«Самый большой подонок»

2062

Описание

«Самый большой подонок» — фантастический роман в жанре «попаданцев» с элементами триллера, боевика, детектива и антиутопии. Это продолжение повестей «Касторка» и «Диггер «кротовых нор»». Спецагент Ольгерт Васильев попадает в Мир Определителя. Определитель устанавливает у попавших к нему людей дату «первого знáчимого грехопадения». Затем «грешников» возвращают в «возраст до греха» и заставляют проживать жизнь с этого момента ещё раз — по матрицам самонадеянного властелина миров. В ипостаси семилетнего мальчика Ольгерта вышвыривают обратно на Землю. Врач Эдуард Лаврентьев не знает, как вернуть Ольгерту истинный возраст. В отчаянии он везёт мальчика на его родину — в подмосковный городок, на улицу Двор Вождя, надеясь что этот ход возвратит Ольгерта «на круги своя». Перед мальчиком забрезжил лучик надежды, и повествование завершается на светлой, оптимистической ноте.

1 страница из 450
читать на одной стр.

Настроики

Фон текста:

Текст
Текст
Текст
Текст

Аа
Roboto
Аа
Garamond
Аа
Fira Sans
Аа
Times

Самый большой подонок (fb2) - Самый большой подонок 2137K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Геннадий Васильевич Ерофеев

Геннадий Ерофеев
Самый большой подонок

Страдательный залог обозначает, что субъект, к которому отнесено причастие, подвергается воздействию со стороны какого-то другого лица или лиц.
Тривиальная филологическая мысль.

Я иду по долине смерти, но нет страха в моём сердце, и не боюсь я зла, ибо в этой долине я самый большой подонок.
Надпись на рождественской открытке.

Пролог

Свисток у Кольки Емелина был что надо — одна горошина чего стоила! Большой, костяной, замысловатой формы — такой мог свести с ума любого мальчишку. А цвет он имел необычный для кости — коричневато-болотный, насыщенный. Чудо с горошиной подарил Коляме его дядя — заядлый путешественник. Дядя говорил — то ли в шутку, то всерьёз, — что получил свисток в качестве подарка от некоего туземного вождя в дебрях Южной Америки.

Ясное дело — Колька сразу посеял свисток. Он потерял его в огромном, как тогда казалось мне, шести- или семилетнему пацанёнку, парке нашего детства. Там росло множество тополей, и обычно в первой половине июня тополиный пух покрывал всю землю в округе. На фоне этого прилипчивого «летнего снега» бросались в глаза черневшие там и сям трупики грачей. Птицы погибали каждый день, и даже мы, легкомысленные малолетние оптимисты, подчас задумывались: почему посреди цветущего лета, которое отождествляется людьми с самой жизнью, смерть собирает ежедневный урожай? Глупые и наивные, что мы знали тогда о жизни? Ничего — как и сейчас.