«Серебряные фонтаны»

Биверли Хьюздон

Серебряные фонтаны

Зачем, тебе о сделанном жалеть?

У розы есть шипы, луна и солнце — в пятнах,

Бутон нежнейший гложет гадкий червь,

Таится ил в серебряных фонтанах.

Все люди грешны, грешен даже я...

Глава первая

Бельгрэйв-сквер, Лондон, апрель 1916

В этот вечер он подарил мне розы.

Я ждала его весь вечер, а он пришел поздно — но я не обратила на это внимания, потому что держала на руках мою малышку. Ее тоже звали Розой — чудеснейший дар из тех, какие он когда-либо преподносил мне. За неделю после рождения она немного выросла и с каждым днем становилась все красивее.

Наклонив голову, я вдохнула ее сладкий запах и прошептала:

— О, моя Роза, ты станешь красавицей — прекраснейшее дитя из всех, которых я когда-либо видела.

Ее светлые глазки таращились на меня, пока я шепталась с ней, рассказывала ей о своей любви. Затем, угнездившись у моего сердца, она опустила темные полумесяцы ресниц на пухлые щечки — и заснула. О, я любила ее, как же я любила ее!

Она не проснулась, когда вошел Лео. Я улыбнулась ему поверх ее головки, он подошел ближе и остановился, гладя на нас обеих. Очень осторожно я повернула руки так, чтобы он мог, разглядеть ее получше.

— Смотри, разве она не красавица?

— Да, она красива. — Я услышала нежность в его голосе — он любил ее, как и я. Затем он спросил: — А как ты, Эми?

— Спасибо, Лео, я бодра и здорова. Этот доктор слишком много суетится, — я собиралась расспросить его о поездке, но он опередил меня.

— Я вернулся с подарком для тебя. — Лео подошел к оставленному на столе пакету и начал его развертывать.

Добравшись до продолговатого деревянного ящичка, он открыл крышку и вынул оттуда розы. Наконец я поняла, что это такое — это был новый сорт золотистой розы, который Лео вывел сам.

— Но для них слишком рано — сейчас только апрель! — воскликнула я.

— В прошлом году я перенес один куст в теплицу и дал Хиксу распоряжение телеграфировать мне, когда на нем появятся бутоны, — он встряхнул розы, чтобы они расправились, и протянул их мне. — Это для тебя, Эми.

Поместив мою малышку на сгиб руки, я протянула другую руку и приняла от него цветы.