«Жизнь наизнанку»

ОЛЬГА ДРЁМОВА

Жизнь наизнанку

Танго втроём

— Скатертью дорога, как пришла, так пусть и уходит, никто о ней сокрушаться не будет. — Проставив на полях ученической тетрадки жирную красную галочку, Грязнова провела указательным пальцем по языку и, усмехнувшись, перевернула лист на другую сторону.

— И за что вы её так не любите, Тамара Борисовна? — Марина, оторвавшись от журнала, взглянула на женщину с тяжёлым блестящим пучком на затылке.

— А за что её любить-то? — искренне удивилась Грязнова, отодвинула от себя тетрадь и, сдвинув очки на самый кончик носа, смерила поверх них молоденькую «физичку» неодобрительным взглядом.

— Марья никому ничего плохого не делала.

— И ничего хорошего тоже, — авторитетно отрезала та.

— Что вы такое говорите, Тамара Борисовна, Маша как открытая книга! — Зная уникальную способность Грязновой вывернуть всё наизнанку, Марина кинулась на защиту многострадальной Марьи, которую по какой-то непонятной причине грозная математичка невзлюбила с самого первого дня её появления в школе.

— Эта открытая книга здесь уже три года, а ты о ней много знаешь? — Тамара, сделав секундную паузу, многозначительно кивнула и, не дожидаясь ответа, словно зная его наперёд, авторитетно припечатала: — Вот то-то и оно. Странная эта Кряжина, вот что я тебе скажу. — Обращаясь непосредственно к Марине, но, работая на всех зрителей одновременно, Грязнова поднесла ладони ко рту и, сложив их лодочкой, несколько раз картинно дунула на озябшие кончики пальцев.

— И чем же она странная? — с вызовом спросила Марина.

— Да так… — Словно не желая это обсуждать, Тамара Борисовна надвинула на переносицу очки.

— И всё-таки? — Секунду спустя Марина уже пожалела, что не промолчала, потому что, на радость всем присутствующим, получив карт-бланш, Грязнова откинула своё грузное тело на спинку старого массивного стула, переплела пальцы рук корзиночкой и приступила к любимому занятию — перемыванию косточек.