«Аноним»

— Ты прилежно учишься, мой мальчик, — мужчина легко коснулся его свободно ниспадающих на плечи волос, задевая их складками кружевного манжета.

Затем он медленными шагами направился к окну, мимо массивного письменного стола, заваленного бумагами, свитками и оструганными гусиными перьями. Он едва слышно прошёл вдоль высоких, до потолка, деревянных полок, уставленных книгами различной толщины, размера, цвета обложки, чтобы встать у стеклянной двери, выходящей на широкий балкон прямо над главным входом в особняк. Ему открылся прекрасный вид на ухоженную дорогу, ведущую к лестнице и входной двери; на парк, уже скинувший зимнюю стылость и готовящийся распуститься побегами молодых трав и цветов; на небольшой пруд справа от дороги, окружённый чётко остриженным кустарником-лабиринтом; на старинный мраморный фонтан со статуей, изображающей женщину в свободном одеянии с широкой чашей на голове. Этот умиротворяющий весенний пейзаж мягко оттеняло ясное, лазурное небо с лёгкими перьями белых облаков, быстро бегущих по нему. Створки балконной двери были чуть приоткрыты, и в душный, пропитанный запахом книжной пыли кабинет на втором этаже медленно просачивалась эссенция жизни — теплеющий весенний воздух, несущий не поддающиеся никакому описанию ароматы, и едва уловимое пение птиц — соловья и малиновки, обрадованных неожиданно начавшимся тёплым сезоном.

Он встал между тяжёлыми бархатными шторами, заслонив часть света, и дышал полной грудью этим воздухом, чуть прикрыв глаза; ресницы его слегка подрагивали от нарастающего внутри нетерпения. «Вечером. Сегодня вечером. Боже, как же я утомился ожиданием», — думал он, подставляя лицо ненавязчивым солнечным лучам. Силуэт его, несмотря на свободную сорочку и свободные холщовые бриджи, был подтянут и внешне спокоен. «Ненавижу суету и торопливость», — сквозило в его скупых, лениво-точных движениях. Но это была лишь видимость. Каждую секунду душа его наполнялась радостью предвкушения, и юноша позади него, сидящий за письменным столом и усердно выводящий буквы на тонкой бумаге, совершенно не отвлекал от приятных размышлений.