. Как же. И у каждого по кобуре. И смотрят волками.

Как есть ироды.

– П-шли вон. Откуда приехали.

– Отец, не кипятись. Мы по делу.

Тот, что говорил, светловолосый. На вид спокойный такой. Голос ровный. Взгляд лишь усталый. Да и круги под глазами пролегли. Не спал всю ночь, небось, соколик? Рыскал по округе?

Дед Семен собирался послать его по матушке, но тут увидел, что у второго джипа дверца-то тоже приоткрывается, и с переднего пассажирского сиденья спрыгивает ещё один молодчик.

В предрассветной поволоке не сразу дед рассмотрел его. Не понял даже, почему внимание на него переключилось.

Высокий. С военной выправкой. Такую ни с какой другой не перепутаешь. При должности, значит. Чем-то цепляет. Значит, он главный. Точно. Потому что другие сразу притихли, а этот двинулся в его сторону.

– Я приехал за девушкой, отец, – и голос такой, что хочется двустволку опустить.

Только хренушки.

Не для того её доставал дед Семен.

У Кати болело всё.